Научный прогресс определяет своей скоростью не скорость, а ускорение технического прогресса. Последний может обладать некоторой скоростью и быть практически непрерывным и при неизменных идеальных схемах, к которым стремится техническое творчество, конструкторская и технологическая мысль. Если непрерывно меняются сами идеальные схемы, то технический прогресс приобретает непрерывное ускорение.

Можем ли мы наметить еще большую динамизацию производства и предусмотреть возрастание самого ускорения прогресса? Об этом уже говорилось выше. Пока мы не пойдем так далеко. Для такого темпа технического прогресса нужно, чтобы само научное творчество все с большей скоростью, т. е. с ускорением, приближалось к своим идеалам, чтобы сами идеалы науки были подвижными. Что такое «идеалы науки»? Приобрели ли они подвижность? Приобретут ли ее в будущем? На эти вопросы придется вскоре ответить. Пока заметим, что размышления о конечных идеалах научного познания не станут в обозримом будущем функцией кибернетического устройства, хотя они и будут в растущей степени опираться на вычисления и наблюдения, производимые электронными машинами. Фигура кибернетического робота, размышляющего о фундаментальных принципах и идеалах науки, остается фантастической по крайней мере для XXI в. Но об этих принципах и идеалах — позже.

Из сказанного видно, что замена человека в той или иной функции — это наименее содержательная характеристика воздействия кибернетики на характер труда. Существенная сторона дела состоит в качественном преобразовании труда человека и в колоссальном расширении сферы его применения, расширении круга тех сил природы, которые целесообразно скомпонованы человеком. Преобразование труда состоит в его сосредоточении па все более творческих функциях. Иерархия динамических процессов — изменение режима и нагрузки агрегатов, изменение техники, изменение идеальных схем, т. е. целевых функций технического прогресса, изменение принципов науки — является лестницей, по которой человек последовательно поднимается со ступени на ступень. Труд всегда включал более высокие динамические компоненты: изменения техники, науки, фундаментальных принципов. Но они были дискретными поворотами. Ступенями лестницы прогресса служат моменты, когда все более динамическая функция реализуется как непрерывный процесс. Прогноз, приуроченный к 2000 г., включает переход к непрерывному ускорению технического прогресса на основе непрерывного появления все новых и новых идеальных схем механических, физических и химических циклов.

Нетрудно увидеть, что высшие динамические функция не реализуются без низших. Научные исследования будут источником ускорения технического прогресса, если существуют конструкторские бюро, технологические лаборатории и проектные институты, которые являются рецепторами ускоряющих технический прогресс новых идеальных схем, которые по своему уровню и мощности могут подхватить эти схемы, рассчитать варианты их инженерного воплощения, сопоставить эти варианты, выбрать оптимальные. И, конечно, рассчитать, сопоставить и выбрать с той высокой скоростью, какой можно достичь с помощью счетно-решающих электронных машин.

В свою очередь конструкторские бюро, лаборатории и проектные институты реализуют свою динамическую функцию, если промышленность может с очень большой скоростью превратить новые конструкции в серии эксплуатируемых агрегатов. Во всех случаях: и при реализации научных открытий, и при освоении новых типов машин и станков и новой технологии — необходимым элементом реализации и освоения будут кибернетические устройства, которые переводят идеальные схемы в параметры новых конструкций, а эти последние — в технико-экономические эксплуатационные показатели, сопоставляют эти показатели и дают оптимальные решения. Именно кибернетика превращает науку, технику и эксплуатацию оборудования в нечто единое, без разделяющих эти компоненты временных интервалов, и притом в нечто комплексное, где отдельные компоненты не реализуются друг без друга.

Напомним о понятиях энтропии и негэнтропии, о которых шла речь в очерке «Оптимизм, бытие, движение» в первой части этой книги. Там говорилось, что понятия энтропии и негэнтропии могут быть обобщены и отнесены не только к движению молекул и температурным перепадам, но и к другим беспорядочным процессам (энтропия) и их упорядоченности (негэнтропия).

В середине нашего столетия эти понятия были с большим эффектом применены в теории связи. Сигнал, т. е. совокупность упорядоченных микропроцессов (например, определенные модуляции звуковых или электромагнитных волн), — негэнтропийное понятие, ему противодействует и мешает шум — энтропийные, неупорядоченные микропроцессы. Линия связи передает энергию и импульсы, но ее задача состоит не в этом. Передача энергии происходит с помощью механических трансмиссий или высоковольтных сетей. Напротив, телефонные провода и радиоволны передают информацию, и чем меньше при этом передается энергии, тем лучше. Передача информации не сводится к передаче энергии, хотя и неотделима от нее. Речь не сводится (по крайней мере не всегда сводится) к передаче энергии воздушных колебаний к сотрясению воздуха. Соответственно радиопередача не всегда сводится к сотрясению эфира.

Здесь нет нужды определять понятие информации. Мы уже знаем, что оно обобщается и может быть применено, например, к кибернетическим устройствам и даже, как мы видели, к структуре молекул ДНК и РНК — они содержат информацию о наследуемых признаках организмов.

В главе о кибернетике разграничивались два вида информации и соответственно два типа негэнтропии. В одном случае «генетический код» (это биологическое понятие может быть обобщено и поставлено в кавычки) не вызывает длинных цепей элементарных процессов, которые позволили бы видеть, куда ведет тот или иной вариант предстоящей эволюции, и на основе обратной связи уже сейчас выбрать оптимальный вариант. Такой возможности обратной связи нет в генетическом коде без кавычек, в генетической информации, содержащейся в молекуле ДНК и в молекуле РНК. Здесь эволюция организма и вида реализуется без предварительной динамической модели и молекула не сопоставляет различные варианты эволюции. Другой вид информации мы встречаем в том случае, когда в мозгу или в кибернетическом устройстве возникают, практически одновременно, различные варианты эволюции, предваряющие ее и позволяющие выбрать тот или иной вариант.

Такая информация в условном наклонении («если бы имели место такие-то акты сейчас, то произошли бы такие-то явления в будущем») — прогнозная информация — характерна для труда, для техники, для производства. Иначе говоря, для целесообразной деятельности, которая — напомним еще раз слова Маркса — отличает самого плохого архитектора от самой лучшей пчелы, превосходящей его аккуратной архитектурой сот. В мозгу человека возникают образы того, что будет сделано при намеченной последовательности трудовых актов, и он выбирает последовательность, которая дает оптимальный вариант. Кибернетическое устройство может получить аналогичную прогнозную информацию, выбрать оптимальный вариант и таким образом имитировать функцию человека.

Подойдем к указанной функции с понятием негэнтро-шш. Труд увеличивает негэнтропию. Упоминавшиеся примеры макроскопических структур (упорядоченное направление волокон в ткани вместо беспорядочного переплетения их в хлопке; упорядоченное распределение тепла: в котле теплее, чем в конденсаторе, в доме теплее, чем вне его; упорядоченное расположение металлов в сплаве и в металлическом изделии и т. д.) обладают более высокой негэнтропией. Она достигнута за счет увеличения энтропии. Но не это возрастание энтропии характерно для труда. В замкнутой системе негэнтропия уменьшается и соответственно энтропия растет. Но производство — не замкнутая система. Производство — это рост негэнтропии за счет уменьшения ее, т. е. возрастания энтропии в более широкой системе.