- И на том спасибо,- улыбнулась Линда.

- Теперь, Линда, я попрошу вас остаться здесь и немного послушать теперь другого Ангела, которого мы вызвали. Как вы думаете, кто это?

- Откуда мне знать?

- Ну, вы здесь находитесь сегодня по одной и той же причине.

- Не имею не малейшего понятия, - отвернулась Линда и зевнула напоказ.

- Что же, тогда я готов вызвать сюда вашу коллегу по цеху, Катрин.

Через мгновение возле Линды всплыл образ Катрин. Он становился все явственнее, и вот, наконец, обрел свои прежние формы. Она, как и Линда, была в балахоне белого цвета. Ей, по всей видимости, очень нравился этот цвет, и она наслаждалась своей одеждой, постоянно смотря на нее и поглаживая. Во время работы в Организации она часто избегала этого цвета, но лишь в силу того, что любила его беззаветно и уважала. Она считала себя недостойной таких одежд в будние рабочие дни. Сейчас же она наслаждалась каждым моментом в нем.

- Здравствуйте, Катрин. Можете поздороваться с вашей коллегой.

Последняя отвернулась от нее. Катрин же с улыбкой на устах обратилась к ней:

- Привет, милая моя добрая Линда,- сказала она совершенно искренне.

- Катрин, вы понимаете вашу с Линдой ужасную субъективность? Правда, вы менее категоричны, и вам просто не нравится Джексон, то есть, Макс, но вы всегда предлагали Дениел решать самой, как ей поступать в той или иной ситуации.

- Да и вы должны понимать, по каким причинам я так поступала. Мое мнение - это только одно, а исконная платформа для всего-это лишь Бог. Только он знает. И мы должны полагаться на него.

- Вот как вы выжили после того, как поняли, что единственный мужчина, которого вы любили, оказался не вашим? И вы нашли в себе силы его отпустить.

- Я попросила знак у Бога, дала ему определенную задачу и время на выполнение. И затем Бог выполнил все именно так в обличье того человека. После этого, да, было сложно. На восстановление мне понадобилось более полугода, но существовало огромное количество тех, кто меня чувствовал и поддерживал, молился за меня. И я преодолела это все. Я простила и отпустила. Мы даже потом с ним виделись. У него уже была жена. Я очень рада за него. Но я теперь точно уверена: он не был моей второй половиной. Вот и все.

- Сейчас вы одиноки. Считаете ли вы себя несчастной?

- О Боже, увольте,- усмехнулась Катрин.- Конечно же, нет. Я больше не хочу отбирать у будущего того, что там должно быть и торопить события. Я знаю, что Бог бережет для меня мою настоящую вторую половину, и что придёт тот день, когда раскроются врата времени, и наша встреча наконец-то произойдет. А до тех пор, пока этого еще нет, каждый день для меня является просто-таки целью сделать что-то хорошее. Это то, чем я живу. Вот помогла сегодня детям, вот дала кому-то совет, помощь, поддержку, в которой нуждались, и я уже счастлива. Мне для счастья многого не требуется.

- Почему всю жизнь вы уговаривали Дениел не быть с Максимом и всячески подталкивали ее к тому, что они не пара? Почему вы не могли просто помочь ей поверить в то, что он действительно ее вторая половина? Ведь это ваша первая обязанность: давать веру, а не всех строить под себя. Вот вы пережили что-то, вот сделали выводы, и теперь имеете завышенные требования. Так и ей предлагаете ждать того мужчину-иллюзию, мираж, который маячит в будущем. Но ведь это "завтра" не наступит никогда, потому что у каждого есть только сегодня. Почему вы думаете, что это ждет ее именно в будущем, и не смеете даже в голове предположить, что эта половина уже сейчас с ней, и это ее Максим.

- Я действительно считала и продолжаю считать, что они не пара. А что у них общего? Что он может ей дать? За что она его любит? Эти вопросы я задавала ей миллион раз, и, когда она всегда терялась в ответах, я в очередной раз понимала, что они действительно не подходят друг другу.

