— Я понимаю, что ты говоришь, — устало произнёс я. — И ты, наверное, права.

— Наверное? Я женщина! Я всегда права!

— Я должен идти, — сказал я.

— Я не придираюсь к тебе, Вилли.

— Я знаю.

— Я просто говорю то, что кто-то должен был тебе сказать.

— Я знаю.

— Дай этому мужчине шанс. Пожалуйста! Если ты не сделаешь этого ради себя, сделай это ради мальчика — у бедняжки разбито сердце. Ты стоял там, отдавая обратно кольцо тому мужчине! Сжалься, Господь, над дураками этого мира, ведь их так много!

Я вышел в гостиную. Ной лежал на диване, отключенный от мира. Я потряс его за плечо, чтобы разбудить. Он посмотрел на меня, моргнул, на мгновение придя в замешательство.

Нам пора домой, — прожестикулировал я.

Без слов, по-своему властно нахмурившись, он поднялся на ноги.

Глава 66

Настоящая жизнь

Следующим вечером я сидел на кровати, глядя на фотографии себя, Джексона и Ноя. Они были частью “груза”, который Джексон принёс в тот день с моими вещами, которые включали в себя ноутбук (который я пытался вернуть ему, потому что не считал его “моим” ноутбуком; он просто покачал головой и положил его на кучу), мои личные документы, одежду и всякие мелочи. Мне никогда не было так грустно, как смотреть, как он выносит мои вещи из своего Джипа. Он упаковал их очень аккуратно. Практически с уважением. Мы не разговаривали, пока он разгружал коробки. Он выглядел потерянным. Совершенно, абсолютно потерянным.

Он выглядел так, как я себя чувствовал.

Теперь у меня в животе было ужасно неудобное ощущение.

Я скучал по нему. Господи, как я по нему скучал. Я взлетал высоко на своих лицемерных крыльях, такой возмущённый, такой злой. Теперь я чувствовал себя пустым. Я просматривал фотографии, вспоминая, как мы были счастливы, как до безумия влюблены, как всё в мире казалось правильным, и расплакался.

Мама просунула голову в приоткрытую дверь.

— Что случилось, Вилли? — спросила она. — Почему ты плачешь?

Я ничего не сказал.

Я был охвачен чёрным, безнадёжным отчаянием. Я понял — внезапно, болезненно, неловко — что Ной нуждался и заслуживал намного большего, чем я. Это осознание заново разбило мне сердце. Мама и Билли и практически все остальные в моей жизни доносили до меня это сообщение с того дня, как Ной родился. Я был намерен доказать, что они не правы. Этот гордый, упрямый ген Кантреллов сопротивлялся, не слыша обратного.

Но что, если они были правы?

Мама села на кровать, взяла из моей руки фотографии и посмотрела на них.

— Я просто хотел настоящей жизни, мама, — сказал я. — Я хотел быть настоящим человеком с настоящей жизнью. Я хотел, чтобы люди уважали меня и дали мне шанс. Но, может быть, вы все правы. Может быть, на это нет Божьей воли. Ной заслуживает намного большего, чем я.

— Ох, Вилли.

— Это правда, мама.

— Все родители иногда такое чувствуют, — убеждала она.

— Я думал поговорить с Билли, — сказал я.

— Зачем?

— Я отказываюсь от родительских прав на Ноя.

— Вилли!

— Он прав, мама. Я плохой. Со мной у Ноя не будет жизни.

— Не говори так.

— Ной не должен страдать из-за меня.

— Перестань так говорить. Господи помилуй! Что с тобой не так?

— Вы все это говорите.

— Ты просто не разумен, Вилли. Это не значит, что ты плохой.

— Ты не понимаешь.

— Нет, Вилли, не понимаю. Теперь я вообще тебя не понимаю. Действительно, по-настоящему не понимаю. И я виню за всё это себя. Если бы я послушала тебя об отце Майкле… о том, что этот человек сделал с тобой. Если бы я просто послушала, ничего из этого не произошло бы. Он причина, по которой ты… ты знаешь.

— Ох, я тебя умоляю.

— Это так! — с уверенностью сказала мама. — Ты был просто маленьким мальчиком… Хотела бы я тебя послушать. Правда, Вилли. Я не знаю, почему не послушала. Сейчас ты испорчен, и это моя вина.

Я ничего не ответил.

