Чёрт, неужели со мной всё так хреново?

— Как дела, док? — пробормотала я. Глори чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Блекджек! Я не заметила, что ты проснулась, — мягко сказала она, убирая тряпку с моего лица. — У тебя небольшая послеоперационная инфекция. Мы использовали все лечебные зелья, какие только могли, чтобы бороться с ней, и, думаю, скоро ты поправишься, но…

— Не волнуйся, — вздохнув, негромко сказала я. — Уверена, ты совсем скоро меня вылечишь, Глори.

Я пошевелила задним копытом и улыбнулась.

— Смотри… почти как новое. Хотя… мне всё-таки интересно… что у тебя вообще за профессия? Ты медицинский техник?

— Вроде того, — прошептала она, вытирая пот с моего лба.

— И где же медицинский техник может так научиться орудовать скальпелем? — тихо спросила я, глядя на неё, перед тем, как закрыть глаза.

Возможно, это было из-за лихорадки; я отчётливо поняла, что стою на пороге смерти. Глори прикусила нижнюю губу и отвела взгляд. Я с улыбкой вздохнула.

— Не хочешь — не отвечай, но у меня будет ещё много вопросов.

Глори погладила меня по гриве.

— У меня был хороший учитель. Выдающийся учитель. И я была… эх, терпеть не могу это слово… они говорили, что я была одарённой. Я уже завершила предварительное обучение к тому времени, как получила свою кьютимарку, и собиралась стать настоящим врачом. Я училась у доктора Монингстара.

— А я бы сейчас поучилась у доктора Виски.

— Алкоголь тебе сейчас не поможет. Да и мы всё равно его уже израсходовали на стерилизацию инструментов и тебя.

— Меня стерилизовали? А я-то надеялась сделать свою Маму первой бабушкой Стойла.

«Ух ты! Оказывается, маленькая серая пегаска умеет менять свой цвет!»

— Жалко, что виски не осталось. — Я посмотрела на неё. — А скотч есть?

Она засмеялась, теребя копытом нос и пытаясь этим скрыть свою улыбку.

— Забавно, но это был его любимый метод «анестезии» после экзаменов. И так же мы «лечились» после его лекций. Но всё же он был очень хорошим преподавателем и чудесным врачом. Мне пришлось бы годами ждать, чтобы понаблюдать за такими операциями, на которых он разрешал мне присутствовать. И даже ассистировать ему, если операция была несложной.

Она склонила голову и тихонько прошептала:

— Я видела, как он проводил операцию при травме позвоночника, похожей на твою.

— Так что же случилось? — я заметила, как она вздрогнула, отвернувшись. — О нет, Глори, пожалуйста, не увиливай, ты так здорово рассказывала.

Пегаска слегка улыбнулась в ответ.

Пытаясь подобрать слова, она несколько раз открыла и закрыла рот. Наконец, просто вздохнула.

— Ну, образовался Добровольческий Корпус. Мы потратили годы на его организацию. Анклав всегда жёстко контролировал доступ к поверхности, но были сотни студентов и целый факультет в академии, которые желали большего. В Совет пегасов подали несколько петиций. И, наконец, Добровольческий Корпус всё же был основан.

Она снова вздохнула.

— Доктор Монингстар был… ну… несогласен с его созданием. Он уже бывал на поверхности вместе с научными группами.

С тяжёлым вздохом, Глори закрыла глаза и отвернулась к грязному окну.

— Мы ужасно поссорились. Просто ужасно. Я назвала его грубым и чёрствым чудовищем за то, что он не хотел использовать свои навыки для помощи кому-либо, кроме пегасов. А он назвал меня идеалистичной дурой, которая обречена бессмысленно умереть.

— О-ох, — промямлила я.

— Да, позже он пытался поправить наши отношения, но, знаешь, я иногда бываю такой дурой. Меня очень обидело такое отношение. Пегасы, которых я знала много лет, заклеймили нас дашитами и обвинили в том, что мы отвернулись от Анклава.

Я никогда раньше не видела Глори такой… разгневанной.

— Дашитами? Наверно, это что-то нехорошее.

Учитывая, что я была серьёзно больна, мне не хотелось слишком напрягать моего доктора расспросами. Однако, мне ещё никогда не удавалось так её разговорить.

Глори чуть успокоилась, но всё ещё оставалась хмурой.

