— Спят. Я им в воду сонного отвара подлил, — отозвался я.
— Что будем делать? — глядя на Гелу с тревогой в глазах, поинтересовался Золотой.
— Ждать. А что остается? Одна из них — Гела или Тера — придет в себя.
Сон не шел, ночь близилась к рассвету.
Я все думал и думал, но ничего хотя бы мало-мальски стоящего в голову не пришло.
Едва забрезжили первые лучики рассвета, перед нами возникла Тера.
Вполне материальная и очень грустная.
— Ромуль, ты знаешь, что происходит?
— Откуда бы? — язвительно отозвался я.
— Гела умирает. И ей нужна Магия. Я не знаю, где взять концентрат — у нас в запасах его нет, — печально сказала пантера.
Магический концентрат — это очень редкий природный элемент. Несколько месторождений есть в нашем королевстве и в других регионах, но он стоил баснословных денег. Семья Гелы вполне могла себе это позволить, но чтобы найти такую роскошь иногда уходят годы, а у нас, судя по появлению Теры, остались часы.
— Как на счет моей крови? — предложил Мит.
— Плохая шутка, — злобно ответила кошка.
— А я не шучу.
— Мит. Ты хоть понимаешь, что будет, если ты отдашь нам кровь. Хоть пару капель? Ты понимаешь, что мы узнаем буквально все о тебе. Твоя жизнь станет частью нашей памяти, и мы всегда, каждую секунду будем знать, что с тобой, и где ты. А после твой гибели мы сможем взять твой мятежный дух буквально в рабство…
— Знаю, Тера. Все я знаю. Но раз появилась твоя проекция, значит, Гела при смерти. А моя кровь может помочь.
Решительно задрав рукав и достав кубок из сумки, Мит щедро нацедил туда крови. Рана срослась, а Мит уже наклонился над девушкой с кубком. Кровь медленно залилась в рот, мы оба смотрели большими глазами, а Тера подошла к кровати и тихо сказала:
— Я не проекция.
И исчезла.
В моей голове роились мысли, и была среди них одна — особо вертлявая — но я точно знал, что именно она все и объяснит. Что-то происходит, а поскольку такие случайности не случайны — будем ждать.
Раннее утро уже вступило в свои права, и к нам пришли дети. Они сели ровным полукругом вокруг кровати Гелы, Мит сидел в кресле. Периодически он вставал и поил Гелу своей кровью.
Я лежал у её головы и щедро вливал в нее свою Магию. Не знаю, имело ли это смысл, но я просто не знал, что еще сделать. В какой-то момент я стал отчаиваться и уже собирался создавать вестника Марку, но тут Гела открыла глаза и захрипела.
Мит выругался и побежал за водой. Вернулся он через минуту, ругаясь на себя за то, что не подумал об этом раньше.
— Где Аликор? Вы нашли её? — первым делом спросила Гела, когда напилась.
— Она пропала. Думаю, не больше, чем за пару часов до нашего прихода. Прямо из своей спальни, и рядом с домом есть следы свежего телепорта, — ответил Мит.
В глазах у Гелы полыхнуло что-то странное, но пропало.
— Гела, что происходит? — настойчиво спросил я.
— Вот и минули сто одиннадцать лун, — тихо почти прошептала она.
Сто одиннадцать лун!
Вот оно!
Гела — не зооморф!
Как я раньше не догадался. Ведь, ни её родители, ни брат, ни другая ближайшая родня, с которой я знаком, не имеет второй души. Тера — часть её собственной души, и приходила к нам она сама — не проекция.
— Мама, а можно подробности? — мрачно пробасил (и когда только голос сломался!) Балу.
— Точно, — поддакнул Стип.
— По морде лица Ромуля видно, что он все понял, а мы — «еще маленькие», как ты любишь повторять, — это Арен, язва мелкая.
Я все-таки соорудил вестника Марку тайком от Гелы. Он один из лучших теоретиков, с которыми я знаком и, возможно, сможет что-то придумать.
