— Всё не…

— Всё будет именно так, — парировал я. — После того, что сделала мать Ноя, думаешь, я хочу повторить представление?

— Я облажался, Вилли. Пожалуйста! Не то чтобы у тебя никогда такого не было, так ведь?

— Не так, — ответил я.

— Значит, Ной глухой из-за того, что… ты не облажался?

Я замолчал.

— Я настолько другой, Вилли? Ты напортачил. Но ты исправил свою ошибку. Ты поступил правильно. Почему ты не можешь позволить мне исправиться? Почему ты не видишь, что люди меняются?

Я ничего не сказал, рассеянно крутя пальцами своё помолвочное кольцо, которое вдруг стало казаться очень тяжёлым и неудобным.

— То, что Кайла забеременела, действительно стало твоим звоночком. Может быть, это мой звоночек, Вилли. И знаешь что? Я рад, что ты меня поймал. Я боролся с этим так долго, и, может быть, мне нужно это, чтобы увидеть, что я делаю, и найти способ это прекратить. Внутри меня что-то не так, Вилли. Я знаю! Я не идеальный, как ты…

— Я не идеален.

— Я не такой сильный, как ты. Что-то внутри меня сломано. И, может быть, ты прав — может быть, моя жизнь была слишком лёгкой. На самом деле, ты прав. Мне никогда не приходилось ни за что бороться в своей жизни. Но я буду бороться за тебя и Ноя. Я это исправлю — ты увидишь. Я докажу тебе это.

— Ты не слушаешь, — сказал я, снимая кольцо и протягивая его Джексону. — Всё кончено, Джек. Это финиш. Ничего, что ты скажешь или сделаешь, никогда этого не исправит.

— Вилли, пожалуйста!

— Мне жаль. Я не хочу быть злым, но есть ошибки, которые просто не нельзя исправить. Пожалуйста, возьми.

— Нет!

— Возьми, — с нажимом произнёс я. — Я не хочу его.

— Вилли, не надо!

— Папочка? — с беспокойством в голосе произнёс Ной.

— Не делай этого, Вилли! — пробормотал Джексон.

— Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь, — сказал я. — Очень надеюсь, Джек.

— Но я уже нашёл, — со слезами на глазах ответил он.

В этот момент подошли мистер и миссис Ледбеттер, которые выглядели довольно обеспокоенными. Я протянул кольцо миссис Ледбеттер, и она нахмурилась.

Папа не может поехать с нами? — спросил Ной, глядя на меня с мольбой в глазах.

Я покачал головой.

Пожалуйста? — молил он.

Почему бы тебе и Э—л—и не сесть в машину?

Почему папа плачет?

Пожалуйста, сядь в машину.

— Нет! — недовольно пробормотал он. Он повернулся к Джексону, обвил его руками и крепко обнял.

— Вилли, что происходит? — спросила миссис Ледбеттер.

Глава 65

Бухнуть на двадцатку

— Ты непроходимый идиот, Вилли Кантрелл! — воскликнула Тоня, делая очередной глоток пива, прежде чем тяжело вздохнуть. Мы сидели за её кухонным столом, и время близилось к полуночи. На столе между нами стояло семь пустых банок пива. Ной спал на диване.

— Какого чёрта с тобой не так? — спросила она. — Ты можешь произнести по буквам “и-д-и-о-т”? Нет? Как насчёт “м-у-д-а-к”? Как насчёт “большой, гигантский, огромный, колоссальный придурок”?

— Ты донесла свою мысль.

— Разве? Ты тот ещё тормоз, Вилли. Скажи мне кое-что. Почему всё вертится вокруг тебя? Ты, ты, ты! Ох, ты не устаёшь от себя? Человек облажался! Дай ему перерыв! Но нет, не ты! Это было бы слишком просто. Значит, всё касается того, какие он вызывает у тебя чувства из-за того, что принимает наркотики, значит, его наркотики, должно быть, для него важнее тебя. Или о чём ты там болтаешь. Но действительно ли дело в тебе, Вилли? Тебе так тяжело понять, что кто-то может тебя любить, но этот кто-то тоже может быть серьёзно покалеченным и с действительно большими отвратительными проблемами, которые не имеют никакого отношения к тебе? Посмотри на этих его мертвецки-белых кошмарных родителей! Кто бы не стал покалеченным с такой матерью, а эта холодная мертвецки-бледная рыба-отец, который говорит о том, что Обама из Кении, и мы должны отобрать у жирных детей купоны на еду?

Она сделала очередной большой глоток пива и рыгнула, притворившись, что этого не произошло.

