Линда чувствовала его взгляд, оттого то и дело нервным жестом касалась волос и одергивала блузку. Ян вздохнул и покачал головой. Он уже хотел позвать ее, но она сама, погладив девочек по головкам, и поцеловав Курта в щечку, поднялась. Она шла к нему, как жертвенная овечка на заклание. Интересно, что она думала? Что он набросится на нее, как дикарь? Ему хотелось бы знать, что стало причиной такого поведения? Смущение или страх? Но сразу же дал ответ: и то и другое. Линда, не останавливаясь, прошла к выходу из дома и бросила на него беглый взгляд, который Ян расценил, как приглашение последовать за ней. Когда они оказались на крыльце, она прижалась к новым перилам, явно стремясь отстраниться от него как можно дальше. Ладно. Он и это понимал. Он встал напротив, повторив за ней, и облокотился на перила с другой стороны.

Мелкий дождь все еще шел, но под широким навесом намокнуть им не грозило.

- Линда. - позвал он, но девушка только сильнее вжалась в деревянную перекладину. - Посмотри на меня. - не дождавшись реакции, Ян понял, что так они ничего не решат.

Наверное, было ошибкой дать ей время. Судя по всему, чем дольше она оставалась со своими мыслями, тем сильнее себя накручивала. Ян прекрасно осознавал, что ни один из них не готов к таким переменам. Может это себе он давал время все обдумать. Но уже не мог перестать вспоминать, как целовал ее на своем крыльце. Какими нежными и податливыми были ее губы. И каким правильным казалось то, как Линда прильнула к нему, прежде чем убежать, позволяя обнимать ее. Хотел ли он повернуть назад? Нет. Впервые за долгое время, он не ощущал пустоты и отчаяния. Они не ушли совсем, но теперь словно отодвинулись на второй план.

После очередной встречи с братом, воспоминания и вина сомкнулись вокруг него плотной чернотой. Побывал в прошлом и глотнул боль, которая проникла в вены и отравила кровь. Ян вернулся домой и одну за другой прикончил две бутылки дешевого виски. А утром пожалел, что они не доконали его. Все повторилось. Он сидел на диване, подливая в стакан виски, и вдруг зацепился взглядом за бумажный пакет, небрежно брошенный на стол. Два альбома и новые фломастеры для девочек, и раскраска для Курта, которые он купил перед встречей с братом, собираясь вечером зайти к ним. И в тот момент он, несмотря на опьянение, отчетливо понял, что хочет как можно скорее протрезветь. Осознал, что самым его большим желанием является перейти холм и оказаться у Линды. Он хотел, чтобы две рыжеволосые малышки, так похожие на маму, повисли у него на шее. Правда Сару еще надо было поманить, чтобы она осмелилась так открыто выразить восторг. А потом он бы потрепал Курта по волосам и спросил как у них дела, надеясь, что однажды он все же ответит. И весь оставшийся вечер наблюдать за детьми и за Линдой, занятой своими повседневными делами.

Но он не мог. Не мог, пока от него несло дешевым пойлом и сигаретами. Пока он не твердо стоит на ногах. Он знал, какой будет реакция Линды и детей, если он явится к ним в таком виде. И это было для него кошмаром не меньшим, чем для них. Он решил дать себе еще день, чтобы протрезветь и прийти в норму. Но Линда пришла к нему сама.

А после того, как она убежала, он много думал. О ней, о себе, о детях. Он мог бы оставить все как есть. Но уже не мог. Он понял, что хочет заботиться о них. Он превратился в ничтожество, потому что не имел больше смысла в том, чтобы что-то делать. А теперь он хотел быть нужным этой семье. Чтобы у Сары и Доры всегда были фломастеры и бумага для рисования. И чтобы, вместо застиранных обносков, они носили красивые платьица. Такие красивые малышки должны быть похожи на принцесс. А Курта бы он научил мастерить бумажные самолеты, как когда-то его самого научил отец. Он мог бы приглядывать за Саймоном, потому что Линде все труднее справляться с ним и Ян видел, как это угнетает ее.

Линда.

