Эта книга о войне, и поэтому затрагивает некоторые вопросы дилемм, неуверенности, жестокости и бессмысленного безумия войны. В этом плавильном котле каждый человек проявляет себя по-разному — от демонстрации искренних мужества и сострадания, другие — обнажая всю глубину своей подлости и трусости. Никогда не следует удивляться тому, что заряженное орудие стреляет, а выпущенная из него пуля убивает без всякой мысли. Принимая во внимание историю, можно с уверенностью сказать только одно: единственный способ не дать заряженному оружию выстрелить, это не стрелять из него.

Что же касается кораблей, самолетов и людей, изображенных в романе, то хотя линейный крейсер «Киров» и его экипаж является продуктом моего воображения, все остальные упомянутые корабли и люди, от высших офицеров до последнего матроса или пилота являются историческими личностями, служившими именно в тех местах и на тех должностях, в которых они упомянуты в романе.

В один день позднего лета, 5 августа 1941 года президент США Франклин Делано Рузвельт поднялся на борт яхты «Потомак» и без особого шума отплыл, как было заявлено, на рыбалку у побережья Новой Англии. Днем ранее, премьер-министр Великобритании Сэр Уинстон Черчилль[1] объявил «День флага» и также без лишнего шума отменил повседневные дела в палате общин, чтобы также направиться на отдых. Тем не менее, обе истории были просто прикрытием для прессы, призванным скрыть тайную встречу, которая заложит основы новой мощной структуры, которой суждено будет победить в величайшем конфликте в истории человечества.

Черчилль поднялся на борт эсминца HMS «Ориби», направившегося к якорной стоянке британского Флота метрополии в Скапа-Флоу, где перешел на линкор «Принц Уэльский». Величественный корабль был младшим ребенком в могучем британском флоте, но уже прошел крещение огнем всего два месяца назад, во время охоты вместе с флагманом адмирала Холланда HMS «Худ» за немецким линкором «Бисмарк». Неподготовленный экипаж принял участие в скоротечном бою с могучим немецким линкором и испытал весь ужас уничтожения «Худа», из экипажа которого выжили лишь трое.

«Принц Уэльский» также получил повреждения, приняв как минимум три 381-мм снаряда, выпущенных «Бисмарком» и четыре 203-мм снаряда тяжелого крейсера «Принц Ойген». Один снаряд попал прямо в мостик, убив и ранив всех, кроме капитана и главного старшины. Корабль скрылся за дымовой завесой и поплелся к побережью Исландии, произведя похороны в море всех погибших на его борту. Тем не менее, несмотря на серьезные проблемы с орудиями главного калибра, им удалось поразить немецкий линкор, продолживший свой путь в Северную Атлантику, оставляя за собой черный след от протекающего топлива.

«Принц Уэльский» добрался до верфей в Росайте для ремонта, где удивленные корабелы вскоре обнаружили неразорвавшийся 381-мм снаряд, застрявший, словно обломанный акулий зуб, ниже ватерлинии возле дизельного отделения правого борта после мучительной встречи с «Бисмарком». Вскоре повреждения были исправлены, на корабль были установлены новые броневые плиты и новый радар типа 271 на фок-мачте. Борта были покрыты свежей краской камуфляжа. Тем временем Королевский флот безжалостно выследил немецкий линкор, отправив «Бисмарка» на дно 27 мая 1941 года, наконец, отомстив за гибель «Худа».

Теперь, после завершения переоснащения и ремонта, «Принц Уэльский» вернулся в состав флота и завершил испытания артиллерии главного калибра совместно с однотипным «Королем Георгом V». Премьер-министр поднялся на его борт в сопровождении адмирала флота и Первого морского лорда Дадли Паунда, генерала армии Дилла и первого заместителя начальника штаба ВВС Фримена. Все они направились на встречу, которая заложит геополитическую основу всего послевоенного мира.

Пока они поднимались на борт «Принца Уэльского», чтобы направиться на встречу со своими американскими коллегами, президент Рузвельт также занимался отнюдь не рыбалкой. Вместо этого он, в сопровождении генералом Маршалла и Арнольда, а также адмиралов Старка и Кинга поднялся на борт тяжелого крейсера «Августа», тихо отплывшего из Массачусетского залива к неизвестной точке. Его безопасность обеспечивали старый линкор «Арканзас», тяжелый крейсер «Тускалуза» и пять эсминцев, вскоре присоединившихся к ним.

«Принц Уэльский» вышел в серые воды северной Атлантики в сопровождении трех эсминцев и направился к запланированной точке встречи в Шип Харбор в заливе Арджентия у на Ньюфаундленде, которая должна была состояться 9 августа 1941 года. Лидерам предстояло обсудить будущее военное сотрудничество, а также определить основные принципы, которым будет управляться мир под англо-американской властью после поражения Германии, которое тогда виделось далеким и призрачным. Результатом этой встречи должна была стать Атлантическая Хартия, ряд основополагающих принципов, которые лягут в основу Организации Объединенных Наций.

Однако в тот роковой день они, что было ведомо немногим, тайно обсуждали нечто большее — темного и загадочного незваного гостя, появившегося на просторах Атлантического океана, пугающий корабль-рейдер с огромной ударной мощью и зловещими намерениями…

Адмирал Леонид Вольский поерзал в кресле, глядя на свинцовые серые воды. Этим утром что-то было не так, подумал он. Во всем ощущалась какая-то смутная тревога. Все утро он ощущал неясное преследующее его беспокойство. Но что же?

В поставленной задаче не было ничего необыкновенного — обычные стрельбы в Норвежском море. Как обычно, долгий и скучный поход, сменяющийся мигом ликования, когда ракета вылетала их пусковой установки в передней части палубы и устремлялась на юг, к баржам-целям, ободряя людей одним своим видом.

Он ожидал, что подводная лодка К-266 «Орел» начнет стрельбы первой в восемь часов утра, но «Орел» опаздывал, и адмирал становился все более нервным. Экипаж мог видеть это в его темно-карих глазах, глубоко посаженных под низкими густыми бровями. «Орел» опаздывал, и для человека, привыкшего к сжатым срокам и точным маневрам, необходимым для координации действий флота, опоздание было непростительным.

«Орел» задерживался, потому что его капитан Рудников был рохлей, подумал он. А рохлей он был потому, что старение и некомпетентность самой российской системы все еще пронизывала флот, и это было прискорбным фактом.

Леонид Вольский не был этому рад. Он сидел в своем кресле на мостике самого грозного корабля, который его страна когда-либо выводила в море — атомного ракетного крейсера «Киров», флагмана и гордости российского флота, и намеревался произвести ракетные стрельбы, подготовка к которым шла полным ходом. В тридцати километрах к югу старый крейсер «Слава»[3] буксировал несколько щитов-целей, изображавших ударную группу НАТО. Однако незадачливому капитану «Орла» пришлось доложить, что у него возникла проблема с одной из ракет. Похоже, что экипаж по ошибке установил на нее 15-килотонную ядерную боеголовку вместо фугасной[4]. Нарушение правил обращения с оружием в части ядерных боеголовок было совершенно немыслимо. Некомпетентность раздражала его, и капитан «Орла» точно узнал, что адмирал думает по этому поводу.