Темнота. Нескончаемая. Абсолютная. Непроницаемая.

А затем был свет.

Я очнулась, лёжа раздетой на странном матраце, в не менее странной, грязной и тесной комнате, пахнущей воском и соломой.

— Спокойнее, — сказал жеребец, сидящий рядом со мной, — без паники.

Более несусветной глупости в сложившейся ситуации и сказать-то было невозможно, потому что это было как раз самое время для паники!! Я открыла глаза и осмотрела помещение, в котором находилась. Судя по освещению, которое было представлено парой свеч, и классическому интерьеру пустошей, это был подвал. После осмотра комнаты я тут же взялась за жеребца, находящегося рядом со мной.

ПипБак всё ещё был при мне, так что я вошла в З.П.С. и нацелила три телекинетических пули на черного единорога. Возможно, вследствие болезни, травмы и досады, я засомневалась и решила воспользоваться остановившимся временем, чтобы хорошенько рассмотреть своего похитителя. Я даже и не знала, чего ожидать. Алчного рейдера? Жирного, покрытого волдырями охотника за головами? Деуса без железяк? Ну ладно, последнее было, мягко говоря, невозможным.

Единорог же выглядел… обычно. Сквозь его черную шерсть виднелись многочисленные тонкие шрамы, покрывавшие всё тело. Грива, как и хвост, была в грязи. На нем не было брони, да и оружия не наблюдалось. А ПипБак, ко всему прочему, маркировал его, как невраждебный жёлтый огонёк. Кьютимаркой единорога было странного вида очертание пегаса с поднятыми над головой копытами и широко распростертыми крыльями, а сам пегас был окружен ореолом ярких солнечных лучей. Я чуть не снесла голову совершенно безоружному и не представляющему никакой угрозы жеребцу, и уже чувствовала, как на задворках моего разума костлявый подонок шелестит своими картами.

Когда время вновь возобновило течение, я откинулась обратно на своё место и резко вздохнула, чтобы взбодрится.

— Кто паникует? Я? Пфф. Да я кончала монстров и головорезов резала. Какая ещё паника! — Я ухмыльнулась, словно дура, на что единорог ответил мне взглядом полным беспокойства. Глубоко вздохнув, протянула копыто:

— Меня зовут Блекджек, рада познакомится.

— А меня Священник, — ответил он. — Так же рад познакомится.

«Священник, да? И каковы шансы на то, что он и вправду священник?»

— Есть пара стандартных вопросов, которые я задаю каждый раз, когда очухиваюсь в непонятном месте непонятно с кем, — сказала я и затем прочистила горло. — Итак, где я? Где мои друзья? Где моя одежда? Где туалет? Я была хороша? И узнает ли об этом моя мама? — Затем я моргнула и задала еще один вопрос: — И почему мне… лучше?

Чёрная полоса в моей жизни определенно ещё не закончилась, но боль в теле, которую, наверное, можно описать лишь фразой «Селестия решила проткнуть мой хребет своим рогом!», чудесным образом испарилась.

К моему облегчению, он улыбнулся. Может и не засмеялся, но улыбнулся. Если бы наткнулась на еще одного мачо, я бы в него просто из принципа пальнула. Убивать бы может и не стала, но мало бы ему уж точно не показалось!

— Да это целый список. Что, с тобой это часто происходит?

— Ну, за последние пару дней… да. Это уже стало нормой.

— Ну ладно. Вот ответ на первый вопрос: ты в Капелле. — Он улыбнулся. — Хотя ты, конечно же, уже узнала это из своего ПипБака.

«Разве? Чёрт!» Я постаралась небрежно посмотреть на экран ПипБака.

— На вшивость меня проверяешь?

— Именно так, — мягко сказала я, перед тем как взглянуть на навигационное устройство. И, как и следовало ожидать… — Селестия милосердная! Да как же я сюда попала?

Капелла была по ту сторону реки в юго-западной части Хуффа! Да сюда же пешком, как минимум, пару дней добираться!

— Сколько я была без сознания?! И почему я вообще была без сознания?!

— Я, конечно, люблю отвечать на вопросы, но если ты продолжишь задавать их целыми пачками, то из кровати мы нескоро выберемся, — сказал он, подняв бровь. — И, не знаю, как насчет тебя, но я проголодался.

