Профессор А.Д. Бойков уже давно предупреждал, что «мы отступаем от принципа законности, учитывая, что других ориентиров справедливости у нас нет».

Патриарх Российской адвокатуры М.С. Мельниковский обращал внимание на серьезные недостатки принятого УПК, негативно влияющие на правосудие. В период законодательных изменений и искусственно насаждаемой судебной практики, противоречащей закону, некоторые авторы и практикующие защитники обоснованно спрашивали: «На какой же стадии процесса ходатайства адвоката будут рассмотрены полностью и доводам защиты будет дана надлежащая исчерпывающая правовая оценка?».109

Однако воз, как говорится, и ныне там. Прошли годы, и в воздухе повисает вопрос, на который сегодня нет ответа: «Законодатель отказался от термина «фундаментальные нарушения», но лучшего варианта не предложил. Правоприменителям будет трудно уразуметь, какие нарушения искажают суть правосудия. В будущем без легального толкования указанного основания не обойтись» (Л.Т. Ульянова).

Несмотря на то, что принципы уголовного процесса, изложенные в действующей Главе 2 УПК Российской Федерации еще никто не отменял, сегодня законность и справедливость, не говоря уже о всесторонности, полноте и объективности, забыты совсем и полностью подменены декларируемой состязательностью сторон, судебное же производство направлено исключительно на подтверждение доводов обвинения, а возможности жалкой защиты сведены к минимуму.

Почему-то умалчивается, что сегодняшняя следственная практика является не просто порочной, она сочетаемый с каким-то хитрым либеральным правоприменением, когда лишь декларируется всё, что не менее изворотливо изложено в современном УПК , и поставлено с ног на голову судебной практикой.

К сожалению, сегодня адвокат, в лучшем случае – свадебный генерал с дежурным «поддерживаю позицию своего подзащитного», нужный только для соблюдения процедуры, или находящийся «в кармане» у следователя, совсем не знающий стандартов и принципов своей работы, забывший о качестве юридической помощи и тем более о ее повышении, и которым следователь еще и манипулирует.

Подавляющее же большинство защитников годами испытывает горькое недоумение и разочарование.110

Существуют требования закона, согласно которым юридическая помощь должна быть добросовестной и квалифицированной, однако оказать ее зачастую невозможно, потому что адвоката в процессе не слушают, хотя говорит он всё правильно и видит, что неустранимые и разумные сомнения становятся доказательствами обвинения.

Такие же противоречия существуют и в применении УПК, когда написанные в законе принципы уголовного процесса прочему-то совсем забыты должностными лицами правосудия.

Если «прокуратура России всегда будет оставаться надежным инструментом обеспечения конституционной законности, а справедливость судебных решений в немалой степени зависит и от государственных обвинителей, которые, обжалуя незаконные приговоры с целью исправления судебных ошибок, восстановления нарушенных прав лиц, выступают в качестве истинных правозащитников» (Ю.Я. Чайка), тогда почему обвинитель в процессе действует совсем по-другому?

Между тем «всесторонне, полно и объективно расследованное уголовное дело, с установлением действительных обстоятельств содеянного, определенно может быть квалифицированно рассмотрено судом в рамках сегодняшнего закона и соблюдением демократического принципа состязательности сторон» (И.В. Капичников).

Если же «председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные настоящим кодексом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон» (часть 1 статьи 243 УПК), тогда почему судьи в подавляющем большинстве выступают на стороне обвинения? Зачем и кому это нужно? Именно поэтому имеют значение научно-обоснованные методики и рекомендации прежде всего для защитника, который теряется в таком процессе и буквально не знает, что ему делать. Заявлять отводы, которые заинтересованно разрешаются этим же судом, и совсем не мотивированно, не по существу?

К вопросам тактики судебного следствия обращались в своих серьезных научных работах многие авторы, которые, к сожалению, чего-то нового, полезного для реальных условий современного правоприменения и внятно объяснимого для участников современного процесса так и не сказали. 111

Криминалистические проблемы производства судебного разбирательства давно занимали умы российских ученых. Данной тематике посвящено большое колличество исследований. Отдельные вопросы поднимались и в диссертациях последних лет. Однако необходимо признать, что углубленного комплексного криминалистического исследования стадии судебного следствия в современной российской криминалистической науке пока не происходит.112

Конечно, с научной точки зрения, правильным представляется мнение Шутемовой Т.М. и тем более совершенно верным представляется мнение Сычевой О.А. о комплексности исследования вопросов тактики судебного следствия, поскольку во исполнение принципа состязательности основная работа по исследованию доказательств осуществляется усилиями государственного обвинителя и защитника, но качество исследования доказательств во многом зависит от профессионализма судьи, организующего и направляющего ход судебного следствия.113

При этом авторы-криминалисты не раскрывают роль и деятельность профессионального судьи, «организующего и направляющего ход судебного следствия», а по сути выступающего на стороне обвинения.

Не противоречат эти доводы авторов известным словам В.Ф. Яковлева: «Когда обвинение и защита выступают на равных, а суд посередине абсолютно нейтральный и справедливый, тогда и есть настоящее правосудие».

Отмечается, что разные задачи сторон обвинения и защиты в судебном процессе обуславливают и разную тактику их действий, что влечет более выраженный дифференцированный подход к разработке тактических рекомендаций для этих сторон уголовного судопроизводства.114

Но ведь надо сказать, что эти «тактические рекомендации для этих сторон уголовного судопроизводства» сегодня отсутствуют.

Утверждается о разработке тактических приемов прежде всего для такого участника процесса, как государственный обвинитель (особенно в условиях противодействия со стороны защитника подсудимого).115

Также говорится о необходимости для эффективного, качественного исследования доказательств и их оценки в речи хорошо ориентироваться в материалах дела (Прим. авт: нередки случаи, когда прокуроры вообще не знают дело и читают его лишь в судебном заседании); по многоэпизодным делам участники процесса со стороны защиты, как правило, не меняются на протяжении всего предварительного следствия и судебного разбирательства; подобное обстоятельство дает им дополнительные преимущества перед гособвинителем в плане знания обстоятельств получения доказательств (Прим. авт.: а что это меняет?) и материалов уголовного дела.

Типичность ситуаций заставляет задуматься о стандартах речи гособвинителя. Анкетирование ветеранов прокуратуры показало, что примерно треть из них считают возможным наличие определенного стандарта, закрепленного либо в приказе Генерального прокурора, либо в методических рекомендациях.116

Вызывает удивление необходимость «наличия определенного стандарта» для работников прокуратуры, которые забывают, что в уголовно-процессуальном законе имеются достаточно подробные требования, предусматривающие ведение процесса.

Может быть, эти авторы проведут еще анкетирование адвокатов, которым есть что сказать, потому что они, в силу своей сегодняшней никчемности, уже совсем не являются достойными участниками судопроизводства?