— Да, — сказал Федоров. — И флот в 1941 назывался Беломорской флотилией, а не Северным флотом[51].

— Это может объяснить молчание штаба Северного флота, — продолжил Золкин. — Все факты обретают смысл, если мы действительно в 1941 году. — Он сделал глоток чая и посмотрел на них, как ни в чем не бывало.

— Теперь посмотрим с другой стороны, — сказал Золкин более серьезным тоном. — Давайте примем точку зрения капитана Карпова, что это некая психологическая операция НАТО. Предположим, что взрыв был произведен неким оружием нового типа, предназначенным для дезориентации и нарушения психики противника. Кто знает, что они могли придумать? Микроволновая бомба? Кто знает. Исходя из этой теории, мы должны предполагать, что нам передавался поддельный видеосигнал, несмотря на тщательный анализ. И все эти радиопередачи также являются ложью. Это означает, что НАТО должна контролировать каждую радиостанцию в мире, верно?

— Николин промониторил Лондон, Москву, Осло, Нью-Йорк и даже Токио на коротких волнах. Все станции ведут передачи времен Второй Мировой войны. — Федоров сложил руки.

— Верно. Если только НАТО каким-то образом не дурит нас, незаметно задавив все нормальные частоты и вещает эту дезинформацию на частотах того времени. Такую возможность тоже следует учитывать.

— А «Фулмар»? Они его тоже специально сделали? — Быстро возразил Федоров.

— Верно, — сказал Золкин. — Вы сказали, что этих самолетов больше не существует, но что, если один из них был создан специально для этих действий? Разве не странно, что от всей британской авианосной группы к нам направился один-единственный самолет? Больше мы ничего не видели.

— Но зачем, Дмитрий? — Спросил адмирал. — Слишком много усилий, чтобы просто поиграть с нами, как ты предполагаешь.

— А если они испытывают какое-то новое оружие, какую-то секретную штуковину для «темных» операций, то ведь эта мысль становится не такой уж неубедительной, верно? Возможно, они хотят понаблюдать за нашей реакцией на применения этого оружия, непосредственно следя за ней. Да, это будет реальная психологическая операция в огромном масштабе, а мы лишь подопытные кролики в этом гнусном эксперименте.

— Но что насчет «Славы»? — Вмешался Федоров. — Как они могли заставить его исчезнуть?

— Его могли перехватить, взять на абордаж и отбуксировать, чтобы запутать нас, — сказал Золкин.

Адмирал Вольский посмотрел на Федорова, затем снова на врача.

— О чем ты, Дмитрий? Это полный бред, оба сценария. Взяли на абордаж? Это российский крейсер, старый, но вооруженный и имеющий все возможности для самозащиты. Мы бы заметили ракеты, обнаружили бы какие-то следы боя, но ничего — только тот странный подводный взрыв, и он исчез. Во что мне верить?

— Выбирай, — сказал Золкин. — Ты должен выбрать одно объяснение или другое, а затем начать действовать соответственно. Федоров рассказал мне о том, что радары начали сбоить сразу после взрыва. Возможно, бой и был, но вы не могли заметить его. Если же в результате взрыва корабль действительно сместился во времени и это действительно 1941 год, то вскоре это станет ясно, так как кто-либо предпримет какие-либо действия. Но если это сложная уловка НАТО, то это ведь тоже можно проверить путем смелого маневра, верно? Вы говорите, что видите оперативную группу? Тогда идите на сближение. Навяжите конфронтацию. Это решит проблему так или иначе. — Врач сделал последний глоток чая и сложил руки.

— Так, безусловно, и будет, — сказал адмирал. — Однако это также будет означать, что мы должны будем приблизиться к противнику на дальность видимости. Если дело дойдет до боя, это поставит нас не в слишком хорошую позицию. Мы насчитали двенадцать вражеских кораблей.

— Ну, если это старые британские корабли времен Второй Мировой, то о чем на беспокоится?

