Спасибо за Ваши соболезнования, Ваше Величество. Потеря Биг Макинтоша это серьёзный удар и по Мирамэйру и по его сослуживцам. У Мародёров сейчас серьёзный упадок боевого духа. Я бы порекомендовал убрать их с передовой и разделить. Насколько мне известно, в Зебратауне необходим новый офицер безопасности, и я считаю, что Твист может пригодиться как инструктор в тренировочном центре лагеря Понитонна. Я также считаю, что чтобы сохранить отряд, нам необходимо набрать новых бойцов, а Министерство Стиля настаивает на том, чтобы помочь Мародёрам справиться с утратой и сохранить первоначальный состав.
Я откинулась на кресло и поморщилась, глядя на янтарные буквы. Если Мародёры были потрясены смертью Стоунвинга, смерть Макинтоша, наверно, просто опустошила их. Чем больше я думала об этом, тем больше осознавала, как его смерть, его жертва, пошатнула всю Эквестрию. Я вспомнила ту кобылку из «Шара памяти озера Макинтош», оставленную в одиночестве, беременную жеребёнком Макинтоша. Мародёры потеряли не просто свою основу, они потеряли друг друга.
<b>Заметка 13-12-ХХХХ:</b>
Когда министерство в следующий раз пошлёт нам что-нибудь «посмотреть», пожалуйста, напомните им, чтобы они не присылали это в запечатанном контейнере! Мы несколько недель пытались открыть чёртову штуку. Я бы с удовольствием использовал его как пресс-папье, но МВТ хочет знать, что затевают в Айрошод. Уверен, что Департамент Внутриминистерских Дел тоже захочет эту штуку себе, а вы знаете, какими ушлыми они могут быть. Я уже заработал себе геморрой, просто разбираясь с зеброй, так что посмотри, сможешь ли ты открыть эту штуку магией, или типа того. Если меня вызовут в Кантерлот, просто используй ключ, приклеенный под моим столом.
Я пошарила копытом под столом. Бинго! Конец моего копыта потёрся о кусок изоленты. Я оторвала его, и ключ мягко стукнул об заплесневелый ковёр. Аккуратно подняв его, я вставила ключ в замочную скважину и повернула, уже предвкушая сокровища, которые могли бы там быть. Но внутри меня ждала только пачка двухсотлетних бумаг. Я посмотрела на пожелтевшие документы и, вздохнув, откинула их. Очевидно, у довоенных пони был какой-то бумажный фетиш. Это было единственным объяснением. Тут я заметила что-то на маленьком шкафу у стены и нахмурилась. Там лежала чёрная коробка, длинной с моё копыто. Я осторожно левитировала её к себе.
Это была такая же коробка, какую я видела в НПЦ «Айрошод», но эта была гораздо тяжелее. Я коснулась её своими копытами. Раздался щелчок, и коробка открылась. Внутри была пуля, длинной с копыто, верхушка которой казалось была покрыта блестящим серебром. Что-то было напечатано изнутри коробки: «ПЖП-001 #5». Внезапный треск моего ПипБака подсказал, что эта штука была, к тому же, радиоактивна! Я захлопнула ящик и засунула его в свою сумку. «Серебряная пуля» появилась в списке моего инвентаря.
«Серебряная пуля? И всё?» Я потрясла свой ПипБак и стукнула по нему копытом. «Ты можешь, волшебным образом, определить цену мяса радигатора, даже если я ни разу не встречала его, а тут ты не можешь сказать ничего, кроме просто „Серебряная пуля“? У тебя будут большие неприятности, ПипБак.»
Снаряд таких размеров мог поместиться только в оружие, размером с массивную пушку Деуса.
Я моргнула, и у меня дёрнулось ухо. Я услышала голос Глори где-то рядом. Наконец-то! Шанс поговорить с ней без лишних свидетелей. Я рванула к дальнему офису, но остановилась за дверью, удивлённо вздохнув из-за того, что я услышала.
— …Лучше я буду служить Рейнбоу Дэш на поле боя, чем работать в такой враждебной ко всему лаборатории. Тандерхед как болезнь, а поверхность — лекарство.
— Глори? — спросила я, открыв дверь. Комната была пуста. Моя грива жутко зачесалась, когда я, опустив очки, осмотрела пустой офис. Такое же чувство было у меня тогда, в школе. Кто-то точно был здесь, даже несмотря на то, что я ничего не видела.