Иногда Яну делалось не по себе от того, что этой слабой, хрупкой женщине приходилось быть такой сильной. Это было противоестественным и неправильным. Сколько ей лет? Двадцать с небольшим, и уже четверо детей, о которых она вынуждена заботиться. Она была маленькой и юной на вид, но сколько всего таили ее глаза. Так разве не именно он должен взять часть этих забот на себя. Он был здоровым и сильным. Он может работать для них день и ночь. А если и этого будет недостаточно, то на его счетах до сих пор полно денег, чтобы Линда и дети ни в чем не нуждались.

Это было бы его целью. Это стало бы его жизнью. Он не хотел жить для себя. Теперь он мог бы жить для них. Они бы стали его искуплением. Может тогда он смог бы примириться с собой. Вот только девушка, стоявшая напротив, не спешила сделать и шага в его сторону. Но Ян не мог позволить себе допустить ошибку. Что он будет делать, если она отвергнет его. Он просто должен был убедить ее в том, что нужен ей.

Он сделал пару шагов к ней, но не стал подходить слишком близко.

- Линда - снова позвал он, и на этот раз она посмотрела на него. - Ты боишься?

- Нет. - ее ответ немого успокоил Яна, но расслабляться было рано.

- Давай поговорим, Линда. О том, что случилось. Я понимаю, что ты хотела бы сделать вид, что ничего не было. Но это было.

Она сглотнула и попыталась что-то сказать, но передумала. На щеках вспыхнул румянец.

- Я не хочу, чтобы ты пугалась, Линда. Я не собираюсь теперь ворваться в твой дом и распоряжаться твоей жизнью. Это был просто поцелуй, но его бы не было, если бы между нами ничего не происходило.

- Да. - смело признала она, чем вызвала восхищение Яна. Он уже и так знал, что эта малютка умеет быть ответственной. - Но я не могу, не могу допустить, чтобы… - она виновато потупилась - Этого не должно было случиться. Я не виню тебя, я сама… пришла. И… осталась. Ты мог подумать, что я… хотела, чтобы ты… Но я не хотела… - и тут Линда почти в ужасе напряглась. - То есть, я хотела. Я сама, но…

Ян в растерянности отступил. Что за ахинею она несла? Он почти половину не понял из ее лепета, но вывод был один: она пыталась извиниться за то, что сама спровоцировала его? Это было до того нелепо, что Ян не в силах больше слушать ее самобичевание, поднял обе ладони и выставил перед собой.

- Подожди. Линда, что ты несешь? - просто перебил он ее. - Я вовсе не это имел в виду, когда сказал, что нам надо об этом поговорить. Я разве в чем-то тебя обвинял? Это я должен извиняться, что набросился на тебя. Но если честно, то нисколько об этом не жалею. Слушай, я не знаю, что из этого выйдет, но не хочу, чтобы ты теперь избегала меня. Я просто хочу знать, что не испугал тебя, и не заставил ответить мне, потому что боялась отказать.

- Нет! Ты не заставлял. Я сама…

- Я понял. - Ян вздохнул. - Я подойду к тебе поближе, ладно? - и, не дожидаясь ее согласия, вновь подошел к ней. - Линда, послушай, в том, что произошло, нет ничего плохого. Мы взрослые люди. Нас тянет друг к другу. Торопиться ни к чему, я не стану настаивать, не буду давить на тебя. Пусть все идет, как идет. Я понимаю, что пока у тебя нет оснований доверять мне. Но я никогда не сделаю тебе больно или детям. Ты не представляешь, как они много стали значить для меня. Ты и твои дети, это самое лучшее, что случилось со мной за последние несколько лет. Ты же заметила, что я очень… привязался к ним?

Линда кивнула, потрясенно вглядываясь в его лицо. И Яну казалось, что она смотрит ему прямо в душу. Он боялся, что и так наговорил уже больше, чем она могла осознать и принять, но еще сильнее боялся, что упустит шанс донести до нее все это. Что если он спасует сейчас, то снова попадет в темноту, именно тогда, когда захотел на свет.

- Позволь мне быть рядом. Мы не станем торопиться. Если ты не сможешь, то я не стану настаивать. Но я хочу знать, что могу что-то сделать для вас. Для тебя.