— А вести войну — это эффективно? — поинтересовался Середа.

— Для них — да! — с готовностью ответил Гинзбург. — Война для себумов — не агрессия и даже не продолжение политики насильственными средствами. Это только мы так говорим — война. А для себумов это единственный способ расширения жизненного пространства и космической экспансии. Мы, прибывая на другую планету, тоже боремся с трудностями — расчищаем джунгли под города, истребляем вредителей вроде крыс… Себумы поступают похоже, разве что заносят в разряд мелких грызунов и всех разумных. Мы для них представляем опасность, следовательно, подлежим тотальному истреблению и биозачистке. И точка! Никаким прогрессорством, никакой цивилизаторской деятельностью себумы заниматься не будут — это «неоптимально»! Себумы — это галактический рак, товарищи, и наша задача — удалить очаги заболевания, пока метастазы не пошли по всем рукавам Млечного Пути!

Гинзбург сел и нервно потер руки.

— Хорошо, — склонил голову Середа, — а теперь зададим себе вопрос: что земляне могут противопоставить штурму и натиску себумов? Готово ли Содружество Земли к войне?

— Я перед отлетом скачал пакет новостей, — пробурчал Григорян. — Земная администрация вообще никак не готовится. Они постоянно врут себе и людям! Мелькнет иногда в новостях, звездолет кхацкхов, митинг какой-нибудь покажут… Но ни один труп еще не попал в фокус! Слово «война» вообще не в ходу. Вторжение на планеты кхацкхов называют «расширением зоны временной нестабильности»…

— Да ладно бы кхацкхам не помогали, — заговорил Шанкар Гупта, — а то ведь и своих бросают! Людей предают! Уже тысяч двадцать погибло на Авроре, на Алте, на Теллусе. И что? Хоть один рейдер был послан? Нет! То же благочиние по Мировой Сети! Вон когда на Вариану напали, наши с Д-космолетов оказали сопротивление. И что вы думаете? Их осудили «за провокационные действия»! И даже посмертно не наградили! Правильно! А с кем тут воевать? С «умеренными процессами дестабилизации»?

— Можно мне? — поднял руку Вайнштейн. — С нашими миротворцами не все ясно. И не все чисто. Да, нынешний Председатель Всемирного Совета Рогир ван Вейден — пацифист, «паци», как их прозывают. А вы знаете, что еще пять лет назад именно ван Вейден организовал секретную базу «Умбон»? Это где-то у Трансплутона… Там, на громадных орбитальных верфях, строились суперкрейсеры класса «Конунг» — под стать этому планетарнику! Но два года назад весь проект был заморожен, а верфи законсервированы…

— Разберемся! — прогудел Копаныгин. — И расконсервируем!

— Что — корабли? — вступил в разговор Гинзбург. — Этого мало! Люди нужны! Нас тут полсотни всего, мы с трудом можем вести крейсер, а если на нас нападут? Нас просто не хватит на два дела сразу!

Середа дослушал и встал.

— Давайте сделаем так, — сказал он. — Не хочет земная администрация воевать — не надо. Организуем международное ополчение и сами выйдем на бой! Соберем корабли в Добровольческий флот, а этот, — он обвел рукой вокруг, — будет нашим флагманом! Кто «за»?

Присутствующие загудели и дружно вскинули руки.

— Единогласно!

— Теперь давайте выберем флагмана Доброфлота! — внес предложение Копаныгин. — Мы с Нупуру выдвигаем кандидатуру Середы! Кто «за»?

Лес рук был ответом. Виктор почувствовал, как заколотилось его сердце. Он не испытывал в этот момент ни восторга, ни веса ответственности. Он четко знал — спокойная жизнь, устроенная и предсказуемая, прошла. Судьба заломила такой крутой поворот, что дух захватывало. И что там, в будущем? Победа? Слава? Смерть? Бог весть…

Он оглядел лица поверивших в него людей и медленно заговорил:

— Я не стану благодарить вас за оказанное доверие, но и снимать с себя полномочия тоже не стану. Хочу только дать вам всем понять, насколько громадна, глобальна та задача, которую мы взялись решать. Потому как ополчение ополчением, а только без мощной экономики войну не выиграть! Значит, надо или заставить Всемирный Совет и его Председателя мобилизовать все силы для победы в войне, или скинуть ван Вейдена к чертовой матери и посадить на его место нужного человека!

