Таня отлично сделала настороженный вид:

- А вам зачем?

- Очон нужно. Скажи, а? - лицо японца расплылось в слащавой улыбке, из-под губ вылезли широкие зубы, шрам на щеке изогнулся.

Таня поняла: больше тянуть нельзя. Чуть подалась к японцу и прошептала:

- Гарновский Георгий Николаевич, - затем дипломатично покосилась на газетный киоск.

- Ничего, ничего, - сказал японец, - кушать маро-маро пойдем. - Он взял сдачу и чуть ли не вприпрыжку побежал догонять «гостей».

- Черт его знает, что такое, - проворчал Петька.

Колесников сложил газету, засунул ее в карман.

- Спокойно, друзья. Нас пригласили пообедать. Связист осторожничает. Пойдемте.

Они прошли в гостиницу. В левом углу вестибюля белый горбоносый бизнесмен налаживал прическу. У его ног стоял тот же огромный портфель из крокодиловой кожи. На вошедших он не оглянулся. Он и так видел их в зеркало. Уложив волосы в скобку, он оглядел вестибюль гостиницы. Когда проходил мимо группы «Подмена», то сказал по-английски, как будто сам себе:

- Пойдем в ресторан.

Колесников мгновенно разделся. Пальто, шляпу и перчатки подал вахтеру. Опершись на трость, взял чемодан и чинно пошел по коридору.

- Дети, поднимитесь в номер потом…

Он сделал ударение на слове «потом».

Петька с Таней, немного потолкавшись в пустом вестибюле, вышли на улицу. Вечерний ветер был влажен. На кораблях, стоящих на рейде, манящими звездочками горели сигнальные огоньки. Над портом полыхали лучи прожекторов. Там шла работа. Как заведенные бесконечно кланялись стрелы кранов большой грузоподъемности. Надрываясь, скрипели лебедки.

Временами ветерок доносил команды рабочих докеров:

- Майна. Майна помалу. Стоп. Вира.

- Где ваш номер, господин Гарновский? - спросил по-английски Джем Уайд,

- На третьем этаже,

- Пойдемте туда.

- Может, лучше здесь? - Колесников кивнул на дверь туалета.

- Вы очень пугливы, Гарновский.

- Поэтому я и живой.

Джем не ответил. В номере он спросил:

- Что у вас там?

- Документы пропавшей экспедиции.

- Хорошо, очень хорошо. А нынешняя информация?

Колесников постучал пальцем по виску - все здесь.

- Прекрасно. Мы решили взять вас, мистер Гарновский, с собой. Как вы на это смотрите?

- Рискованно. Могут поймать. Или, как русские говорят, засечь.

- Русским сейчас не до этого. Они пьянеют от победы и голода. А мы, зная психологию, пользуемся моментом,

- Но осторожность не помешает.

- Вы очень и очень запуганы, Гарновский, и не чувствуете политическую ситуацию. Мы их союзники по прошедшей войне, а русские доверчивы к своим друзьям. Сегодня вы будете на корабле. - Он распахнул свой необъятный портфель. - Быстро перекладывайте сюда, Бросая опытный взгляд на пачки документов пропавшей экспедиции, шпион прищелкивал пальцами: - Хорошо, очень хорошо. Вас ждут награды. Вас ждет приглашение в Белый дом, там вручат вам награды вашего отца, забыл его фамилию. - Холодные глаза уставились на Колесникова,

«Дешевая проверка», - подумал Колесников и,улыбнувшись, шепотом сказал:

- Мои родители свои фамилии соединили. Гарновский-Хаменов был папа.

Джем щелкнул пальцами.

- Да, да, господин Хаменов, кажется, он сердечно любил… - Опять защелкал пальцами, как бы призывая Колесникова подсказывать.

- Никого мой папа не любил, кроме моей матушки, нелепо погибшей во время прогулки на Байкале. - Колесников изобразил на лице скорбь, но длинные его руки быстро и четко перекладывали документы в портфель Джема.

