Вокруг всё походило на медицинский отсек Стойла 99. Длинная стойка пересекала комнату, и четыре вооруженных охранника уже начинали подниматься.

— Рампейдж? — Лиловая кобыла в возрасте смотрела на меня через тонкие очки в чёрной оправе. На ее лице возникло, похоже, привычное для него выражение разочарования. Белый халат единорожки был заляпан кучей пятен. — Нет, Рампейдж, я не буду спасать каждую пони, что ты тащишь домой. Дай ей Дэша и позволь умереть.

— Это Охранница, мам, — сказала Рампейдж. Всё как-то странно начало удаляться. — И мне кажется, её сердце уже остановилось…

— Кто назовет шесть министерств, основанных принцессой Луной, для отражения агрессии зебр и сохранения Эквестрии? — спрашивала мисс Текстбук, наша учительница, смотря на всех нас — кобылок и жеребят, собранных в учебной аудитории Стойла Девять Девять. Проектор показывал шесть мультяшных пони, стоящих вокруг Принцессы Луны. Красная кобыла посмотрела поверх очков. — Синий?

Синий жеребёнок, сидящий впереди меня, тут же затараторил: — Эти шесть министерств были министерства Крутости, Тайных Наук, Военных Технологий, Стиля, Морали и… Мира!

— Очень хорошо, Синий, — похвалила она его.

— Разве не было седьмого министерства? — спросила стеснительная малышка Дейзи, робко подпрыгивая, когда Синий бросал на неё взгляд.

— Хороший вопрос, — ответила мисс Текстбук, и включила следующий слайд. Там была диаграмма. — Кроме министерств, что смогли преобразовать нашу страну за очень короткий срок, было ещё много ведомств. Правительство, которое следило за соблюдением законов и указов принцессы Луны внутри Эквестрии. Военные, действующие вне юрисдикции министерств, но помогающие им. Ну и куда же без частного бизнеса, работающего по контрактам министерств…

Я уже начала дремать, и диаграмма становилась всё меньше и меньше…

— Рыбка[13], расскажи нам о работе Департамента Внутриминистерских Дел, — сказала мисс Текстбук.

Я буквально выпрыгнула из-за стола.

— Я не Рыбка! Меня зовут Блекджек!!

Класс захихикал, а Синий просто смотрел на меня с тёплой улыбкой. Он был моим самым лучшим другом…

Шелест тасуемых карт наводнил комнату. Всё стало серым и размытым. Когда четкость вернулась, жеребята пропали, как и все яркие цвета. Всё вокруг было каким-то блеклым. Дейзи ухмылялась мне в спину. Она была моей лучшей подругой… если это можно назвать дружбой. Дакт Тейп поёживалась от ухмылок Мармеладки. Только Риветс не принимала участия в этом балагане. Мисс Текстбук больше не улыбалась. Монотонным, отработанным голосом она проворчала: — Рыбка. Блекджек. Какая разница.

— Департамент внутре… министерских… Мисс, но в учебнике этого не было! — запротестовала я.

— Ну и что? Ты должна знать такие вещи, — со вздохом безразличия ответила она. Отвечай, или… а, впрочем, ладно, садись.

Фыркнув, я уселась на место. Кому нужен этот глупый Департамент? Ведь не он управлял Эквестрией, а Министерства. И Луна. И все они взлетели на воздух много веков назад. Я подняла копыто.

— Мисс Текстбук, мне нужно в туалет.

— Угу…

Она махнула копытом, и я, поднявшись из-за парты, поскакала к двери. Охранницам не нужна эта тупая история. Главное, это как хорошо они умеют стрелять и махать дубинкой.

Вне класса цвета вновь стали яркими и живыми. Жеребцы и кобылы прохаживались по коридорам, обсуждая свои повседневные обязанности по поддержанию Стойла. Синий сидел за дверью в класс и подслушивал.

— Привет, Ры… — Тут он перехватил мой взгляд и закончил: —…Блекджек! Да, так гораздо лучше звучит!

— Привет, Синий. Я сваливаю отсюда, — улыбнулась я ему. — Может сбежим отсюда на технические этажи? Я помогу тебе с чтением, а после мы…

Мягкий шелест карт в очередной раз окрасил мир в серые тона. Лишь кобылы отрешённо бродили по коридорам и разговаривали тихими монотонными голосами. Жеребёнок прятался за металлическими ящиками, прислушиваясь к голосам из класса.

