31 декабря 1900 года И ты, мой юный, мой печальный, Уходишь прочь! Привет тебе, привет прощальный Шлю в эту ночь. А я всё тот же гость усталый Земли чужой. Бреду, как путник запоздалый, За красотой. Она и блещет и смеется, А мне – одно: Боюсь, что в кубке расплеснется Мое вино. А между тем – кругом молчанье, Мой кубок пуст. И смерти раннее призванье Не сходит с уст. И ты, мой юный, вечной тайной Отходишь прочь. Я за тобою, гость случайный, Как прежде – в ночь. Бунин Иван Алексеевич (1870–1953 гг.) Ангел В вечерний час, над степью мирной, Когда закат над ней сиял, Среди небес, стезей эфирной, Вечерний ангел пролетал. Он видел сумрак предзакатный, – Уже синел вдали восток, – И вдруг услышал он невнятный Во ржах ребенка голосок. Он шел, колосья собирая, Сплетал венок и пел в тиши, И были в песне звуки рая – Невинной, неземной души. «Благослови меньшого брата, – Сказал Господь. – Благослови Младенца в тихий час заката На путь и правды и любви!» И ангел светлою улыбкой Ребенка тихо осенил И на закат лучисто-зыбкий Поднялся в блеске нежных крил. И, точно крылья золотые, Заря пылала в вышине, И долго очи молодые За ней следили в тишине! Источник звезды Сирийский апокриф В ночь рождения Исы Святого, любимого Богом, От востока к закату Звезда уводила волхвов. В ночь рождения Исы По горным тропам и дорогам Шли волхвы караваном На таинственный зов. Камнем крови, рубином, Горела звезда перед ними, Протекала, склонялась, – И стала, служенье свершив: За долиной, на склоне – Шатры и огни в Рефаиме, А в долине – источник Под ветвями олив. И волхвы, славословя, Склонились пред теми огнями И сказали: «Мы видим Святого селенья огни». И верблюды припали К холодной воде меж камнями: След копыт и доныне Там, где пили они. А звезда покатилась И пала в источник чудесный: Кто достоин – кто видит В источнике темном звезду? Только чистые девы, Невесты с душой неневестной, Обрученные Богу, Но и то – раз в году. Бегство в Египет По лесам бежала Божья Мать, Куньей шубкой запахнув Младенца. Стлалось в небе Божье полотенце, Чтобы Ей не сбиться, не плутать. Холодна, морозна ночь была, Дива дивьи в эту ночь творились: Волчьи очи зеленью дымились, По кустам сверкали без числа. Две седых медведицы в лугу На дыбах боролись в ярой злобе, Грызлись, бились и мотались обе, Тяжело топтались на снегу. А в дремучих зарослях, впотьмах, Жались, табунились и дрожали, Белым паром из ветвей дышали Звери с бородами и в рогах. И огнем вставал за лесом меч Ангела, летевшего к Сиону, К золотому Иродову трону, Чтоб главу на Ироде отсечь. Новый Завет С Иосифом Господь беседовал в ночи, Когда Святая Мать с Младенцем почивала: «Иосиф! Близок день, когда мечи Перекуют народы на орала. Как нищая вдова, что плачет в час ночной О муже и ребенке, как пророки Мой древний дом оплакали со Мной, Так проливает мир кровавых слез потоки. Иосиф! Я расторг с жестокими завет. Исполни в радости Господнее веленье: Встань, возвратись в Мой тихий Назарет – И всей земле яви Мое благоволенье». «На пути из Назарета…» На пути из Назарета Встретил я Святую Деву. Каменистая синела Самария вкруг меня, Каменистая долина Шла по ней, а по долине Семенил ушастый ослик Меж посевов ячменя. Тот, кто гнал его, был в пыльном И заплатанном кунбазе, Стар, с блестящими глазами, Сизо-черен и курчав. Он, босой и легконогий, За хвостом его поджатым Гнался с палкою, виляя От колючек сорных трав. А на нем, на этом дробном, Убегавшем мелкой рысью Сером ослике, сидела Мать с Ребенком на руках: Как спокойно поднялися Аравийские ресницы Над глубоким теплым мраком, Что сиял в Ее очах! Поклонялся я, Мария, Красоте Твоей небесной В странах франков, в их капеллах, Полных золота, огней, В полумраке величавом Древних рыцарских соборов, В полумгле стоцветных окон Сакристий и алтарей. Там, под плитами, почиют Короли, святые, папы, Имена их полустерты И в забвении дела. Там Твой Сын, главой поникший, Темный ликом, в муках крестных. Ты же – в юности нетленной: Ты, и скорбная, светла. Золотой венец и ризы Белоснежные – я всюду Их встречал с восторгом тайным: При дорогах, на полях, Над бурунами морскими, В шуме волн и криках чаек, В темных каменных пещерах И на старых кораблях. Корабли во мраке, в бурях Лишь Тобой одной хранимы. Ты – Звезда морей: со скрипом Зарываясь в пене их И огни свои качая, Мачты стойко держат парус, Ибо кормчему незримо Светит свет очей Твоих. Над безумием бурунов В ясный день, в дыму прибоя, Ты цветешь цветами радуг, Ночью, в черных пастях гор, Озаренная лампадой, Ты, как лилия, белеешь, Благодатно и смиренно Преклонив на четки взор. И к стопам Твоим пречистым, На алтарь Твой в бедной нише При дорогах меж садами, Всяк свой дар приносим мы: Сирота-служанка – ленту, Обрученная – свой перстень, Мать – свои святые слезы, Запоньяр – свои псалмы. Человечество, венчая Властью божеской тиранов, Обагряя руки кровью В жажде злата и раба, И само еще не знает, Что оно иного жаждет, Что еще раз к Назарету Приведет его судьба! |