А Глори не умела становиться невидимкой.
Я посмотрела на книжный шкаф и порвала несколько страниц из старого истлевшего довоенного тома.
— Хочешь поиграть в прятки? Отлично.
Управление облаком частиц не сильно отличалось от рытья в грязи, пока я не пыталась этим изобразить что-то. Я пускала бумажные хлопья по офису, расшвыривая их туда-сюда, пока они не осели на невидимом до этого пони.
Стоявшем в паре шагов от меня.
Мягкое *пфт*, *пфт*, и моя шея онемела. Я дотронулась до головы, мир ушёл из-под ног. Я увидела кровь на копыте…
«Святая Селестия, меня только что опять подстрелили?»
…И вновь провалилась в темноту.
* * *
— Это же настоящий произвол, агент Лайтхувз! Абсолютно не приемлемо. Вы сказали мне, что это уже в прошлом. Я ручаюсь за Блекджек, к тому же она охотно помогала сержанту Винд Виспер. А теперь кто-то дважды стреляет в неё на нашей базе? Да что здесь творится?
Я никогда не видела Глори такой злой раньше. Серую пегаску буквально трясло от злости; она даже скалила зубы.
— И это всё, на что способна служба безопасности?
Должна признать, лёжа на операционном столе с отличным, свежим, крепким лечащим соком, льющимся в меня, я была рада, что эта злость была направлена не на меня. Агент Лайтхувз пытался всё удалить мирно, но у него не очень-то выходило.
— Она убила двух моих подчинённых на входе в объект. Кто-то на базе должно быть затаил на неё злобу и выстрелил в спину.
— Может, мне связаться с начальником штаба? Или с моим отцом? Найдите того, кто сделал это с моей подругой, — потребовала она тихим, но угрожающим голосом, какого я не слышала от неё прежде. — А теперь пошёл вон отсюда, живо. Мне нужно поговорить с моим пациентом.
Вот теперь Лайтхувз перестал играть в доброго дядю. Даже я поняла, что Глори перешла границу. Глаза оперативного агента больше не сверкали так весело. Он посмотрел на серую кобылку так, будто она — проблема, от которой нужно было избавиться. И что самое неприятное — он всё так же улыбался нам двоим.
— Конечно, мисс Монин Глори, — вежливо кивнул он и вышел.
Кряхтя, я медленно подняла копыта. Винд Виспер нашла меня и притащила сюда, вниз. К счастью, что бы это ни было за оружие, его мощь была в разы меньше, чем у винтовки Лансера, а у Анклава были самые лучшие медикаменты, эт точно.
— Поверить не могу, что кто-то подстрелил тебя.
— Все постоянно в меня стреляют. Как будто это какое-то достижение: «Подстрели Охранницу».
Я глубоко вздохнула.
— Глори, что-то здесь не чисто, — сказала я, потирая гудящую голову. Глори с сочувствием протянула мне бутылку воды. — Я слышала твой голос наверху. И ты говорила что-то о том, что Анклав — зло.
— Чего? — удивилась серая пегаска. — Блекджек, я бы никогда не сказала подобное. Я — часть Анклава. И была ею всю жизнь, как мой отец и как моя мать… — сказала она и с беспокойством посмотрела на меня.
— Ты точно уверенна, что слышала именно это?
— Я… — Я потерла свою голову. Была ли я уверенна? Я так думала, но два выстрела в голову не пошли на пользу памяти.
— Я думаю, что я это слышала. И не только это. То гнездо рейдеров было каким-то не таким. Изолированные рейдеры вдали от своих жертв? Целая куча еды и ни намёка на то, как они заразились?
— Может, они подхватили болезнь другим способом? Купили, например, заражённое мясо, ты же сама видела, как пони ели его. Есть много вариантов того, как они могли стать рейдерами. — Глори сочувственно улыбнулась мне. — Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Ещё несколько часов и мы возьмём Вертибак, доберёмся до Флэнка, спасём П-21, а после снова будем вместе путешествовать. Я это имела ввиду, когда сказала, что хочу остаться с тобой. Ты сделала больше добра в одиночку, чем весь Добровольческий Корпус за эти несколько недель, что мы здесь.
Хорошо, теперь она заставила меня покраснеть. Однако, всё ещё оставалась одна вещь, которую я хотела узнать.