Гела вздохнула и начала свой рассказ:
— Мои с братом родители очень много путешествуют по миру. И в самые интересные (но не самые безопасные) путешествия иногда брали нас. Как-то в архипелаге на юге Постонского моря мы высадились на остров-вулкан. Он как раз должен был начать извергаться, и родители хотели вывезти всех, кого успеют. С помощью птиц оповестили всех, и постепенно люди, нелюди и звери стали стекаться к берегу. Целая флотилия забирала их и увозила. Работа спорилась, мы с братом посильно помогали, проникшись важностью ситуации. В какой-то момент я увидела мечущуюся пантеру, она была в панике. Марк помогал погрузить большую семью каких-то мелких зверьков, и я решила его не отвлекать. Подойдя к зверям, я поняла, что именно так пугало мать. Шестая, самая младшая из детенышей еще не начавшая говорить, сломала лапу, пока они бежали. Она плакала, остальные дети пищали, уговаривая её немного поднатужиться, а мать боялась брать её в зубы: при каждой попытке поднять девочку лапа нещадно болела. Я еще не умела обезболивать (да я и сейчас не особо-то умею) и, не задумываясь, предложила провести ритуал, о котором читала как раз пару дней назад. Называется он «ритуал Побега». Побег предполагается от Ладонора, а сам ритуал состоит в переселении души из умирающего тела в другое. Но, как и всякий подобного толка ритуал, он многого требует, и часто Ладонор лично приходит, чтобы сообщить свои условия. Вот и в нашем случае — я еще не закончила формулу, а передо мной уже мерцал Проводник. Он сказал, что согласен отказаться от души маленькой пантеры. Но взамен хочет часть моей души и все мои силы до капли едва минет сто одиннадцать лун. Я согласилась, потому что смотреть на страх и панику в этих мордах просто не могла. И, поверьте, я ни на секунду не пожалела об этом за все прошедшее время. Сам процесс переселения неприятен и крайне болезнен. Получается так: чтобы принять в себя новую душу, ты отрываешь от себя кусок своей и меняешь его местами в теле, которое умирает. Сперва — боль от разрыва и невыносимое чувство тоски и утраты, потом — боль от вселения и приращения новой души, а потом финальный аккорд: невыносимая боль от смерти. Ты чувствуешь каждый миг смерти части своей души. Причем, это очень больно для обеих частей этой спайки. Потом еще несколько недель ты чувствуешь себя разбитой и подавленной, но когда ты впервые слышишь робкий голос спасенной тобой души — боль отступает. Именно в эту секунду — не раньше. Магия создает спасенной душе новое тело. Не секрет, что душа не всегда соответствует телу, в котором живет, и в домашнем гусе может жить огромный охранный пес. Но в нашем случае душа полностью соответствовала пантере. А еще такой ритуал неизменно оставляет след на обоих телах. У меня это небольшой тонкий шрам на лодыжке, у Теры — белая полоска на хвосте.
— А Аликор… Она Светлая, — продолжала ровным голосом моя хозяйка.
— Кто? — озадачился Балу.
— Фея Света, их называют Светлыми, — удивленно ответила Гела.
— Я потом вам про фей расскажу, — пообещал я.
— Так вот. Аликор — Светлая, а ты, Ромуль, прекрасно знаешь, насколько ценна их кровь. За ними ведется охота среди Магов, особенно, обращающих Магию во зло. Однажды, когда мы были в доме Ламины на каникулах, мы с Орой нашли Аликор в лесу. Израненную, потерявшую большую часть крови. Она просила только спрятать её, чтобы ей можно было спокойно умереть. Мы нашли лешего и попросили его запутать следы от места нашей встречи, а Светлую дотащили до гостевого домика в поместье. Позвали Лэм, и именно в тот миг, когда она увидела израненную Светлую, Ламина и приняла решение стать Целителем. Она поставила себе задачу: изучить организмы и болезни всех рас насколько это вообще возможно. Сама Ламина происходит из семьи фей-защитниц, а принятое ею решение в корне изменило её судьбу. Потому-то она так и сильна в защитных заклинаниях — Судьба подарила ей Естественный Дар не при рождении, как чаще всего бывает, а в награду за её решение. И поэтому она столько учится — её объемы не сравнить с нашими. Пока что она преуспевает и, думаю, продолжит в том же духе. Так или иначе, несколько бессонных ночей, а затем и несколько недель посменных дежурств сделали свое дело — Фея Света встала на ноги. И рассказала, что уже несколько лет за ней гоняются, и вот, наконец, поймали. Леший докладывал, что несколько раз он едва успевал сбить ищеек с пути. Они шли на запах крови, а он смывается только с годами. Несколько дней в библиотеке, и я нашла заклятье, маскирующее не человека и его запах, а кровь и её отличительные черты. Распознаешь, только если в лужу ткнешься. Это было самое сложное заклятье на тот момент из всех, что мне доводилось создавать и, главное, для него нужно было хранилище из точного сплава металлов.