— Да, так и есть. Некоторые пони покидают Анклав. Они не согласны с правилами. Некоторые бегут на поверхность, чтобы избежать наказания за свои преступления. Другие делают это, восхищаясь Реинбоу Деш, — она слегка вздрогнула. — У них плохие перспективы. Некоторые находят дикие облака и селятся на них, но большинство вытесняют на поверхность. Как только ты становишься дашитом, обратного пути в Анклав для тебя больше нет. Но гораздо хуже этого тот позор, который ты приносишь своей семье. Родители могут потерять должности, братья и сёстры — стать изгоями. В общем, это нелёгкое решение.

Я слышала в голосе маленькой пегаски невиданную ранее твёрдую уверенность.

— Ты знала кого-нибудь из дашитов?

Лучше бы я не спрашивала. Никогда ещё не видела, чтобы Глори выглядела… эээ… как П-21.

— Чем Добровольческий Корпус от них отличается?

— Мы хотим изменить законы, а не нарушить их. Наши законы не высечены на камне. Облака меняются. И так же должны меняться законы, в которых больше нет нужды. Думаю, на Циклоне нам разрешили спуститься, лишь бы убрать с глаз долой, но главное что они разрешили.

Она закрыла глаза и торжественно сказала:

— Реинбоу Деш была замечательной пони с добрым сердцем, но слишком горячей головой. Если бы она подождала двадцать лет — всего двадцать лет — как много она могла бы изменить!

Затем Глори посмотрела на меня с очень странной улыбкой.

— Она была необыкновенной пони. Она и её друзья. Но кое в чём она была идиоткой.

— А, я поняла. Наверно, мне становится лучше, — сказала я, улыбаясь. — Думаю, это был намёк на меня.

Довольно с меня сердитой Глори. Я не верила, что в ней могло быть столько гнева.

— Ч-что? Нет, ни в коем случае! Ты… я имею в виду… ну… ты тоже необыкновенная пони, Блекджек. — Она нервно улыбнулась, а потом вздохнула и с сожалением добавила:

— Но иногда… и ты поступаешь идиотски. Прости.

— Да всё нормально. Все знают, что я глупая пони, — сказала я, растянувшись на матрасе. — Вот если бы только я смогла кого-нибудь из них спасти. Хоть одного. Но Лансер убил их всех.

Странно, но Глори от этого не погрустнела; наоборот, она выглядела озадаченной. А затем она вдруг просияла.

— О нет, не всех.

Я моргнула.

«О чём она?»

— Секаши и её кобылка Майина выжили. Они ранены, и Майина едва выкарабкалась, но они будут жить. — Глори улыбнулась мне. — Лансер, конечно, большой мастер убивать, но даже ему не под силу сделать тринадцать смертельных выстрелов за десять секунд.

Я бы расцеловала её, если бы для этого не надо было вставать. И целовать.

— Я… так благодарна, что ты мне сказала.

Я усмехнулась, закрывая глаза и думая о костлявом ублюдке, сдававшем карты.

«Двоих ты не получил.»

— Но за одиннадцать остальных он ещё ответит, — сказала я, делая глубокий вдох.

«Двоих ты не получил, костлявая сволочь.»

— Позже я бы хотела с ними поговорить. А сейчас, можно я ещё разок загляну в шар памяти Макинтоша? Спина меня просто убивает.

— А… конечно. Я пока займусь твоим снаряжением, — сказала Глори.

Она порылась в моих сумках, достала шар и прижала его к моему рогу. Я улыбнулась, устанавливая соединение и радостно предвкушая, как снова увижу звёзды. То небо было так не похоже на наше. Оно было таким… мирным.

Не мирным! Совсем не мирным! Опустите меня! Опустите меня на землю сейчас же!!! Я лечу в воздухе, несусь, маневрируя, сквозь задымлённое небо и даже глаза закрыть не могу! Тут же в воздухе засвистели пули, и несколько чудищ, похожих на огромных птиц с кошачьими телами, развернулись и сели мне на хвост. Я закусила зубами уздечку, взмахнула крыльями и сделала переворот в воздухе. Несмотря на то, что я летела вверх тормашками и задом наперёд, я смогла поймать в поле зрения одно из этих созданий. В этот момент мне показалось, будто я активировала З.П.С. в своём ПипБаке. Винтовки, расположенные по бокам от меня, выпустили несколько очередей из свинцовых пуль и красных лучей, и птицеподобная тварь, объятая пламенем, камнем полетела вниз, к земле.