— Слушай, а кто твой отец? Потому что та пегаска, которую я лицезрела минуту назад была совсем не похожа на ту серую, краснеющую от всего Глори, которую я знала, — «Та, кого я видела минуту назад, была откровенной стервой.»

Теперь она выглядела очень нервно.

— Что ж… ну. Это неловко, — она сглотнула, — Ладно. Мой отец — Консул Скай Страйкер. Он один из… эээ… законноизбранных лидеров Тандерхеда.

«О, Селестия, могла бы хоть подготавить меня к подобным откровениям.»

— Твой отец — политик?

Она кивнула.

— Да. И довольно выдающийся. Он помогал с созданием Добровольческого Корпуса. Работал с Анклавом годами, пытаясь воплотить эту идею в жизнь. — Она приостановилась на секунду. Было видно, что ей не нравится это рассказывать. — Помнишь, я говорила тебе, что поступила в медицинскую школу потому что во мне увидели талант? На самом деле это только часть правды. Имя моего отца имеет вес на Тандерхеде. Он был защитником Анклава и сыграл значительную роль в победе над драконом, атаковавшим город десять лет назад. Он что-то вроде местного героя для многих пони.

«Но, готова поспорить, не для агента Лайтхувза.»

— И у него нет врагов? Откуда ты знаешь, что Лайтхувз не собирается тебя убить просто чтобы добраться до него?

Она вздохнула и улыбнулась.

— Потому что меня уже убили, помнишь? Мой отец толкнул душещипательную речь о том, какую цену он заплатил, но как не смотря на это верит в цели Добровольческого Корпуса. Он даже потребовал у Анклава лучшей защиты для Добровольцев. — Глори положила копыто мне на плечо и продолжила: — Знаю, ты подозрительно относишься ко всем действиям Анклава, но они просто хорошие пони, пытающиеся защитить других пони. Их методы иногда могут быть непонятными, но я клянусь, в конце концов они пытаются поступать так, как правильно. Как и мы.

Я тяжело вздохнула, понимая, что не должна пытаться переубедить её. Не сейчас. Я должна найти какое-то доказательство, что-то, что убедит её убраться отсюда. Когда мы спасём П-21, я доведу её до самого небесного порта, если она захочет, но сейчас мне необходимо было держать её подальше от агента Лайтхувза.

— Да, наверное, — пробормотала я, посмотрев в сторону.

— Отдохни. Лайтхувз сказал, что мы выдвинемся за П-21 через несколько часов. Мне надо закончить записывать сообщение для отца обо всём, что тут произошло, — она похлопала меня по плечу и вышла из медицинской палаты. Я проследила за тем, как она закрыла за собою дверь и выдохнула.

Как можно переубедить кого-то, столь уверенного в чём-то? Тут должно быть что-то, что переубедит её и заставит уйти со мной. Скорее всего Глори была права, и я просто страдала от паранойи… но, привет! Пустошь! К сожалению, я не смогу ничего найти, если буду сидеть в этой маленькой комнатке. У меня даже седельных сумок не было, что уж говорить про пушки! Выдернув капельницу с лечебным зельем из своего ПипБака, я проскользнула к двери и выглянула. Агась. Там был охранник. Ну конечно, там был охранник. Святая Селестия, ну почему мне не везёт хотя бы время от времени, для разнообразия.

Мне правда не хотелось убивать ещё пегасов (по крайней мере, пока я не переманю Глори на свою сторону), поэтому я тут же начала рыться в лекарствах на полках. Бак и Мед-Икс были мне знакомы. Минталки? Дэш? Было бы здорово, если бы мой ПипБак мог определять, для чего вся эта химия. Рикошет… алкоголь! Фууу… это не было даже отдалённо похоже на «Дикого Пегаса»! На вкус просто отвратительно! Аспирин. Хлороформ. Ацетаминофен? В мире и так полно сложных слов, а доктора ещё и новые придумывают?

Тут я заметила кое-что, что, как подсказывал мой «богатый медицинский опыт», должно было сработать как надо. Ударом ноги с разворота я распахнула дверь, и обернувшийся на источник шума охранник тут же получил в башку пустым кислородным баллоном. Слава богиням, шлем спас пегаса от потери мозгов. Он пошатнулся и начал падать, я схватила его своими копытами и магией и затащила в свою палату. Второй удар по голове полностью обезвредил охранника. Предварительно сняв с него чёрную усиленную броню и забрав пистолет, я положила его на кровать и привязала к ней ремнями. Затем воткнула трубочку от капельницы ему в рот и открыла подачу лечебного зелья. Что ж, по крайней мере, он дышал.

