Петька раскинул руки, и приятная истома затуманила сознание. Начинался красивый сон. Он, Петька Жмыхин, вращается на яркой карусели, и карусель, как воздушный шар, бесшумно уносится к звездам. Петька понимал, что это сон, и пытался отогнать его. Повернулся на бок, скатился с кучи, встал на колени и заставил себя проснуться. Вскочил на ноги, ощупью нашел Тимку. Стал его тормошить:

- Вставай, нельзя спать, Тимка. Давай искать выход!

Тимка, качаясь из стороны в сторону, не отвечал. Шурка тоже спал. Только Таня умоляюще, прошептала:

- Петька, я немножко посплю, совсем-совсем немножко, и заснула.

Петька сел. Опустил голову на колени. Ему вспомнились письма с фронта о гибели матери и отца. Вспомнилась тихо умершая бабушка Вера Ивановна. Голодная зима и то, как радовались все в поселке, когда узнали, что Петьку, Таню, Тимку и Шуру отправляют в пионерский лагерь. Петька почувствовал, что потекли слезы. Он представил, как осенью в поселке их будут ждать. А они… теперь уж никогда не вернутся. Тимкина мама каждое утро будет приходить на берег Байкала, держаться рукой за сердце, всматриваться в колышущую даль и ждать лодку. И вечно она будет ждать не только Тимку, но и Петьку, Таню и Щурку. А они? Они будут лежать умершие в этом проклятом лабиринте.

Петька вытер кулаком слезы.

- Этого не будет! Я не хочу, чтобы умерли… чтобы Тимкина мама плакала и звала нас.

Петька встал. Нашел Тимку, вытащил у него из кармана зажигалку. Отошел в сторону, поднял рубашку, отмотал с пояса немного веревки и отрезал. Нож и зажигалку положил в карман, а отрезанный кусок стал раскручивать, теребить его. Щупая вокруг, нашел узкий длинный камень и, не торопясь, намотал на него распущенный в паклю кусок веревки. Вынул зажигалку, чиркнул. Факел вспыхнул ярким пламенем. Петька дунул на зажигалку, положил ее в карман и пошел осматривать последнее пристанище своего отряда.

Пещера походила на круглую и огромную как цирк комнату. С правой стороны - кучи камней и песка, и никаких дыр и трещин. Петька стал осматривать высокие стены, с которых сегодня осыпался спрессованный щебень.

Факел обгорел и светил плохо. Петька держал его у самого лица и щупал холодные стены. Выбоины. Рытвины. Царапины, но никаких крупных трещин. Петька раздул факел и пошел, щупая стены. Его рука скользнула по гладкому, почти полированному. Он приблизил факел. На стене виднелось изображение быка.

Сначала Петьке показалось, что нарисовано два быка, а потом он рассмотрел: был один, но у него две головы. Одна опущена, как будто щиплет траву, другая - поднятая, как будто он орет и зовет других быков.

Сердце у Петьки заколотилось. В этой пещере жили древние люди! Значит, как-то они отсюда выходили! Петька, постоянно раздувая факел, пошел вдоль стен. Шарил руками. Но никаких признаков выхода не было.

Факел уже не светил, а только тлел в темноте красным глазом. От спящих ребят Петька отошел далеко и решил вернуться обратно. Петька сделал два шага и почувствовал, как из дальнего угла на него пахнуло холодом.

Не поверив, Петька сделал еще три шага и остановился. Ему показалось, что рядом край обрыва. Быстро сел на корточки и протянул руку вперед. Пальцы нащупали острую кромку. Петька изо всех сил раздул факел. Он раскалился, вспыхивая, стреляя искрами.

Петька лег на живот, подполз к краю обрыва, наклонил факел и посмотрел вниз. И отпрянул обратно. Там внизу какой-то человек, очень худой, с взъерошенными волосами, тоже внимательно посмотрел на Петьку и тоже спрятался. Кто это мог быть? Петька вдруг рассмеялся. Сильнее раздул факел и, не боясь посмотрел еще раз. Внизу блестела вода, и в ней отражался сам Петька.

Яма, в которую заглядывал Петька, походила на треугольный глубокий колодец. Петька положил тлеющий факел, вытащил зажигалку. Свесился в колодец и крутанул рубчатое колесико.

