Волхвы Тайноведением веры Те, что были на часах, Тихий свет святой пещеры Прочитали в небесах. Тот же луч блеснул, ликуя, Простодушным пастухам. Ангел с неба: «Аллилуйя! Возвещаю милость вам». Вот с таинственнейшим даром, На звезду направя взор, Валтасар идет с Каспаром, Следом смутный Мельхиор. Тщетно бредит царь угрозой, Туча тьмою напряглась: Над вертепом верной розой Стая ангелов взвилась. И, забыв о дальнем доме, Преклонились и глядят, Как сияет на соломе Божий Сын среди телят. Не забудем, не забыли Мы ночной канунный путь, Пастухи ли мы, волхвы ли – К яслям мы должны прильнуть! За звездою изумрудной Тайной все идем тропой, Простецы с душою мудрой, Мудрецы с душой простой. «Ангелы удивленные…»
Ангелы удивленные, Ризами убеленные, Слетайтесь по-старому, По-старому, по-бывалому На вечный вертеп! Божьи пташечки, Райские рубашечки, Над пещерой малою, Ризою алою Свивайте свой круг! Пастухи беспечные, Провидцы вечные, Ночными закатами Пробудясь с ягнятами, Услышьте про мир. Мудрецы восточные, Дороги урочные Приведут вас с ладаном К Тому, Кто отрада нам, Охрана и Спас. И в годы кромешные Мы, бедные грешные, Виденьями грозными, Сомненьями слезными Смущаем свой дух. Пути укажите нам, Про мир расскажите нам, Чтоб вновь не угрозою, Но райскою розою Зажглись небеса! О люди, «Слава в вышних Богу» Звучит вначале, как всегда, – Потом и мирную дорогу Найдете сами без труда. Исполнитесь благоволенья, Тогда поймете наставленье Рождественских святых небес. Сердца откройте, люди, люди, Впустите весть о древнем чуде, Чудеснейшем из всех чудес! Зима Близка студеная пора, Вчера с утра Напудрил крыши первый иней. Жирней вода озябших рек, Повалит снег Из тучи медленной и синей. Так мокрая луна видна Нам из окна, Как будто небо стало ниже. Охотник в календарь глядит И срок следит, Когда-то обновит он лыжи. Любви домашней торжество, Нам Рождество Приносит прелесть детской елки. По озеру визжат коньки, А огоньки На ветках – словно Божьи пчелки. Весь долгий комнатный досуг, Мой милый друг, Развеселю я легкой лютней. Настанет тихая зима: Поля, дома – Милей все будет и уютней. Елка С детства помните Сочельник, Этот детский день из дней? Пахнет смолкой свежий ельник Из незапертых сеней. Все звонят из лавок люди, Нянька ходит часто вниз, А на кухне в плоском блюде Разварной миндальный рис. Солнце яблоком сгорает За узором льдистых лап. Мама вещи прибирает, Да скрипит заветный шкап. В зале все необычайно, Не пускают никого, Ах, условленная тайна! Все – известно, все ново! Тянет новая матроска, Морщит в плечиках она. В двери светлая полоска Так заманчиво видна! В парафиновом сияньи Скоро ль распахнется дверь? Это сладость ожиданья Не прошла еще теперь. Позабыты все заботы, Ссоры, крики, слезы, лень. Завтра, может, снова счеты, А сейчас – прощеный день. Свечи с треском светят, ярки, От орехов желтый свет. Загадаешь все подарки, А загаданных и нет. Ждал я пестрой карусели, А достался мне гусар, Ждал я пушки две недели – Вышел дедка, мил и стар. Только Оля угадала (Подглядела ли, во сне ль Увидала), но желала И достала колыбель. Все довольны, старый, малый, Поцелуи, радость, смех. И дрожит на ленте алой Позолоченный орех. Не ушли минуты эти, Только спрятаны в комод. Люди все бывают дети Хоть однажды в долгий год. Незаслуженного дара Ждем у запертых дверей: Неизвестного гусара И зеленых егерей. Иглы мелкой ели колки, Сумрак голубой глубок, Прилетит ли к нашей елке Белокрылый голубок? Не видна еще ребенку Разукрашенная ель, Только луч желто и тонко Пробивается сквозь щель. Боже, Боже, на дороге Был смиренный Твой вертеп, Знал Ты скорбные тревоги И узнал слезовый хлеб. Но ведет святая дрема Ворожейных королей. Кто лишен семьи и дома, Божья Мама, пожалей! |