— Ты не серьёзно, — сказала мама. — Ты не откажешься от прав на Ноя. Ты не можешь этого сделать!

— Я думал об этом.

— Но почему?

— Он заслуживает намного большего, чем я могу ему дать.

— Ему нужен ты, Вилли.

— Раньше и я в это верил, — ответил я.

— Он будет подавлен, — воскликнула мама. — Почему ты так говоришь? Иисус, Мария и Иосиф, я не могу поверить своим ушам!

— Я неудачник, мама. У меня нет денег. У меня нет счета в банке. У меня дерьмовая работа, медицинские счета, которые я никогда не смогу оплатить, и разваливающаяся на части машина. Я пытался завести отношения с приличным парнем, но обручился с чёртовым наркоманом. Всё, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо. Сейчас я сижу на шее у Билли, потому что мне больше некуда пойти. Мне почти тридцать пять, а у меня нет горшка, в который можно было бы помочиться. Какое у Ноя может быть будущее со мной?

— Ты его отец!

— С этим я тоже облажался, и благодаря мне и его матери он глухой, и Бог знает что ещё. Я удивлён, что он всё ещё жив. Он должен был умереть много лет назад, благодаря мне и Кайле. Ты знаешь, каково жить с этим?

— Я не знаю, что на тебя нашло, — сказала мама. — Доктор сказал, ты можешь страдать от небольшого посттравматического стресса… после торнадо… это понятно. Мы все еще в шоке.

— Вы все говорили мне, что я плохой отец, с того дня, как родился Ной. И вы правы. Я не знаю, чем я думал, пытаясь воспитать его в одиночку.

— Ты не можешь быть серьёзен.

— Но это так, мама.

— Почему?

Я не мог объяснить эту тёмную, злую черноту, которая закралась в меня, эту охватившую волну безнадёжности. Всю жизнь Ноя я думал только о том, что лучше для меня. Чего хотел я. Я беззаботно игнорировал маму и Билла. Или ругался с ними. Или высмеивал их. Я отказывался развивать мысль, что, возможно, они правы. И всё же, возможно, со мной действительно что-то существенно было не так, существенно неправильно. Возможно, Ной заслуживал намного большего. Может быть, они были правы, что жалели его. Может быть, лучше было уйти с дороги и позволить ему жить жизнью, которую он заслуживал.

— Ты его отдашь? — недоверчиво спросила мама.

Я кивнул.

— Ты не можешь отдать своего собственного ребёнка, Вилли. Это так не работает.

Но я только покачал головой.

Глава 67

Немного помощи от наших друзей

Наступило воскресенье, и мы поехали в Нью-Олбани на сбор средств. Хоть было всего одиннадцать утра, вокруг бродило уже более сотни людей.

Там была моя кузина Тина. Как и Тони и Кики, мисс Ора и многие другие, включая Джексона Ледбеттера и его родителей, которые собрались вместе, пока я подходил.

Ровно в одиннадцать мэр Нью-Олбани занял подиум, чтобы открыть мини-сбор средств, подмечая, сколько раз трагедия сводила местных жителей вместе и пробуждала в людях лучшее.

— С нами сегодня хороший пример этого душевного настроя, — произнёс мэр, делая паузу для драматического эффекта и оглядывая всех.

В конце концов, его взгляд остановился на мне.

Я нахмурился.

— Когда обрушился торнадо и все мы в спешке искали безопасное место, один молодой человек решил, что не собирается оставлять своего дедушку. Убедившись, что его семья в безопасности убежища, он побежал обратно в дом, чтобы забрать деда. Вы все знаете, кто это был.

На этой фразе раздались аплодисменты. Люди смотрели на меня с искренним восхищением. Сам мэр улыбнулся одной из тех улыбок, которая позволяла ему снова и снова выигрывать выборы.

— Поэтому мы сегодня здесь, — продолжал мэр. — Этот молодой человек — Вилли Кантрелл — у него нет медицинской страховки, и его больничный чек составил почти двадцать тысяч долларов. Он мог бы пойти в убежище, но воспользовался шансом и рискнул собственной жизнью, чтобы постараться спасти своего деда. В тот день он не только потерял деда, он должен был поддерживать маленького сына, и дом его мамы был уничтожен. Думаю, нам, как общине, нужно объединиться, чтобы помочь мистеру Вилли оплатить его больничный счёт. Что вы думаете?