На дополнительные вопросы председательствующего эксперт пояснил следующее:

1. На вопрос: «Основное требование к водителю по ПДД – какую скорость он должен избрать?» эксперт ответил: «Пункт 10.1 конкретно не регламентирует скорость движения»;

2. На повторный вопрос: «Нет, какую скорость должен был избрать водитель?» эксперт повторно ответил: «Исходя из результатов, ее скорость движения соответствовала видимости»;

3. На вопрос: «Но почему тогда наступило ДТП?» эксперт вновь сделал ссылку на «ту скорость, которая задана» и пояснил, что «остановочный путь роли не играет»;

4. На вопрос: «Какой фактор определяет – допустима скорость или нет?» эксперт ответил: «Видимость»;

Таким образом, учитывая последующие вопросы председательствующего «Может быть, скорость соответствовала видимости, а водитель не рассчитал. В чем тогда смысл безопасности движения?», «А как же ПДД, водитель обязан избрать такую скорость движения, которая…», «Поэтому и установлена неосторожная форма вины, а он (водитель) сознательно уклонился от этого» и полученный ответ эксперта, согласно которому «Водитель должен сам избрать такую скорость, но не рассчитывать – 20 или 50», следует прийти к выводу, что полученные в порядке ст. 282 УПК разъяснения и дополнения данного им заключения свидетельствуют о невиновности подсудимой.

Более того, эксперт пояснил, что при указанных дорожных условиях при применении торможения (а значит, выполнения водителем при возникновении опасности для движения требований п.10 1 абзац 2 ПДД РФ) потеря управляемости автомобиля не исключалась и при минимальных скоростях движения автомобиля, а значит и возможность совершения объезда препятствия была невозможной.

Таким образом, параметры времени, скорости, видимости и имеющиеся данные состояния дорожного покрытия проезжей части были исследованы, в том числе и экспертным путем.

Показания же «свидетеля» Махова и подсудимой Королевой основаны на результатах недопустимого и недостоверного эксперимента, о котором даже эксперт РФЦ в суде сказал, что «следователь конкретно там не ответил, что он там измеряет», именно поэтому эти показания не могут быть также положены в основу выводов о виновности подсудимой.

При таких обстоятельствах и заключение дополнительной САТЭ не может быть основано на тех данных, которые в качестве исходных были предоставлены эксперту.

Как следует из письма председателя Совета судей РФ Ю.И. Сидоренко Генеральному директору Судебного департамента при ВС РФ вопросы, связанные с проведением такого процессуального действия как судебная экспертиза существенным образом влияют на деятельность судов по осуществлению правосудия, поскольку от этого зачастую зависит законность и обоснованность решения по конкретному делу.

В марте 2014 года Тушинским районным судом Москвы водитель Шевченко был признан виновным в совершении ДТП при управлении автомобилем при движении в условиях обледенелого дорожного покрытия. Установлено, что он превысил скорость и при возникновении опасности не принял мер для предотвращения происшествия. Изложенные обстоятельства и явились основаниями для судебного вывода о виновности водителя.

Однако водитель Королева скорость отнюдь не превышала (данные о ее скорости в материалах дела вообще отсутствуют), а меры к предотвращению происшествия она приняла, выполнив тем самым, при обнаружении опасности для движения, требования п.10.1 Правил движения.

Собранные по настоящему делу доказательства вины Королевой являются несостоятельными, необоснованными, противоречивыми, недопустимыми, а поэтому незаконными, что привело к неверному указанию в действиях заявителя нарушения требований п.10.1 ПДД.

Не устранены противоречия по месту наезда на препятствие, указанные в схеме ДТП и изложенные в показаниях его участников.

