В фабрике искусственных процессов, т. е. в пределах фабрики в прямом смысле, положение становится особенно ясным. Ходом процессов руководит закон энтропии. Он заставляет тепло переходить от топки к конденсатору и превращаться при этом в механическую работу, а энтропия в более широком смысле управляет и другими процессами. Как именно действует энтропия, это зависит от исходных перепадов — от негэнтропии. Негэнтропия переходит от одного процесса к другому, и такой переход превращает производство в нечто упорядоченное.

В классической физике фигурирует макроскопическая негэнтропия. В применениях классической физики характер производственных процессов определяется макроскопической упорядоченностью бытия, макроскопическими средоточиями массы и энергии. Поэтому все формы классической негэнтропии связаны с большими масштабами передаваемой энергии или перебрасываемых масс. Производственные процессы в указанном выше примере связываются подъемом на поверхность и перевозкой по железной дороге больших масс угля и передачей по проводам больших количеств энергии.

Чтобы обеспечить упорядоченность производственных процессов без такой переброски значительных масс и энергий, можно воспользоваться информацией, которая в «классическом» производстве всегда проходит через человека. В «неклассическом» производстве она может быть автоматической. Это значит, что в единую цепь связанных друг с другом производственных процессов включаются процессы, переносящие очень небольшую энергию и очень большую негэнтропию. Примером может служить управление производством через реле, включающие сильноточные цепи, через сервомоторы и т. д. Более сложные команды требуют, чтобы перемещения масс и энергий были минимальными, а объем информации очень большим.

В этом отношении, как и во многих других, образцом для техники служит мозг человека. Дж. Томсон приводит следующий пример. Человек разложил колоду карт в определенном порядке. Он очень сильно изменил энтропию системы из 52 карт, которая перешла от полного беспорядка к полной упорядоченности. При этом в мозгу затрачивается энергия меньше той, что выделяется при сгорании молекулы царифина — 6,4 10^-12 эрг [68].

Все большее использование процессов, которые в какой-то, пока небольшой, мере приближаются к такому соотношению между энергией и негэнтропией, будет очень важной линией прогресса в конце XX в. Речь идет об «инспираторах», о переносах малых энергий, инспирирующих события, в которых участвуют большие энергии. При такой инспирации процесс, несводимый к передаче энергии (речь, радиосигнал, фотосигнал и т. д.), вызывает собственно энергетические процессы. Схема этого процесса воплощается («кодируется») в другой размерности, в явлениях другой физической природы, совершенно других пространственных и временных масштабах, а затем становится «инспиратором» запрограммированных событий.

Чтобы такие процессы, передающие большую негэнтропию при малых перебросках энергии, могли передавать информацию об очень сложных схемах, нужно было воспользоваться динамической неустойчивостью электронов в вакууме и в кристаллических решетках, т. е. перенести активное вмешательство в процессы природы и исследование этих процессов в очень малые пространственно-временные области. Это и позволило в широких масштабах заменить передачу энергии и масс передачей информации. В содержание информации входит сейчас не только поведение макроскопических тел, но и поведение отдельных частиц. Мы уже говорили, что квантовая неопределенность этого поведения имеет мало общего с классической неопределенностью поведения отдельных частиц в статистических ансамблях.

Прямой и явной целью производства становится нег-энтропия, упорядочение, не только макромира, но и микромира. Такая констатация позволяет нам разъяснить часто встречающееся недоразумение.

Один из основных прогнозов, изложенных в этой книге, — это непрерывный рост и, более того, непрерывное ускорение роста производительности общественного труда. Как долго может продолжаться такое ускорение? Если производство домов, машин, продовольствия, одежды, телевизоров и т. д. будет расти с ускорением достаточно долго, то ограниченная площадь земной поверхности не вместит изделий и Вселенная станет свидетельницей потока всевозможных товаров, несущихся в мировое пространство со все растущей скоростью, причем только закон сохранения вещества убережет нашу планету от такой ситуации. При всей своей карикатурности она отражает серьезное затруднение прогноза динамической экономики. Некоторые экономисты предполагают, что рост экономических потенций может смениться периодом стационарного состояния. Если говорить о периоде, который следует за атомным веком, о послеатомной цивилизации, то в этой книге, в ее последующих главах, содержится другой прогноз. Атомному веку свойственно непрерывное ускорение, послеатомному — непрерывное возрастание самого ускорения, ненулевая третья производная от производительности труда.

Что же касается призрака всемирного потока изделий, то нужно напомнить, что развивающееся на Земле производство — это производство негэнтропии, это упорядочение мира (макромира и микромира). Число упорядоченных сочетаний частиц, из которых состоят гидросфера, литосфера, атмосфера и т. д. — ближайшие объекты преобразующей деятельности человека, практически бесконечно. Соответственно бесконечно число тех начальных условий, которые определяют структуру и динамику ноозон — прежде всего рационально преобразованной гидросферы, литосферы, иначе говоря ноосферы. Мы видели, что это введенное В. И. Вернадским понятие сейчас обобщается: рациональное преобразование охватывает области далеко отстоящие от Земли, ноосфера оторвалась от нее, упорядоченные сочетания частиц и волн (в том числе пронизывающие космос волны радиостанций) охватывают астрономические расстояния, и, с другой стороны, негэнтропийное упорядочение бытия охватывает не только новые концентрические слои, окружающие Землю, но и новые зоны спектров и новые типы дискретных элементов вещества. Рост негэнтропии ограничен только астрономической шкалой времени, т. е. практически может быть бесконечным даже при ускорении и росте ускорения. Он охватывает микромир, и здесь упорядочение хромосом путем «прицельного» облучения или когерентные лучи в оптическом, ультрафиолетовом и рентгеновском диапазонах указывают на неисчерпаемость прогресса. Мы возвращаемся, таким образом, к уже рассмотренной связи между оптимизмом и безграничностью познания и преобразования мира.

Следует отметить, что современное представление об информации расширяет понятие ноосферы еще в одном отношении по сравнению со старым понятием. Это старое понятие имело характер констатации: такая-то часть поверхности и недр Земли отражает в своей структуре происходившее в течение ряда лет воздействие человеческого разума. Теперь понятие ноосферы имеет и другой смысл — прогнозный; в современной жизни существенное значение приобрела информация об эвентуальной ноосфере, о предвидимых изменениях в структуре, поверхности и недрах Земли в результате намеченных экономических начинаний. Эти изменения должны создавать действительно ноозоны, зоны разума, заранее рассчитанные и оптимальные для человека структуры в атмосфере, гидросфере и атмосфере. Подобные расчеты становятся важным элементом информации «знаю где», а следовательно и информации «знаю как».

Для современной эпохи характерно сближение самых общих гносеологических задач науки с ее прикладными задачами. Поиски общего ответа на вопрос о природе вещей приобретают непосредственное значение для экономического развития, для его ускорения. В круг практически необходимой информации, создающей ноозоны, повышающей негэнтропийную упорядоченность мира, входит информация о все более общих закономерностях мира. Вместе с такой информацией в число непосредственных факторов прогресса входят идеалы науки.