— Может, — с чувством продолжала она, потому что большинство пустых банок на столе между нами остались после неё, — может, эта наркотическая фигня касается его матери. Когда-нибудь думал об этом? Он никогда не сделает эту сучку счастливой, так зачем он вообще должен пытаться. И, может… только может, Вилли Кантрелл!.. может, он нашёл в тебе что-то, что поможет ему преодолеть своё дурачество и исправиться. Но нет! Тебе обязательно было вернуть ему его кольцо! Будь я там, Вилли, я бы пнула твой зад прямо на следующую неделю. Я бы сказала: “Ты посадишь свой зад, мы бухнем на двадцатку, и ты будешь слушать, а я буду говорить тебе, как всё будет”.

Я опустил голову на стол и простонал.

— Но меня там не было, — продолжила Тоня. — Но сейчас я здесь, верно? И я не собираюсь тебе льстить, Вилли. Ты знаешь, в чём твоя проблема? Знаешь?

Я промычал.

— Я поняла это, когда прочла твою книгу, — сказала она. — Твоя проблема в том, что ты так и не простил себя за то, что произошло с Кайлой. За мет. Врождённые дефекты. Ты по-прежнему ноешь и порешь чушь, потому что так и не простил себя за то, что занимался этим. Знаешь что? Может, ты и есть причина, по которой у Ноя врождённые дефекты. Да! Это мог быть ты, кто курил косяк крэка, обрюхатил какую-то девку. У тебя могли быть все причины в мире, чтобы винить себя. Зачем какому-то гею заниматься сексом с девушкой, уверена, я не знаю. И да! Может, это была твоя вина. Может, ты совершенно прав. Но как говорит Ру Пол: “если ты не можешь простить себя, как, чёрт побери, ты когда-нибудь простишь кого-то другого?”

— Думаю, там было “если ты не можешь любить себя…”

— Плевать! — парировала Тоня. — Ты сдувал пылинки с этого мальчика с того дня, как он родился, закутавшись в своей вине, пытаясь быть Суперпапой Мира, пытался исправиться перед ним, надеялся и молился, что он простит тебя за то, что ты сделал, и боялся, что не простит, боялся, что не будет любить тебя, когда узнает правду о своём старом добром Суперпапе-метамфетаминщике, боялся, что он возненавидит тебя. Так что, когда появляется мистер Джексон и находит себе немного наркотиков, ты сходишь с ума и не можешь его простить. Но кто кого дурачит?

— Это Арета. “Кто кого приближает?”

— Плевать! Смысл в том, что ты должен пойти по тому коридору в ванную и посмотреть в зеркало, потому что тот человек, глядящий на тебя в ответ, и есть твоя проблема, а не мистер Джексон Ледбеттер. Тот человек, глядящий на тебя в ответ, и есть тот, кого тебе нужно простить.

— Почему никто не смотрит на это с моей точки зрения? — поинтересовался я.

— Потому что ты придурок, Вилли, — ответила она. — Я знаю тебя с тех пор, как наши дети начали ходить в детский сад. Иногда у тебя в заднице появляется шип, и помоги нам всем Господь. Может, тебе нужно разбудить этого мальчика и спросить у него.

— Что спросить?

— Прощает ли он тебя. Он либо простит, либо нет, но, по крайней мере, ты сможешь двинуться дальше и переступить через себя, чёрт побери. Потому что я не думаю, что ты понимаешь, что здесь делаешь, Вилли. Этот мужчина — ты любишь этого мужчину! Я это знаю, сладкий. Мне плевать, что ты говоришь, я знаю, что ты любишь его. Ты влип. И этот мужчина хочет надеть кольцо тебе на палец и сделать тебя своим папочкой. Или мамочкой… или как там ещё. Он хочет построить с тобой жизнь. И ты всё это выбросишь? Чёрт! Не то чтобы он сидел и стрелял в кого-то или что-то типа этого. Ты даже не знал, что он вернулся к этому, пока не появился ДСО. Если бы он был настоящим наркоманом, ты бы узнал об этом уже давно, и тебе не была бы нужна какая-то женщина из ДСО с тестом, чтобы сообщить тебе это. Теперь он на реабилитации, и он сотрудничает. Дай ему шанс! Это ему придётся проверяться каждую неделю и сдавать очередной тест на наркотики, и если он его провалит, ты узнаешь первым. И если ты действительно хочешь отомстить ему, тащи свою задницу в Бостон и выходи замуж. А потом, если он облажается, ты скажешь: “Хорошо, сосунок, увидимся в суде на разводе, и я заберу половину твоего хлама”. По крайней мере, ты что-нибудь от этого получишь. Но прямо сейчас ты просто выбрасываешь всё это, как дурак. Тебе нужно провериться, Вилли. Тебе нужно действовать! Я понятно выражаюсь, милый? Есть в моих словах что-то, что не пробивается в твою эту жирную голову?