- Простите, мистер Гарновский, вашу матушку звали, кажется, Людмила Федосеевна?

- Вы запамятовали, - ответил Колесников, - и из фамилии сделали отчество. Федосеева Людмила была моим юношеским увлечением. И давайте быстрей уйдем отсюда, а то вместо спасительного корабля я могу оказаться в НКВД, ведь могут сейчас вернуться дети.

- Они вас хорошо знают?

- Сироты, живут без родителей. Взял их на зиму к себе до следующего полевого сезона.

- Прекрасно, мистер Гарновский. После ресторана мы с вами - только трость придется оставить - пойдем на пирс.

Джем кратко, по-военному, изложил план попадания Колесникова на корабль «Марука сан». С тяжелым портфелем он остановился в дверях:

- Через четверть часа спускайтесь в ресторан и подсаживайтесь к нам. О, чуть не забыл. - Из кармана он вытащил две маленькие шоколадки без обертки. - Угостите детей и сразу уложите спать.

- Снотворное или яд?

- Яд. Действует, знаете ли безупречно. Заснут и… А утром мы будем уже в нейтральных водах.

С улыбкой Джем вышел в коридор. Колесников засек время. Посмотрел в окно. На улице Петьки с Таней не было. Осторожно выглянул в коридор. И сразу открылась дверь напротив со стеклянным глазком в центре. Выскочили Таня и Петька и - юркнули в номер к Колесникову.

- Как туда попали?

- Распорядитель завел и накормил.

- Ну и отлично. - Колесников плотно закрыл дверь, повернул в скважине ключ. - Слушайте, ребята, и запоминайте для Платонова. - Колесников слово в слово передал Тане и Петьке разговор с белобрысым Джемом. О ядовитых шоколадках умолчал. - А теперь - мой приказ. Из комнаты больше не выходить, в окна не выглядывать. Ложиться спать, и до утра, пока к вам не постучится таксист, притворяйтесь спящими.

- Как мы узнаем, что стучится таксист?

- Он постучит три раза по семь. Ну что же! Сейчас я приведу себя в порядок, уйду в ресторан и сюда больше не вернусь. - Он зашел в ванную комнату, через лист бумаги размял шоколадки, бросил их в унитаз и смыл водой. Заметил: вода окрасилась в желто-зеленый цвет. Вытащил зажигалку и, не касаясь пальцами внутренней стороны листа, поджег его над раковиной, затем тщательно вымыл руки. Поправил перед зеркалом костюм, галстук и вышел к ребятам.

- Будем прощаться.

Прощаясь с ребятами, он прощался с Родиной.

Колесников вышел в коридор. Щелкнул замок.

Тане и Петьке хотелось побежать и остановить разведчика, шагнувшего навстречу смертельной опасности…

У себя в городе Петька и Таня появились через двое суток. Пустой черный чемодан сдали майору Платонову. Отдохнув, приступили к занятиям.

Сообщений от Колесникова не было.

Томительно тянулось время.

Наступила весна. Синими ночами в распахнутые окна доносило нежный запах багульника, тревожащий скитальцев тайги.

Небо чертили метеориты, словно искры далеких костров. В городских садах оркестры исполняли танцевальные мелодии. Подолгу шептались у Ангары влюбленные пары. Буйствовала в скверах сирень.

В одну из таких ночей радиоконтрразведка уловила позывные. Едва слышные сигналы сложились кодировщиками в шифрограмму: «Приступил к работе. Колесников».

Прошло пять лет. Лучшим выпускникам геологоразведочного техникума были вручены комсомольские путевки на строительство Северной магистрали: геологам Петру и Татьяне Жмыхиным, топографу Тимофею Булахову и технику-экономисту Александру Подметкину.

Следует добавить, что геологи Жмыхины своего первенца назвали именем человека, работающего вдали от Родины.