Должна была признать, что и я тоже. На самом деле — страшно. Пока единорог шёл впереди меня, он открыл подвальные двери и вышел прямо под моросящий дождь. «В Хуффингтоне дождь вообще когда-нибудь прекращается?»

Капелла представляла собой четыре или пять маленьких построек, окруженных деревянным частоколом. Рядом с каждым домом располагались грядки, накрытые брезентом и парусиной. За счёт них жильцы домов и жили. Почтамт, похоже, был сосредоточением всей жизни в городе, потому что именно туда прогулочным шагом зашли две молодые кобылки. Странно, что пони, которые ухаживали за огородами с овощами, тоже были детьми. Да и, кроме Священника, в городе что-то взрослых не наблюдалось.

— Итак… — Тут я приметила потёртый голубой флаг, тихонько реющий на ветру, со вставшей на дыбы белой кобылкой. — Крестоносцы! Так это они здесь обитают?

Затем я поморщилась и сказала:

— Ах, да и это тоже в список вопросов надо добавить.

— У тебя уже, наверное, целая коллекция вопросов, — ответил он со смешком. «Ты даже представить себе не можешь.» — Ответ на твой второй вопрос, тот, что по поводу друзей. Когда тебя нашли, рядом никого не было, так что, боюсь, о твоих друзьях мне ничего не известно.

Я чуть не поперхнулась.

— Что? Они… — Я почувствовала… не знаю точно, что я почувствовала. Чувство было таким, словно мои внутренности вдруг подступили прямо к горлу. — Дерь… эм… конские яблоки, — поправила я себя, когда посмотрела на чёрного единорога, и улыбнулась. Мда, моя актёрская игра оставляла желать лучшего, но надеюсь, что так я хоть какую-то часть своего горя смогла скрыть.

Изумление Священника быстро сменилось озабоченностью.

— Мне жаль, но когда Крестоносцы нашли тебя, ты была без сознания и совершенно одна. Они опознали тебя по униформе и сразу принесли сюда. Повязка Крестоносцев только подтвердила их догадки: не так много пони владеет такими. К сожалению, твоё снаряжение оказалось для них непосильной ношей, так что им пришлось его спрятать. В общем, вся твоя одежда осталась там, где тебя нашли, около путей.

Тут он изогнул бровь и добавил:

— Так тебе действительно нужен туалет?

— Нет, и на те вопросы про маму и меня тоже отвечать не надо. Дурацкие вопросы, — пробормотала я.

«Мои друзья, они… погибли? Ох, да зачем я вообще только об этом подумала. Я почувствовала себя, словно на небо смотрю.»

Я плюхнулась на круп.

— Дерь… я… прости. Я знаю, что ругаться при духовенстве грешно.

Признаюсь, что я не очень-то любила духовного лидера Стойла Девять Девять. Там, где она появлялась, радость словно копытом снимало, даже охранницам с ней было не сравниться. Однако, я её уважала: нелегко быть той, кому приходится заботится о паре сотен неврастенических кобыл.

— Глори только… она только начала со мной разговаривать. Открываться. — Мне не хотелось плакать. И злости я тоже не чувствовала. Просто на месте неё сейчас была дыра, заполненная неизвестностью. — Она рассказала мне про своего учителя. И о своих идеях по поводу рейдеров. И… ещё много всего.

Священник лишь понимающе улыбался, выслушивая меня.

«А П-21? Да я его безумцем обозвала! Я назвала его убийцей за то, что он, фактически, стоял за казнью начальника шахты. Он был не в себе. Позеленел от злости. Я обидела его и не думаю, что извинилась. А ещё была Секаши с её жеребёнком.»

— Я должна их найти. Должна. Что случилось? — спросила я единорога, когда поднялась и посмотрела на него.

— Крестоносцы нашли тебя рядом с железнодорожными путями среди разбросанных вещей. Я приметил твои травмы, но подозреваю, что все дело было в этом. — Он вытащил ртом потёртый полиэтиленовый пакет из своей седельной сумки. В нём мягко светился шар памяти. Я попыталась взять шар с помощью своей магии, но единорог быстро отдёрнул его назад и невнятно произнес:

— Нет! — И положив шар копытами обратно, добавил: — Он заблокирован.

— Как же тебе шар удалось заблокировать?