Гарновский с каждым Шуркиным приходом становился более доверчивым. Результаты наблюдений Шурка Подметкин сообщал своим друзьям вечером, когда они приходили с подготовительных курсов. Их разговор регулярно прослушивался с той стороны стены человеком, попадавшим в заброшенную половину дома из глубокого подвала. В подвал он проникал подземным коридором, идущим со двора исторического музея.

Радиограмма из Токио:

Американское судно «Марука сан», приписанное к японскому порту, готовится к рейсу в Катушевск за очередной партией графита. В команду зачислен под видом торгового эксперта Арг Стрюндей, начальник отдела американской разведки по южно-азиатскому сектору. Он имел непосредственное отношение к похищению фашистских документов Фликовского отдела зарубежных связей.

Авдеев

В субботу прямо от Гарновского Шурка Подметкин побежал к ребятам на курсы. Случилось непредвиденное, и поэтому Шурка на свой страх и риск решил нарушить Петькин приказ: «Ни под каким предлогом в техникуме не появляться. На встречу выходить только в купеческом доме». Но сейчас Шурка забыл о всех инструкциях. Гарновский его обхитрил, и нужно действовать, чтоб не упустить шпиона.

Шурка пробежал мимо дверей с табличками: «сопромат», «геодезический», «гидрология суши», «флотация», «обогащение руд», «цианирование»… Наконец, добрался до черной стеклянной вывески «подготовительные курсы». Вдохнув, Шурка постучал в дверь. Выглянула женщина, посмотрела добрыми серыми глазами:

- Заходите, опоздавший.

- Я не опоздавший. Петю Жмыхина вызывает директор.

- Ну что ж, пусть сходит. Жмыхин, вас зовут к директору.

Когда Петька вышел, Шурка подскочил и зашептал ему в самое ухо:

- Гарновский завтра в семь часов утра уезжает в Катушевск. Я видел билет. А к директору тебя не вызывают, это я для отвода глаз.

- Тебя берет с собой?

- Нет. Просил только проводить до вокзала. Ты, говорит, поможешь мне чемодан отнести.

- Какой чемодан?

- С документами пропавшей экспедиции. При мне он его загружал.

Петька задумался:

- А где он покупал чемодан?

- В магазине на Арсенальской, а в каком, не знаю.

Петька посмотрел на стенные часы - урок кончится через двадцать минут.

- Иди, Шурка, по Арсенальской и заглядывай во все промтоварные магазины.

- Понятно, не в хлебные.

- Не перебивай. Как увидишь такие же чемоданы, посмотри цену, выходи на улицу и стой недалеко. А мы через полчаса к тебе навстречу придем.

Черные чемоданы с никелированными уголками на медных заклепках Шурка обнаружил только в самом конце улицы. Он запомнил цену, спросил продавца, когда закрывается магазин и вышел в скверик. Оттуда увидел бегущих Тимку и Петьку.

- А где Таня?

- Дома. Старые книги в пачки связывает.

- Зачем книги?

- Сейчас купим чемодан, набьем книгами, а утром на вокзале подсунем Гарновскому, а его чемодан с документами унесем.

Они зашли в магазин, выбрали чемодан, дважды проверили замки,

- И что в этих чемоданах, - сказала пожилая кассирша. - Целый год лежали, никто их и не смотрел, а сегодня третий чемодан покупают. Мода, что ли, на черное пошла. - Она пересчитала деньги, разложила по ящичкам. - Утром интеллигентный мужчина купил. В обед невысокий такой, со шрамом на щеке. - Она подала чек. - А теперь вот вы.

С чемоданом пошли домой по окраинам улицы,

- Кто он, человек со шрамом?

- Я думаю, Тимка, совпадение.

В двенадцать часов ночи последним трамваем Петька с Тимкой прибыли на железнодорожный вокзал. Дежурный милиционер сразу обратил на ребят внимание.

- Куда едем, молодые люди?

- В Читу, - не моргнув глазом, ответил Петька, - на поезде Большереченск - Катушевск.

Милиционер уставился на чемодан.

- Чехол-то из одеяльца сами шили?

Рядом проходила женщина. Одной рукой она тащила по снегу узел, другой держала за руку ребенка, закутанного в матросский бушлат. Малыш запинался и падал в снег. Милиционер бросился помогать женщине.