Колодец образовался недавно, потому что две стены блестели искорками, как обсыпанные слюдой. Третья стена старая. Она, видно, опустилась во время землетрясения. На ней рисунок - тоже бык и тоже с двумя головами. Петька потушил зажигалку, встал, поднял едва светящийся факел. От волнения зазудились руки. Петьке показалось, что там под слоем воды, в старой стене, дыра, похожая на арку. «Может, она, - думал Петька, - ведет в другой колодец или в наклонный коридор. Проскочим через воду и… сразу на свободе».

Петька выставил руку вперед, как делают слепые, и поспешил к спящим. Факел вдруг осыпался искрами. Последний виток веревки упал на землю и в темноте светился, как крохотная ящерица из сказки. Чтобы не потерять направление, Петька оглядывался на этот светящийся кусочек веревки. Неожиданно запнувшись обеими ногами, Петька упал на бок, перевернулся через плечо и встал. Вгорячах сделал несколько шагов и сразу потерял ориентировку. Он, расширив глаза, смотрел по сторонам, но огненная ящерица куда-то исчезла. Словно была настоящей. Петька шагнул направо, но уперся в стену и растерялся. Повернул назад, осыпал ногой кучу щебня и понял, что заблудился. Петька полез за зажигалкой, чтобы сделать факел, но рядом раздался Тимкин голос:

- Кто ходит?

- Это я.

Оказалось, что Петька прошел мимо ребят. Слышно было, как Тимка зевнул. Но бодро спросил:

- Ты тоже проснулся, Петька?

- Я не спал вовсе. Я, кажется, нашел выход.

- Ура! - закричал Шурка.

Оказалось, что Шурка проснулся давно. Слышал Петькины шаги и шорохи, но от страха молчал. Пробудилась Таня.

Петькин рассказ поднял дух.

- Там выход! Это точно! - весело сказал Шурка. - Я сон видел. Птицы по небу летели и курлыкали. А птиц видеть, милай мой, воистину к слоботе, - закончил Шурка голосом своей бабки.

- И я видела птиц, - сказала Таня. - Цапель длинноногих.

В темноте без огня Петька повел ребят к колодцу. В том месте, где пещера поворачивала, он стал считать шаги. Досчитал до двадцати одного. Остановился. Вспыхнула зажигалка. На шлифованной стене явно, виднелся рисунок - бык с двумя головами. Петька потушил огонь:

- Пойдемте быстрее.

Петька тянул Таню, а за нее держались Шурка с Тимкой. Но вот Петька пошел медленнее, как будто стал подкрадываться, и, наконец, сказал:

- Стойте. Не двигайтесь.

Таня почувствовала, что откуда-то несет прохладой. Тишина. Слышно только, как Петька шарит рукой по камням. Чиркнул зажигалкой.

- Смотрите, колодец! Сейчас костер соорудим, попробуем спуститься.

Петька дунул на огонек и стал снимать куртку.

- Одежду сожгем, а потом мерзнуть будем, - сказал Шурка.

- Выберемся - зверья настреляем, понял! - закричал почему-то Тимка. - Штаны тебе из сурка сошьем. Понял?

Тяня представила Шурку в меховых штанах и засмеялась. Засмеялся Шурка.

Петькина куртка затлела, задымилась и вспыхнула ярким огнем. Тимка взял ее за рукав, лег на живот и стал смотреть в колодец.

- Ого, глубинка.

Вода в колодце отливала тяжелой синевой. У той стены, там, где говорил Петька, действительно виднелось черное пятно. Может, это было начало нового коридора, а может, всего лишь круглый рисунок на каменной плите.

Тимка положил горящую куртку на камни:

- Нужно спускаться.

- А если судороги скрючат?

- Тебя, Шурка, никто и не просит.

Тимка снял рубаху. Разулся. Петька смотал с пояса веревку, быстро ощупал ее, проверил узлы.

Тимку обвязали. На затухающий огонь бросили Танину куртку. Тимку стали спускать в колодец. Огонь высвечивал на стене причудливые движения ребят, убегающую веревку.

Из колодца донесся всплеск. Тимка ойкнул.

У Шурки, мерзнущего спросонья, застучали зубы.

- Слабину дай, - донесся снизу Тимкин голос.

Веревку ослабили. Таня взяла горящую куртку и стала светить вниз.

Видела, как Тимка, хватанув воздуха, нырнул. Заработал ногами. И пошел все ниже и ниже, щупая руками скалу. Поднялись пузыри, вода забурлила и Тимка вынырнул.

- Тяните!

Он сказал, что дыра действительно есть, но чтобы до нее донырнуть, нужен камень.