Я влезла в его броню, запихав внутрь как можно больше гривы. Мне не трудно было спрятать мой компактный рог и я надеялась, что никто не заметит, что мои «крылья» сделаны из ткани. Это и не должно было быть хорошей маскировкой, пока она работает. С пистолетом в кобуре и дубинкой на поясе я чувствовала себя почти хорошо.

К сожалению, моя свобода совсем не помогла оправиться после пуль в голове. Я пробиралась через подземные туннели базы Мирамэйр, проходила через секции, которые явно были повреждены взрывом жар-бомбы. Пол одной из комнат был проломлен, открыв моему взору несколько бетонных труб. Щелчки из моего ПипБака заставили меня задуматься, куда они ведут. Я улыбнулась, гадая, был ли Анклав настолько сумасшедшим, чтобы исследовать радиоактивный кратер на наличие тайных входов на их секретную базу.

Ага! Дверь с охранником. Это значит, что там есть что-то полезное, или по крайней мере что-то достаточно важное, чтобы это охранять. Он терпеливо глядел вперёд, хотя по выражению морды было видно, что ему скучно. Я рысью подбежала к нему и встала так же, как он, с другой стороны от двери.

— Ну что, скучаем?

— Ага, — сказал он со вздохом.

— Не могу поверить, что они заставляют нас охранять это, — пробормотала я.

— Я знаю. Они должны как можно скорее разобраться со всей этой чертовщиной. Не похоже, что эта Кобыла-Охранница может быть для них угрозой, — сказал он, утомлённо зевнув. Тут он посмотрел на мои «крылья»… мой ПипБак… мою ухмылку. На автоматический пистолет, прижатый к его виску, затем сглотнул и пробормотал:

— Вот чёрт.

Я заставила его открыть дверь, и мы вошли в какой-то высокотехнологичный ремонтный отсек. Связав пегаса куском провода и заклеив рот изолентой, я забрала у него автоматический пистолет. Теперь у меня появилось время осмотреть то, что он охранял.

Признаю, я могла быть иррациональной, когда речь шла о вооружении. Моё сердце до сих пор грела одна мысль о дробовике АФ-88 «Айронпони». В отсеке лежало два боевых седла, настолько смертоносных, что при первом взгляде на них я почти кончила. Меня приводило в восторг всё, от четырёх гладкоствольных пушек и отполированных бронепластин и до безумного скорпионьего хвоста сзади. Если бы у меня было хоть малейшие понятие о том, как ими пользоваться, это осчастливило бы меня до конца жизни. Но к несчастью, эта броня была специально спроектирована для умевших летать пегасов.

«Агент Лайтхувз» — было написано на одном седле, «Сержант Винд Виспер» — на втором. Если я не могла их использовать, то уж точно не могла позволить использовать их против меня. Я посмотрела на полки, полные Чудо-клея, изоленты, металлолома и скипидара, а потом на связанного пегаса и улыбнулась.

— Интересно, сколько всего я успею наделать за пять минут…

Четыре с половиной минуты спустя я, предварительно убедившись, что эту силовую броню нельзя будет использовать в ближайшем времени, и что я задолжала Анклаву кругленькую сумму за ремонт, вышла из отсека. Я могла только догадываться, как трудно будет одеть эти комплекты брони, когда все их швы залиты Чудо-клеем, а уж то, каково в ней будет летать я даже и представлять себе не хотела. Я продолжила идти вперёд, по закругляющемуся коридору, и тут кое-то привлекло моё внимание. Если бы Анклав не привёл это место в порядок, то я бы и не придала значения запаху фекалий.

Я выглянула из-за угла, увидела ещё одну охранницу и медленно пошла в её сторону. Кобыла посмотрела на меня, и её зрачки тотчас расширились. Я узнала её, именно эта пегаска, благодаря мне, несколько часов назад оказалась крепко-накрепко приклеена задницей к полу. От её хвоста остался лишь жалкий огрызок. Я выхватила свой пистолет быстрее, чем она.