Эпитафия Рафаилу Нудельману
Его видали мы в гробу…
Хорош собой: черты, часы, желудок.
Весь как живой, когда б не пук на лбу
«От безутешных Воронелей» незабудок.
Эпитафия Анне Исаковой,
публицисту и гастроэнтерологу
Во блин! Была и нету
Исаковой Анеты.
Эпитафия сочинителю Юрию Милославскому
От нас ушел (сопроводим
его стенаньем хоровым)…
От нас ушел еще один.
И очень жалко, что живым.
Эпитафия Эли Люксембургу,
романисту-тяжеловесу
Его роман Господь перелистал.
При счете «десять» Люксембург не встал.
Эпитафия Владимиру (Зееву) Назарову (Бар-Селле),
лингвисту (литературоведу)
Лежит здесь то, что раньше хоть висело
На организме Зеева Бар-Селла.
Эпитафия Майе Каганской
Она была вся роскошь мая.
Теперь гниет. Не понимаю.
Эпитафия Владимиру Тарасову,
стихотворцу и скандалисту
Спи, Тараска, не базарь,
Ты теперь у нас Кобзарь.
Эпитафия Наталье Басиной-Левиной
Здесь тело Левиной. Наверняка
Теперь рядить пустое дело:
Был ли раздвоен ее кончик языка,
А если нет, то чем она шипела?
Эпитафия Борису (Баруху) Авни (Камянову),
еврейскому стихотворцу
Почил от сущих пустяков:
Себе прочел своих стихов.
Эпитафия Ирине Гробман
Жила и были принципы тверды,
Но вот однажды выпила воды.
Эпитафия прозаику Якову Цигельману
в плохую погоду
Стань сокрушен, досужий пешеход,
Над биографией в кратчайшем пересказе:
Так лезть всю жизнь из грязи в Ашкенази!
И так попасть наоборот!
Эпитафия Юрию Вайсу
Никогда, издатель Вайс,
Впредь стишков не издавай-с.
Эпитафия Аркану Кариву
Тангеро, интеллектуал,
Телеэкран горит!
Лежи уж лучше, заебал,
Ведущий А. Карив!
Эпитафия Евгению Дрейеру
Не плачь, прохожий! На хера
Тебе такие Дрейера?
Эпитафия кредитору
Здесь упокоен кредитор по Воле Свыше.
Я обязательно верну. Целую. Миша.
Эпитафия Грете
Теперь лишь червь во рту у Греты.
Уединенное, или Дневник писателя
Быть может, всемирная история – это история различной интонации при произнесении нескольких метафор.
Хорхе Луис Борхес
I
Во сне съел не гефилте фиш, а эскарго.
Проснулся: как и раньше – не Гюго.
II
Вознесся Исус Христос
или нет, но гроб – пустос.
Эль-Кудс. Песах.
Третий седер
III
Я часто думаю, куря:
чертовски жалко Кобзаря!
Лаская армянку.
Начало депрессии
IV
Леденящая душу картина:
Буратино съел Чиполлино.
V
Бродский. Бродский. Бродский.
Бродский!.. хуй уродский.
Бессонница. Заря. Афула
(перечитывая свое)
VI
Эгей! Он пляшет как безумный!
Тарасов укусил его!
VII
Игра природы: в Лену Рабинович
влюбились мы, а взял и помер Шостакович.
(В слезах).
Вступают щипковые
VIII
Взойду на эшафот. Спрошу у палача:
«Смотрел “Заставу Ильича’’?»
IХ
Разведись граф Лев Толстой —
был бы хлопец холостой.
Ясная Поляна
(за table-talk’ом)
Х
Грамматика России тем еще трудна,
что нет проверочного слова для говна.
За нумизматикой.
По возвращении из СССР
(опять депрессия)