Нет, я прекрасно понимаю, как все это сложно, почти невыполнимо, но поймите и вы — враг идет на нас! Страшный враг! Безжалостный! Если мы проиграем, то потеряем все! Войны бывали всегда. И люди гибли, и города рушились. Но теперь речь идет о гибели всего человечества! Всей нашей расы! Земля погибнет, цивилизации кранты! Тогда что же, все зря? Миллиарды людей жили и сошли в могилы, оставив после себя «Войну и мир», «Джоконду», Тадж-Махал, — зря? Погибнете вы, мы, все, кто живет ныне! С нами погибнут и предки наши, и потомки, у человечества не будет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Ничего не будет! Никогда! Разве можно допустить такое?! Конечно, нет! И я не знаю, что у нас получится, что — нет, но если мы не сделаем попытку и не вступим в войну, история нам этого Не простит! Точнее, некому будет прощать — история человечества закончится!

Чуть помолчав, Виктор добавил:

— Как флагман, объявляю первое назначение. Командор Копаныгин назначается капитаном крейсера «Доннар». Так что готовься, капитан, — улыбнулся Середа растерянному Копаныгину, — придется нам спасать мир!

— Есть спасать мир! — козырнул Копаныгин.

Крейсер медленно дрейфовал в плоскости эклиптики. Гаданда уже успела превратиться в зеленый шар с двумя белыми горошинками по бокам.

Десятки и сотни секторов, палуб, отсеков, постов требовали человеческого присутствия, колоссальное хозяйство диска нуждалось в постоянном присмотре и толковом управлении.

Еще на орбите Гаданды инженеры кое-как активировали все модули авторемонта, задействовали синтезаторы, перепрограммировали всех роботов — огромное киберстадо. Надо было в кратчайшие сроки привести все органы управления кораблем к человеческим стандартам. Люди пахали в четыре смены, переделывая чужое и осваивая «смежные специальности». Пилот и инженер-контролер Федосеев один заведовал шестью основными шлюзами. Планетолог Фаворский приноравливался к палубным искривителям пространства или, как их еще называли, генераторам нелинейности. Фаворский один сидел в секторальном посту УАС, и надо было ему, в случае чего, оборонить весь мидель-сегмент корабля. Планетологу помогал инженер Толик Вишневский, он занял боевой пост неподалеку и с энтузиазмом овладевал наукой побеждать в космическом бою. С его пульта управлялась целая батарея аннигиляторов, ужасающих излучателей антиматерии. Одним импульсом Толик мог бы сжечь МАК «Дюранго».

Даша Васнецова стала оператором систем внутреннего транспорта, зеленоглазая Маруся Трофимова следила за сервис-центром и одновременно наводила порядок в жилых секторах на второй палубе. Лена Попова, чью фамилию многие мужчины произносили с ударением на первом слоге, увлеченно занималась госпиталем и строго спрашивала за несоблюдение санитарно-гигиенических норм. Дело нашлось всем без исключения. Пристроили даже молоденькую Женю, недавней школьнице доверили корабельную гидросистему и кислородные синтезаторы.

А Середа с утра до вечера пропадал то в ходовой, то в боевой рубке. Флагману Доброфлота приходилось туго, ему надо было поспеть везде и одновременно.

Миновали три дня. Старшие офицеры — Середа, Копаныгин, Нупуру, Гупта — собрались, «посовещались с товарищами» и постановили выходить в подпространство.

— Я предлагаю стартовать к Алте, — сказал Середа, — надо глянуть, что там и как. Может, еще удастся хоть кому-то помочь?

На этом прения закончились.

— Приготовиться! — разнеслось по кораблю. — Через час выходим в подпространство! Все по местам посадочного расписания! Готовность один! Внимание! Все по местам! Двигатели на разгон!

Громадный корабль, освещенный Садирой, открыл решетки гравитаторов и резко ускорил движение. Гигант уносился в пустоту, все разгоняя и разгоняя свои мегатонны, пока ярчайшая сиреневая вспышка не полыхнула в точке нахождения «Доннара». Крейсер пронзил пространственно-временной континуум и вышел в подпространство.