Она была робкая малышка, застенчивая и нерешительная. Она была так похожа на мать.

Тогда Ян подарил ей вместо велосипеда самокат. И Сара подолгу каталась на нем, мыла каждый вечер от пыли, чтобы он блестел как новенький.

Линда плакала в тот вечер, когда Ян принес Саре самокат. Он вошел в дом, оставив детей с Саймоном, чтобы помочь Линде с ужином и застал ее врасплох. Она сидела на стуле, возле кухонного стола и плакала. Заметив Яна, она не отвернулась и не попыталась скрыть слезы, как часто бывало. Просто смотрела на него и позволяла соленым ручейкам бежать по щекам. Ян подошел и поднял ее со стула, прижал к себе.

- Спасибо. - тихо сказала она, вытирая слезы о его рубашку.

- Не благодари. Это и для меня.

- Я не знаю, как благодарить тебя за все это, что я могу…

- Просто верь мне…

Он не знал, показалось ли ему или нет. Но когда Линда, привстав на цыпочки, обняла его за шею, то прежде чем уткнуться лицом в его плечо она коснулась губами его щеки. Она его поцеловала. Вот так невинно и немного по-детски. Но если бы кто-то мог только представить, как потряс и ошеломил Яна этот поцелуй. Его сердце зашлось на вдохе, а грудь сдавило так, словно он столкнулся с каменной плитой.

Он позволил Линде прятаться на его плече всего минуту, а потом отстранился, обхватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть на него. Он готов был поцеловать ее в тот момент. И она позволила бы ему. Она прикрыла глаза, задышала немного чаще. Он медленно стал наклоняться, не веря, что это случиться.

Но в следующую секунду он услышал, как Дора зовет его с улицы. И все, что он позволил себе, только погладить большими пальцами мокрые от слез щеки Линды. А потом вышел на улицу.

Он решил, что подождет, когда дети поужинают и отправятся спать.

В доме было так тихо, что Линда отчетливо слышала тихое постукивание клавиатуры ноутбука, за которым работал Ян. Ей нравилось смотреть на него в этот момент. И в то же время это рождало какую-то настороженность. Потому что Ян Ривз становился не похож сам на себя. Но тут же возникала мысль, что возможно он именно такой. Спокойный и собранный, сосредоточенный. По сути, Линда ничего о нем не знала. Когда они встретились, то она с легкостью определила его как пьяницу. Да и что она могла подумать, если во время их первых, не совсем приятных встреч, он всегда был в той или иной степени пьян. Но теперь она с каждым днем убеждалась, что совершенно ошибалась. Он прекрасно вписывался в этот маленький захолустный городок с его размеренным полусонным течением жизни. С устоявшимся укладом. И даже в ее маленьком домишке, со всей этой убогой мебелью и с минимумом удобств Ян не казался чем-то чужеродным. И все же он был другим. Особенно теперь, когда перестал пить и взял заботу о ней и ее детях на себя. В этом мужчине появилось что-то властное, но что удивительно совершенно не пугающее.

Он теперь не работал на ферме, а подолгу сидел за компьютером или говорил по телефону. И когда обрывки этих разговоров доносились до ее ушей, то приводили Линду в смятение. Его тон, голос, порой непонятные термины, которые Ян употреблял, явно говорили о том, что Ян не был простым рабочим на ферме. Она легко могла представить его в каком-нибудь кабинете, в костюме, а не на ее крохотной кухоньке, в неизменной белой майке и распахнутой рубашке.

И это от чего-то тревожило ее. Она не хотела ничего другого. Слишком дорого досталось то, что было сейчас. Спокойные, счастливые дети, не пугающиеся каждого шороха. Все чаще и чаще шалившие, открыто смеющиеся. Даже Саймон не смотря на свою угрюмость, кажется, немного оттаял. Стал более спокойным. И Линда вздыхала с облегчением, когда все реже стала видеть в его глазах ожесточенность и ненависть к отцу. И еще Ян. Непостижимый мужчина, подаривший ей все это. Зачастую она просто не верила, что такое могло случится. Как могла она так быстро привязаться и довериться мужчине, которого совершенно не знала еще недавно. Как могла ощущать все то, что заставляло ее дыхание замирать, а сердце биться с удвоенной силой, стоило только Яну посмотреть на нее одним из тех его тяжелых темных взглядов. И страх был тут совсем не причем.