При таких обстоятельствах вывод обвинения, очевидно, о необходимости применения водителем «экстренного торможения сразу же после обнаружения опасности для своего дальнейшего движения» или отсутствия торможения вообще тем более не является обоснованным. Момент возникновения опасности для водителя объективно установлен не был. Кроме того, необходимо проведение «технической оценки возникающей ситуации на предмет того, с какого момента у водителя появилась объективная возможность оценить изменение ситуации как приобретающей статус опасной, т.е. с какого момента своего развития ДТС (дорожно-транспортная ситуация) приобрела опасный для движения характер.137

Между тем Королева последовательно утверждала, что она своевременно среагировала на опасность, применяла торможение, однако не имела технической возможности путем выполнения требований п.10.1 Правил движения избежать наезда на пешеходов и препятствие.

При этом не были установлены обстоятельства технического состояния дороги и дорожных условий на месте ДТП, а именно, не установлены и не решены вопросы:

– определение состояния дороги – дорожного покрытия проезжей части и обочин;

– определение коэффициента сцепления шин с дорогой, влияющего на величину замедления ТС при торможении;

– установление и определение значения уклона на данном участке дороги;

– установление условий видимости и обзорности с места водителя;

– определение влияния технического состояния дороги на развитие ДТС, приведшей к дорожно-транспортному происшествию;

– определение технической возможности предотвращения ДТП при том техническом состоянии дороги, в каком она находилась непосредственно перед ДТП;

– установление причинно-следственной связи между техническим состоянием дороги и ДТП.

По мнению суда, исходные данные для проведения автотехнической экспертизы не могут быть установлены следствием в ходе проверки показаний водителя на месте дорожного происшествия.

По мнению защиты, недостоверные и субъективные сведения об обстоятельствах ДТП, полученные не опытным путем, а в результате допроса подсудимой и следователя в качестве свидетеля по этим же обстоятельствам, не могут быть приняты во внимание, поскольку проведенная в досудебном производстве проверка показаний на месте является недопустимым доказательством и не может быть положена в основу обвинения.

Показания следователя и подсудимой о видимости, основанные на недопустимой проверке показаний участника ДТП, не могут быть предоставлены эксперту в качестве исходных данных и положены в основу вывода о виновности.

По поводу мнения государственного обвинителя по настоящему делу, особенно в той части, что «защитник Королевой уверовал в ее невиновность» и «из ходатайства в ходатайство…» и далее по тексту.

Как пояснил Генеральный секретарь Совета Европы Т. Дэвис на открытии восьмой конференции Генеральных прокуроров Европы в Санкт-Петербурге «без справедливого суда нет верховенства права, а без верховенства права нет демократии».

О какой законности можно говорить, если обвинитель дает следующую оценку обоснованным и мотивированным ходатайствам и заявлениям защиты подсудимой. Обвинитель утверждает, цитирую, что «отвод не подлежит удовлетворению, не содержит доводов, свидетельствующих о его заинтересованности в исходе дела, но содержит субъективную оценку адвоката в ответ на ранее вынесенную оценку его ходатайств».

Защита надеется, что в совещательной комнате суд все-таки даст исчерпывающую законную, обоснованную и справедливую оценку всем доводам защиты. К сожалению, каких-либо обоснованных и разумных доводов обвинения в этом более чем состязательном процессе защита не услышала.

Если даже по мнению эксперта РФЦ СЭ при МЮ РФ, следователь «конкретно там не ответил, что он там измеряет», т.е. следователь не установил то, что он был обязан установить, а то, что он установил, является недостоверным и недопустимым; если избранная скорость движения автомобиля под управлением Королевой соответствовала видимости препятствия; если водитель Королева приняла меры к предотвращению наезда на препятствие; если автомобиль Королевой не находился в управляемом состоянии, а находился в заносе в условиях обледенелого дорожного покрытия; если, тем не менее, эксперт пришел к выводам, о которых он пояснил в судебном заседании, а прокурор получил очередные доказательства невиновности Королевой, тогда, может быть, прокурор задумается и об исключении доказательств, и об отказе от обвинения, а главное, о том, что нарушения требований пунктов 12.1 и 19.3 Правил движения водителем Копанжи, а пешеходами – нарушения требований пункта 4.6 Правил находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями.