— Что я хотел сказать, не смотри порно, потому что, если ДСО будут рыться в твоём компьютере, не хотелось бы, чтобы там оказалось что-то подобное.

— Не думаю, что у них есть законное право это делать. И не думаю, что я был бы единственным родителем с порнухой на компьютере. А если бы и был, какое отношение это имеет к воспитанию ребёнка? Люди, которые смотрят порно, не могут растить детей?

— Не в этом смысл. Я не хочу, чтобы у этих ублюдков был компромат.

— Если это тебя утешит, я не смотрю порно. Но, конечно же, теперь, когда ты говоришь мне не делать этого, мне хочется посмотреть порно. И не просто порно, а грязной порнухи! Грязные люди занимаются грязными вещами! Я хочу целый ковш порнухи! Дай мне порно или дай мне смерть! Можешь забрать моё порно, только когда вырвешь его из моих холодных и мёртвых рук! Можешь…

— Боже, ты как ребёнок. Теперь я знаю, почему твоя мать говорит, что ты сводишь её с ума. Чёрт, ты всех сводишь с ума.

— В твоём случае, это не долгий путь.

— Спасибо!

— Люблю тебя, здоровяк!

— Прекрати.

— Люблю, люблю, люблю тебя, здоровяк!!

— Прекрати, Вилли Кантрелл!

— Ты будоражишь мой мир! Я так тебя люблю!

— Продолжишь, и я нагну тебя над этим столом…

— Пока ты делаешь это, я смогу поработать над своей книгой. Одно из множества преимуществ анального секса. Бог Свидетель, их список можно продолжать до бесконечности.

— Честное слово!

— Люблю тебя!

Джексон достал смесь для блинов.

— Собираешь готовить в нижнем белье? — спросил я, приподнимая брови.

— У тебя с этим проблема?

— Нет!

— Сегодня я в белье. Завтра будет Обнажённый Шеф!

— Я удивлён, что ты не принимаешь душ в одежде, как монашка.

Он повернулся ко мне с шаловливой улыбкой на губах.

— Рискни! — произнёс я.

Он как ни в чём не бывало снял с себя трусы и бросил их на пол, стоя как греческий бог, которым он и был.

— Разве это не раскрепощает? — спросил я. — Тебе нужно высвободить своего вилли!

Он сохранял своё бахвальство около восьми секунд, прежде чем броситься вперёд, схватить трусы и натянуть их обратно.

— Кто-нибудь может увидеть, — застенчиво произнёс он.

— Традиция обнажённого завтрака не один день строилась.

— Я не буду есть завтрак обнажённым!

— Ты хоть представляешь, каково проводить весь день внутри твоих шорт? Честное Рождество! Прояви немного сострадания к этому бедному существу.

— Ты плохо на меня влияешь.

— Я должен на это надеяться.

— Я не шучу. Что с тобой?

— Кому какое дело, что ты делаешь в шесть часов чёртового утра в уединении собственного дома?

— Я не так часто думаю об этом.

— Почему мы обязаны быть полностью одетыми все часы дня и ночи, на случай, если кто-нибудь может увидеть? Кому какое дело? В человеческом теле нет ничего плохого.

— Если ты так говоришь.

— Ничего!

— Я тебе верю!

— Если ты мне веришь, почему ты такой скромник?

— Это просто странно…

— Готовить завтрак обнажённым странно?

— Это заставляет меня нервничать.

— Почему?

— Не знаю. Просто.

— Боишься, что я буду смотреть на твою пи-пи?

— Нет!

— Тогда что?

— Не знаю. Просто…

Он замолчал, взволнованный, слегка смущённый.

— Я ещё сделаю из тебя деревенщину, — поклялся я.

Он повернулся ко мне с убийственно-серьёзным выражением лица.

— Что? — спросил я, немного обеспокоенный.

— Я сделаю это, — сказал он. — Я приготовлю завтрак обнажённым. Ной не встанет ещё час. Так что…

— Так что?

— Я сделаю это.

Он снова избавился от белья и положил его на тумбочку. С храбрым лицом он схватил большую деревянную ложку и миску для смешивания и занялся делом.

— Я всё ещё злюсь на тебя, — сказал я.

— Знаю.

— Почему ты не сделал тот тест?

— Забудь об этом, Вилли.

— Почему?

— Нельзя позволять людям помыкать тобой. У нас есть права, знаешь ли.

— Другими словами, ты не был уверен, что пройдёшь.

— Я тебя умоляю! Если она хочет, чтобы суд заставил меня сдать тест, я его сдам. Я не переживаю об этом. Но я не собираюсь позволять кому-то помыкать мной.

— Значит, ты не принимаешь снова наркотики?

— Конечно нет!

— Мы уже раньше были на этой дороге…

— Не ищи подтекстов, Вилли. Ты мне не доверяешь?

“Хочу доверять”, — подумал я, но не сказал этого.

— Будь осторожен с горячим жиром, — посоветовал я. — Если он попадёт на твой член, ты будешь петь блюз хуже, чем Мадди Уотерс*, когда тот заполучил себе геморрой.

* Мадди Уотерс — американский блюзмен, который считается основоположником чикагской школы блюза.

Глава 27

Приснился плохой сон

Ной вышел к столу примерно через час, после того, как Джексон надел шорты для бега и исчез за входной дверью. Я приготовил для Ноя тарелку хлопьев и стакан сока и наблюдал, как он ел. Его лоб был фиолетовым от синяков, кожа начала становиться коричневой от солнца, на котором мы посидели вчера.

Мы сегодня увидимся с папиными родителями? — спросил он.

Я кивнул.

Я им не нравлюсь, — сказал он, нахмурившись.

И я им не нравлюсь.

Серьёзно?

Серьёзно.

Он усмехнулся.

Нам ведь не нужно, чтобы мы нравились людям? — спросил я.

Он покачал головой.

Мне приснился плохой сон.

О чём он был, милый?

Я был в большом доме, и кто-то гнался за мной, а я не мог убежать.

Кто за тобой гнался?

Я не знаю, — нахмурился он.

Это был голубой человек?

Может быть. Я не помню.

Сейчас ты в безопасности, — сказал я.

Папочка?

Что?

Мы можем купить птицу?

У нас нет денег на птицу. Они дорогие.

Пожалуйста?

Почему ты хочешь птицу?

Они мне нравятся.

Посмотрим.

Ты всегда так говоришь.

Когда поедем домой к бабушке, посмотрим на кроликов.

Бабушка сказала, что я могу взять одного.

Папе не нравятся кролики.

Почему нет?

Я не знаю.

Я хочу птичку, — снова сказал он, будто уже решил этот вопрос в своих мыслях.

Почему бы тебе не спросить у папы и не посмотреть, что он скажет?

Хорошо.

Я завтра отведу тебя к врачу.

Зачем?

Просто чтобы убедиться, что с тобой всё хорошо.

Мне обязательно делать укол?

Нет.

Ты хорошо себя чувствуешь?

Я в порядке.

Глава 28

Обед в мамином доме

Мы подобрали родителей Джексона у отеля, и пока ехали в Нью-Олбани, нам прожужжали все уши о доме Фолкнера, пока Джексон беспокойно возился с радио, пытаясь найти станцию с новостями, чтобы услышать обновления о предупреждении о торнадо. Он натыкался на церковные песнопения, проповеди и сообщения от ток-шоу радио правого крыла. Мы удачно притворялись, что я не выскакивал из ресторана накануне вечером, и не говорили ни слова о милых гражданах в ДСО, которые навестили нашу квартиру за день до этого.

— Я ненавижу ваши чёртовы торнадо, — пробормотал Джексон.

— Ничего не случится, — легко ответил я.

— Тебе легко говорить.

— Я прожил здесь всю свою жизнь и ни разу не видел торнадо, — ответил я. — И я не планирую начинать сегодня. Ты никогда не был на ураганной вечеринке? Тебе нужно почаще выходить из дома.

Он что-то пробормотал и сжал губы.

— Всё будет в порядке, — сказал я. — Честно.

— Меня могут вызвать в больницу, если… что-то произойдёт. Просто, чтобы ты знал.

— Ничего не произойдёт.

Он смотрел через лобовое стекло на тёмное небо, совершенно не выглядя убеждённым. Небо обещало дождь, рано или поздно, возможно, несколько раскатов грома, возможно, больше. Было трудно сказать.

Мы встретились с мамой на парковке у церкви Святого Франциска. Будучи бывшей школьной учительницей, она оделась соответственно. Я также отметил, что седины в её волосах становилось всё больше.