Не хотелось, чтобы это прекращалось. Но им пришлось все же прерваться, потому что Ян оказался гораздо разумнее ее. Он помнил, что дома дети и что после родов прошло мало времени. Но он еще долго держал Линду в своих объятиях, шепча нежные слова любви. Успокаивая ее легкими поцелуями и ласками.

Ян едва сдерживался, чтобы не взять Линду за руку и не увести снова наверх. Чтобы, как еще недавно, вновь поцеловать ее, но на этот раз уже не останавливаться. Он понимал, что еще рано, что это может еще подождать, но как же сложно это было объяснить собственному телу. К тому же было так много всего, что нужно решить. Первоочередным было решить вопрос безопасности Линды и детей. Он уже с помощью мамы и Майка подготовил комнаты для Линды и детей в доме родителей. И как только завтра состоится знакомство мамы и Линды он перевезет их всех подальше от опасности. А как только разрешится ситуация с бывшим мужем Линды они вернуться и весной займутся строительством нового дома. Яна злило, что он не может практически ничего сделать. А хотелось найти подонка, и свернуть тому шею, чтобы его семье больше не пришлось бояться.

Он так и не смог рассказать Линде, что Райли Хоксли пропал. И есть вероятность, что он разыскивает их. Они с Майком делали все, чтобы найти его первыми, но пока не обнаружили никаких следов. Он не пользовался кредиткой, не регистрировался в отелях, по крайней мере, на свое имя. Что понятно, иначе его бы арестовали. Ян не хотел, чтобы Линда знала. Он прекрасно понимал, какой будет ее реакция. А она только теперь была полностью спокойной и счастливой. И с каждым днем становилась все больше раскованной. И как же его сводило с ума желание все чаще появляющееся в ее темных глазах.

- Папа смотри! - к нему подбежала Дора, отвлекая от собственных мыслей, и, притопнув ногой, протянула помятый бумажный самолетик. - Смотри, что он наделал! - указала она на Курта, который делал вид, что его это не касается, смотрел, как Сара заплетает кукле косичку.

У Яна каждый раз заходилось сердце, когда девочки называли его так. Каждый раз ему хотелось схватить этих маленьких проказниц и как можно крепче прижать к себе. Но приходилось делать вид, что ничего особенного не произошло. Он посмотрел на Линду, а та в свою очередь, улыбаясь, смотрела на него, машинально поглаживая головку сына, миро лежащего у нее на руках.

Она прекрасно знала, что он просто не в состояние отругать кого-то из детей, даже если они стояли на головах. Она словно бы говорила своими лукавыми глазами «Ну, и что ты собираешься с этим делать?»

И она была права. Он все еще помнил, какими эти дети были, когда только приехали. Да к тому же Ян знал, что Курт помял самолетик Доры только для того, чтобы Ян в наказание велел смастерить для сестры новый взамен испорченного. Что Ян и сделал. Курт послушно принялся исполнять «приговор», а Дора в благодарность одарила Яна поцелуем в щеку, и деловито отправилась контролировать процесс создания бумажной игрушки. Линда рядом тихо посмеивалась. И даже Саймон улыбнулся. Ян же в ответ лишь пожал плечами, признавая поражение в борьбе за звание «строгого отца», чем не мог не гордиться.

Стук в дверь застал их врасплох. Но не удивил. Его брат любил являться без предупреждения. И хоть Ян в шутку ворчал на частые визиты Майка, на самом деле был счастлив, что тот легко вошел в его новую семью, и привязался к детям, и их расположив к себе.

Ян встал и подошел к двери. А когда открыл, то за секунду узнал мужчину, стоящего на пороге. Как раз перед тем, как сознание померкло от оглушающего удара в голову.

Ян сквозь оглушающий шум в голове и нестерпимую боль слышал, как сын зовет его. Он понимал, что этого не может быть и все равно каждая клетка в его теле напряглась, силясь ответить на этот зов. От звука испуганного детского голоса заболело в груди. Ян не знал этот голос, слышал его впервые, но впитывал как благословение, и тянулся за ним, хоть темнота и пыталась вновь поглотить его разум.