— …отведём тебя к медикам. Тебе здесь не место. Ты ведь самец.

— Нет, пожалуйста, — попросил он, — я же просто слушаю.

— Ты самец. И ты будешь сидеть с другими самцами, пока какая-нибудь кобыла не захочет тебя.

Зачем кобыле жеребец, мне было не понятно: они же ничего не делали в Стойле. Не работали. Не учились. Просто ели и… ну что там они ещё делали.

— Я не хочу назад… — прошептал он, не отрываясь от трещины в стене, через которую продолжало доносится бормотание учительницы о Министерствах. — Я хочу побольше узнать об этом. Неужели мне даже послушать нельзя?

— Нет. Ты жеребёнок. И пойдешь в школу для жеребят. А это школа для кобылок, — притопнув копытом, ответила я. — И к тому же, я — охранница. Так что проводить тебя назад это моя обязанность. Так хотела бы Мама. — Я пнула Синего в бок. — А ну марш!

Снова цвета проявились. Может я собралась поцеловать его бобошку, может, спросить, как его зовут, но с шелестом тасуемых карт цвета вновь померкли.

Мы дошли до медицинского отделения, и всё вокруг стало ярким. Врач и медсёстры очень обрадовались тому, что я нашла Синего, и дали нам по мятной жвачке. Я смотрела, как его ведут в школу для самцов, где два десятка малышей сидели и слушали офигительную лекцию про то, почему радуги так шикарны. Мне даже захотелось спросить, можно ли посидеть с ними, несмотря на то, что я и кобылка.

Вздох. Шелест тасуемых карт. Нету никакой школы. Никаких радуг. Никаких уроков. Лишь ряды кроватей, где свернувшись калачиком лежали жеребята Стойла Девять Девять. Рядом с ними лежали старые и поломанные игрушки. Они достались им от кобылок, которым уже были не интересны, и никто их, конечно же, не чинил. Жеребята были такие… маленькие. Как и их кровати. Медсестры втолкнули его в комнату, пригрозив, что узнают, как ему удалось выбраться. Доктор хмуро посмотрела на меня, и я потопала обратно в класс.

И тут, выбив дверь, в комнату ворвался Биг Мак с бандой Мародёров.

— Так! Лавочка закрывается! Это зашло слишком далеко!

— Да простит вас Селестия, за прегрешения ваши, — замогильным голосом прошептала Псалм.

Флаттершай вывела детишек на волю, а Пинки Пай раздала им пирожные. Рейнбоу Дэш была просто Рейнбоу Дэш, так что улыбки сами поплыли по лицам жеребят.

Треск. Перетасовка. Мародеры Макинтоша давно канули в небытие. Флаттершай, Пинки Пай и Рейнбоу Дэш — тоже. Всё, что было таким прекрасным и ярким, было лишь сном. И никто не прекратил страдания маленького синего жеребёнка, которого раз за разом пытали электричеством, стремясь узнать, как же ему удалось сбежать.

Итак, я всё ещё была жива и лежала на кровати около машины, сплошь состоящей из сосудов со странного вида жидкостями, необычных светящихся трубок и магических самоцветов. Я чувствовала себя… лучше. Не настолько хорошо, как если бы меня вылечил Священник, но определенно лучше. Ноги не дрожали от судорог, сердце больше не старалось выпрыгнуть, а било спокойно и ровно. И ещё я обзавелась парой новых шрамов: один на левой стороне груди, а второй с противоположной стороны, на боку.

Грязная комната была заставлена шкафами со стеклянными дверцами, в которых лежали разные препараты. Вспомнив, как хорошо мне было после недавнего приёма Дэша, я посмотрела на красный ингалятор и ощутила непреодолимое желание им воспользоваться, и плевать, поможет мне он или нет. Ну а шприцы со Споком выглядели ещё соблазнительнее.

— Даже не думай, — сказала лавандовая пони средних лет, входя в комнату. Её сиреневые глаза устало, но цепко обшарили меня. — У меня чутьё на пациентов, которые пытаются рыться в моих запасах.

Её грива была абсолютно белой, но я смогла разглядеть в ней несколько пурпурных прядей. На бедре этой пони красовалась кьютимарка в виде пары скрещенных скальпелей.