Пользуясь моментом, Петька с Тимкой обогнули здание вокзала, проскочили через щель в заборе и вышли на железнодорожное полотно. Поезд Большереченск - Катушевск стоял на запасном пути. Двери вагонов были закрыты. Паровоза не было. На ближнем вагоне висела красная дощечка: «Состав к рейсу подготовлен».

Из-под вагонов вынырнул охранник в черной шинели.

- А ну назад. Запретная зона!

- Мы на берег! - ответил Петька и побежал через рельсы к дощатому забору. Заскочил за сарай и стал высматривать калиточку, через которую еще весной команда «Таежницы» носила груз на баржу.

Кажется, она! Петька с чемоданом в руках перелетел через кучу щебня, пнул ногой в покосившуюся перекладину. Калитка открылась. Послышался шум поезда. Петька оглянулся. Между ним и отставшим Тимкой из темноты возник товарняк. Замелькали цистерны, платформы, вагоны. Временами притормаживая, состав тянулся бесконечно. Петька спрятался за штабель новых шпал и стал наблюдать за перроном.

Рельсы опустели. Петька увидел Тимку. Его вел под руку в свою будку охранник. Тимка не сопротивлялся. Он шел охотно, словно сам хотел погреться в тепле. Свободной рукой он что-то сигналил. Но что, не понятно. За ними закрылась дверь сторожевой будки. Петька видел через огромное окно, что охранник повернул в замке, ключ и положил его в карман шинели.

«Надо действовать теперь одному», - подумал Петька. Он решил спуститься через калитку под старую пристань, развести костер и ждать утра, а как только начнется посадка, проскочить в вагон. Вспомнил Шуркино сообщение: «Вагон четыре, купе три, место первое». Петька отсчитал от начала поезда четвертый вагон. Запомнил, как раз под семафором.

За калиткой Петька оторопел и чуть не выпустил из рук чемодан - рядом с пристанью, вмерзшая в ледяной припай, стояла «Таежница». Окна в трюме светились. Из тонкой жестяной трубы шел дым. Со столба в каюту баржи спускался тонкий телефонный провод. Петька подхватил чемодан и пошел по льду к «Таежнице». Через окошко увидел Федора Ивановича, он рисовал цветными карандашами.

На корме залаяла собачонка. Прыгать на лед она побоялась, бегала вдоль борта и звонко лаяла. Показалась голова Федора Ивановича.

- Эй, кто там?

- Я, Петька Жмыхин, пустите переночевать, Федор Иванович, больше мне негде.

Старый капитан бухнулся через борт, схватил Петьку в охапку и вместе с чемоданом занес по трапу на палубу.

- А где Таня? Живая?

- Живая, здесь в городе. Мы на курсах учимся.

Спустились в каюту. Все так же, как раньше. Чистота. Большой пузатый фонарь на потолке. Старое ружье в углу. На столе школьная контурная карта. Тепло.

От волнения Федор Иванович не знал, что и говорить.

- Карту вот закрашиваю. Любке завтра сдавать ее. Болела Любка. Я здесь сторожем на зиму устроился. А где вы живете?

- В городе.

- Понимаешь, Петька, кто-то спалил наш дом на Байкале, Там у меня хранились старинные карты-лоции всех сибирских рек, так вот выкрали карты, а дом сожгли. В нашей экспедиции, я скажу по секрету…

Послышался собачий лай. Петька вскочил:

- Наверное, друг меня ищет, Тимка Булахов, его охранник задержал за то, что мы по путям бежали.

- Какой охранник? Булахова я знаю. На радиста учился.

Гулко загудела от тяжелых шагов промороженная палуба. Открылась дверца, и на лестнице показался… охранник. Загудел басом прямо с лестницы:

- Федор, я здесь парня поймал. Разговорился с ним, он, оказывается, тебя знает. Назвался Булаховым. Толковый парень, селектор мне чинит.

Федор Иванович пропустил бороду через кулак:

- Отпусти его, Ганя. Пусть идет сюда. Наши они, из экспедиции.

Охранник виновато посмотрел на своего друга:

- Ты, Федор, извини, что задержал, но нашу смену предупредили: сегодня быть особо бдительными.

- А пока ты здесь, Ганя, нарушители там шастают по перрону.