- Нет, вы просто наталкивали ее на это. Потому что лично вам он не нравился, может быть, посмотрим правде в глаза. Да, вы, зная ее и любя ее, правда, желаете ей лучшего. Но вы были настолько слепы в своей правоте, что не смогли увидеть, что он, возможно, именно то, что ей необходимо, чтобы найти силы двигаться дальше и развиваться. Он, по словам Линды - та недостающая часть ее, которая, когда окажется заполненной, даст силы идти дальше.

- Послушайте! Да я знаю все об этом человеке,- Катрин замахала головой из стороны в сторону и показала ладони рук, как бы говоря: стоп.- Вы сказали одно правильное слово: "возможно". Да, он может быть ее вторая половина, а может быть, и нет. Они за сотни лет не построили для себя ничего, кроме несчастья. Их отношения- тюрьма. Им нужна та волна, которая просто смоет их замки на песке, и они пойдут дальше. Каждый навстречу своей новой жизни.

- Но вы знаете его по ее рассказам. Так же, как и Линда. Только она знала всю ситуацию с позиции Максима. Вы ведь не общались с ним близко.

- Я видела его в Организации, и общалась с ним. Я думаю, этого достаточно. Мне не нравится в нем все. Он - просто клубок травм, которые можно было бы распутать, если бы он изъявил свое желание.

- А в чем, по-вашему, проявляется его эгоизм?

- Он всегда хотел отрезать Дениел от внешнего мира. Будучи где-то внутри себя глубоко неуверенным в себе, он хотел подавить ее и увезти куда-то или просто полностью привязать к себе. Этим объясняется его желание преодоления таинственности при людях, желание чтобы она проводила время только с ним. Вот только я даже задаю вопрос себе: вот если бы у меня отняли социальную жизнь, мои интересы, работу, и все остальное, что создает мой мир, - я бы просто умерла. Лезла на стены. И это в нем говорит глубокий эгоист, когда ставит ей ультиматумы: "он" или "весь мир".

- Да. Было бы прекрасно, если бы так и было. Но это вы рассказали о себе, Катрин. О вас, вашей работе, интересах. Но ведь без него ей, возможно, и не нужен этот мир, она отходит от всего, погружается в депрессию. Он - ее флаер на вход в жизнь. Когда она с ним, их двое, без него она одна.

- Тогда каждый из них должен просто искать компромиссы. Он должен быть с ней и давать ей силы жить и двигаться дальше, развиваться, творить. Она же должна уделять ему внимание, доказать, что действительно его любит, и он не является для нее просто салфеткой, к которой она прибегает, когда ей становится плохо. Просто он же был ее Хранителем. И это просто устоявшееся уже чувство в ней, что она прибегает к нему для защиты, для поддержки. И не странно, что ему, возможно, надоело это. И он больше не верит, что она любит его. А она может вполне путать то, что она всегда прибегала к нему с любовью. Именно то, что она нужна была ему, и он заботился о ней, это для нее и ассоциируется с чувствами.

- А если бы вот вас сделали его Наставником, что бы вы делали с ним?

- Да поймите вы! Не важно, я его наставник или нет, если нет его желания. Вот в моей жизни уже было шестьдесят воспитанников. И я безмерно рада, когда все, что вкладывает в них Организация, имеет хоть какой-то отклик в их жизни. Делает их лучше, счастливее.

Вот если мы возьмем, допустим, двух девочек, которых мне говорили опекать. Им все было выдано одинаково: деньги, одежда, работа, возможности, опекуны. И через пять лет одна из них отказалась от этого всего и оказалась на вокзале с каким-то арабом. Когда я ее увидела, находиться рядом с ней было просто невозможно. Так от нее воняло, уже завелись вши. Другая была такой же, как она вначале: разуверившимся во всем, агрессивным подростком. И выросла настоящей честной искренней женщиной. Она улыбалась всему миру, и он в ответ улыбался ей. Человек - это лишь вопрос его собственного выбора. Мы всем даем одинаковые возможности. Перед тобой как будто открываются две дороги, назовем это утрированно, "жизнь" и "смерть". И только твоя задача уже выбрать, чего ты хочешь.

- Так, а насчет Максима? Есть его вина во всем произошедшем? Или это просто стечение обстоятельств?