И с каждым днем ей все больше хотелось быть к нему ближе. Она и боялась и желала, чтобы он обнял ее крепче. И даже самой себе она запрещала вспоминать о его поцелуе. Линда не понимала, почему он больше даже не пытается ее поцеловать. А потом с непонятной грустью осознавала, что ей нечем привлечь этого мужчину. Она тощая и плохо одета. Но самое главное - она беременна. Кто захочет беременную женщину. Но это было и к лучшему. И все же эти мысли не давали ей покоя.

И настал такой момент, когда чувства переполнили ее. Линда уже почти решилась сама поцеловать Яна. Коснуться его губ своими, почувствовать их теплое твердое прикосновение, как тогда, на его крыльце. Но потом струсила. Испугалась собственных мыслей и желаний, и все на что оказалась способной это скользнуть губами по его щеке и молиться, чтобы Ян ничего не понял и не заметил.

Но его взгляд сказал ей о том, что он все почувствовал. Ей бы испугаться того огня, что разгорелся в его взгляде. А она наоборот замерла в ожидании. А потом долго не могла успокоить собственное сердце, когда он вышел за дверь.

- Линда, иди сюда.

Линда вздрогнула, словно очнувшись, и только теперь поняла, что как дурочка смотрит на него, позабыв о том, что зашивала платьице Сары, пока Ян работал. А теперь он смотрел на нее, протянув к ней руку, приглашая ее присоединиться к нему на диване.

И она пошла не задумываясь. Еще недавно она бы ощутила, как неприятный холодок ползет по спине, а страх затмевает разум липкой пеленой. А сейчас только сердце на секунду сбилось и продолжило свой ритм. И тепло. Непривычное, но приятное тепло охватывало тело с каждым шагом. Линда присела рядом, почти касаясь ноги Яна своим бедром. Он, как делал в последнее время постоянно, словно угадав ее желание, приобнял за плечи и притянул к себе ближе, позволяя впитывать его силу и надежность.

- Как ты? Устала? - спросил он.

- Немного. Но это приятная усталость. Хорошо, что мне разрешили встать с постели.

- С условием, что ты не станешь переутомляться. - напомнил он.

- Я всего лишь приготовила вам ужин. Мне хочется заботиться о детях и о…

Она замолчала, чуть не сказав то, что было на уме. В последнее время она стала неосмотрительной. Теряла бдительность, и иногда готова была ляпнуть все, что в голову взбредет. Раньше это ей стоило слишком дорого. И она научилась тщательно взвешивать то, что говорила.

Но было поздно, Ян все равно понял все. Он отстранился от нее, обхватил ее лицо теплыми шершавыми ладонями, и заглянул в глаза.

- Обо мне? - напрямую спросил он. - Ты хотела бы заботиться обо мне?

Линда могла бы уйти от ответа. Но не смогла. Ян смотрел на нее по-другому. Словно это не он все это время давал им надежность, заботился о них, обустраивал их дом. И вовсе не он непостижимым образом завоевал доверие детей, давая им возможность радоваться, и открыто наслаждаться детством. Буд-то это она сделала так много, что не хватит и жизни, чтобы расплатиться.

Линда не смогла ответить словами, все еще не чувствуя в себе такой смелости, но кивнула и закрыла глаза.

- Посмотри, Линда. Посмотри на меня.

Она подчинилась. И увидела все по его лицу. И то, что ошибалась, когда думала, что не привлекает его. И еще поняла, что сейчас он ее поцелует. Все смешалось в ее голове. Она и хотела этого и волновалась. Под его пристальным взглядом, Линда облизала губы и увидела, как дрожь прошла по его лицу. Как вспыхнули его глаза. Ян медленно, так медленно приближался, что она вцепилась в его плечи пальцами, не торопя, но и не останавливая. А потом он ее поцеловал. Как тогда, на своем крыльце. Именно так, как она хотела. Сначала медленно и осторожно. И постепенно усиливая нажим. Ян одной рукой обхватил ее талию и придвинул к себе ближе, а другую руку положил ей на затылок. Согревая и едва заметно поглаживая кожу на шее. А уже в следующее мгновение Линда почувствовала, как его язык раздвигает ее губы, и она открылась, принимая и позволяя. Что творилось с ней, Линда не понимала. Сердце заколотилось, как от страха, но она не боялась. Только все сильнее цеплялась пальцами за плечи Яна, ища поддержки. И он все понимал. Он держал ее крепко, но не причинял боли. И целовал, то напористо и сильно, то ненадолго отступая, когда чувствовал, что слишком спешит. А Линда теряла голову, теряла время и сознание. Она не помнила, что так бывает. Что можно столько чувствовать, от поцелуя. А знала ли она вообще?