— Прошу прощения, но я бы не стал недооценивать этот британский флот, даже если он действительно из 1941 года, — сказал Федоров. — Два авианосца несут примерно по тридцать самолетов каждый, следовательно, мы можем ожидать одновременного нападения шестидесяти самолетов. А два тяжелых крейсера оснащены восемью большими орудиями каждый, с дальностью до семнадцати километров. Если мы окажемся на такой дальности в хорошую погоду… Мне не нужно вам говорить, что могут сделать 203-мм снаряды с некоторыми вещами, которые есть у нас на борту. Только командные цитадели и реактор достаточно бронированы, чтобы, возможно, перенести такой удар. А если они пробьют корпус и воспламенят ракетное топливо «Москитов-2»? Наша броня имеет толщину всего 80-100 миллиметров, и 203-мм снаряд легко пробьет ее. Каким бы мощным не был этот корабль, на ближней дистанции он крайне уязвим. Вот почему капитан Карпов хочет поставить корабль так, чтобы остров Ян-Майен находился между нами и оперативной группой противника. Так мы сможем вести поставить завесу из ракетного огня с гораздо большим эффектом. Это намного более сильная оборонительная позиция.

— Да, да, — сказал доктор. — Если предложить, что это 1941, вы определенно правы, Федоров. Но если это все же конец лета 2021 года, то мы можем обнаружить на месте «оперативной группы» не более чем один или два корабля радиолокационного дозора НАТО с электроникой, выдающей ложные сигнатуры кораблей и фиктивный видеосигнал. Как я уже сказал, решительные действия помогут закрыть этот вопрос в обоих случаях. У нас нет выбора, адмирал. В конечном счете нам придется сблизится с этими кораблями и узнать правду.

— Возможно, это не является необходимостью, — быстро ответил Федоров.

Адмирал взглянул на него с ожиданием.

— У вас другая идея, лейтенант Федоров?

— Раз уж вы упомянули Ян-Майен, товарищ адмирал, то там есть метеостанция, и мы все равно направляемся туда. Я подумал об этом когда мы потеряли спутниковую навигацию — когда я переключился на Лоран-С, антенну, находящуюся на этом острове. То есть, по крайней мере, находившуюся там с 1960 года. Ее тоже не было. Тем не менее, там должна находиться метеостанция. Она была сожжена, когда началась война, но немцы не оккупировали остров, в персонал вернулся с небольшим норвежским отрядом в 1941, чтобы восстановить ее и создать там радиомаяк. В наши дни там должны находиться круглый год четыре человека. Все, что нам нужно, это отправить туда вертолет с десантной группой и посмотреть, кто дома. Они не смогут скрыть все современные здания и сооружения на острове. Если мы их найдем, мы будем знать, что находимся в 2021 году. Если же нет…

Адмирал широко улыбнулся врачу, который засмеялся, кивая головой.

— Видите, адмирал, — сказал он. — Я подтверждаю, что лейтенант здоров и пригоден к выполнению своих обязанностей.

Адмирал встал, положив лейтенанту руку на плечо.

— Федоров, — сказал он. — Вы гений! Возвращайтесь на свой пост, но пока ничего не говорите капитану. Я вернусь в ближайшее время… И да, вы не могли бы одолжить мне ненадолго вашу книгу?

— Разумеется.

Когда лейтенант вышел, Вольский молча сел перед своим старым другом, кратко просмотрел несколько страниц в книге, которую дал ему Федоров, и сказал:

— Предприимчивый молодой офицер.

— Это точно, Леонид.

Адмирал мгновение пристально посмотрел на доктора и сказал.

— Скажи мне, Дмитрий. Что ты думаешь на самом деле?

Золкин на мгновение задумался, и сказал тихо и серьезно.

— Карпов скорее всего прав. Я понял точку зрения Федорова, но не могу быть уверен в этом, пока не увижу собственными глазами. Ты должен признать, это действительно удивительное развитие ситуации, верно? Но подумай вот о чем, друг мой. Если версия Федорова верна, ты командуешь самым мощным боевым кораблем в мире. Единственная загвоздка в том… — Адмирал заметил блеск в глазах доктора Золкина, когда тот посмотрел на него прямо и решительно. — Чью сторону нам занять в этой войне? Эта книга скажет нам все, что нам нужно знать об обстановке на море. Россия и Великобритания были союзниками в 1941 году, но в 2021 все обстоит совсем по-другому.