- Папа! Вставай, папа. - плакал ребенок. Его сын.

Холодные маленькие ладошки прижались к его подбородку и погладили. Ян подумал, что умер и теперь на том свете его встречают их с женой не рожденные дети. Это было сладкой мукой. Такой желанной. Но потом что-то тревожное закралось в сознание. Дети. Его дети. Он не мог умереть, ведь теперь у него есть те, кому он так нужен. Линда… дети…

Ян застонал. Ужас заставил его распахнуть глаза и перед ними заплясали черные круги, мешая видеть. Боль прострелила голову. И вместе с тем пришло осознание произошедшего и последнее, лицо того, кого он увидел перед тем, как потерял сознание. Вернее перед тем, как его вырубили.

- Папа…

Ян резко повернул голову и увидел синие испуганные глаза Курта. Он стоял на коленках возле него и слезы лились по его перепуганному бледному лицу. Обветренные во время прогулок губы дрожали и вновь и вновь повторяли «папа».

- Курт. - хрипло произнес Ян из-за пересохшего горла и страха.

Он никогда не слышал голоса этого мальчика, и оказалось, что он самый прекрасный из всех какие он только слышал. Только теперь, услышав его, Ян понял, что желал этого не меньше, чем Линда.

А ребенок дернулся, распахнул глаза еще шире и бросился к Яну, обнимая его за шею, и горькие рыдания сотрясали хрупкую детскую грудную клетку. Ян прижал одной рукой мальчика к себе, а другой опирался об пол, не уверенный, что не рухнет, потому что голова нещадно кружилась. Он обвел гостиную взглядом, все больше пугаясь тишины. Он еще крепче прижал вздрагивающего Курта к себе. Пытаясь успокоить ребенка, провел по его спине ладонью. Потом осторожно отстранил его и только тут заметил, что руки мальчика испачканы кровью. Ужас холодом сковал Яна.

- Курт, что с тобой? Ты в порядке? Где-то болит, сынок? Скажи мне. Где больно?

Ян не успел порадоваться тому, что Курт заговорил. И страх за семью помешал в полной мере ощутить волнение от того, что Курт назвал его папой. Но за то Ян успел испугаться, что мальчик больше ничего не скажет. Нет. Только не сейчас!

- Сынок, скажи мне, что-то болит?

Ребенок покачал головой и испачканной в крови рукой вытер слезы с лица, испачкав и его тоже. Но Ян не поверил и взял руки мальчика в свои, ощупывая их. И только теперь почувствовал, что-то влажное на виске, на скуле и шее. Он провел рукой по своей шее и увидел на ладони кровь. Это успокоило его. Курт, правда, не пострадал, а испачкался его кровью.

- Он забрал маму, папа. - прошептал Курт, поперхнувшись, закашлялся от страха, зажмурил глаза. - Он забрал маму и Саймона.

- А где твои сестры, Курт? Где маленький Кевин?

Курт снова заплакал и Ян, разрываясь между страхом, что его семья в руках подонка, и жалостью и желанием утешить Курта снова притянул к себе ребенка.

- Сынок. - позвал Ян. - Мой храбрый Курт. Успокойся. Мы должны найти маму. И твоих братьев с сестрами, малыш.

Курт с надеждой посмотрел на Яна, выворачивая его внутренности наизнанку, от доверия, что светилось во взгляде ребенка. Он все еще верил в него, хоть Ян и оказался таким безответственным, что так близко подпустил к себе их самый страшный кошмар.

- Они там. - хлюпая носом, ответил Курт. - Наверху. Сара плачет. И Кевин тоже. Я сказал сидеть им там.

- Ты молодец, сынок. Молодец.

Курт, привыкший выражать свои чувства прикосновениями, протянул ладошку к лицу Яна и дотронулся холодными пальчиками до его подбородка.