— Понял теперь, куда он идет? — спросил Кравцов, вставая из-за стола и присоединяясь к подчиненному около карты. — К ней он идет, будь уверен! Потому и без документов, и без языка… Сумасшедший, разумеется. Самоубийца. Но любовь, знаешь ли, такое дело…

2. Себастиан фон Шаунбург, Алькала де Хенарес, Испанская республика, 20 января 1937, вечер.

Машину пришлось бросить, не доезжая до Толедо. Их обкладывали профессионально и, судя по всему, знали уже, как они выглядят и на чем едут. Поэтому "Фиат" спрятали в заросшей кустарником расщелине, замели и забросали камнями место съезда с дороги. Следующие пятнадцать часов, шесть из которых пришлись на темное время суток, двигались пешком и большей частью по пересеченной местности. Решение, что называется, напрашивалось, хотя, скорее всего, подумали об этом не они одни. Тем не менее, уйдя — насколько это было возможно пешим ходом — в сторону от основного направления на Толедо и Мадрид, Мигель и Баст воспользовались пару раз гражданским транспортом (автобус и товарный поезд) и один раз — военным (грузовик с местными милиционерами), и оказались в районе Алькала де Хенарес.

Разумеется, это было еще совсем не то место, где хотел бы сейчас оказаться Олег, но это было лучше, чем ничего. Алькала де Хенарес находился несколько южнее и восточнее той точки, куда они стремились добраться, не говоря уже о том, что между ними и Эль-Эспинаром находился Мадрид — огромный город, битком набитый карабинерами из корпуса безопасности и контрразведчиками всех мастей и расцветок. Лезть в это "осиное гнездо" без документов и языка…

"Н-да, господин Ицкович, нарубили вы дров, дорогой товарищ…"

С этим всем надо было что-то делать. И как можно быстрее, иначе дикая авантюра могла закончиться тем, чем и завершаются на самом деле огромное множество — если не абсолютное большинство — подобного рода эскапад. Плохо могло все это кончиться. Причем не для одного только Олега, но и для Михаэля, который, помогая ему, хладнокровно и разнообразно рисковал жизнью и при этом ничуть не роптал. Ну, Абт не жаловался — он оказался человеком в высшей степени достойным, как раз таким, с которым "можно в разведку пойти " — но и у Олега совесть имелась.

— Подожди, Мигель, — сказал Ицкович по-испански, останавливая спутника. — Нам надо поговорить. Пять минут все равно вопроса не решают.

— Хорошо, — Михаэль весьма сдержанно отреагировал на вдруг "прорезавшийся" испанский "камрада Верховена", от комментариев воздержался и вопросов задавать не стал.

Они находились на поросшем лесом склоне горы. Ниже, метрах в двухстах — не больше, проходила дорога на Алькала де Хенарес. Вечерело, часть горных склонов окрасилась в синий или даже темно-фиолетовый цвет, однако и желтые с оранжевым пятна еще кое-где проглядывали в последних лучах заката. Самое время выйти на довольно оживленное шоссе и попытать счастья на предмет "кто до города подвезет". Разумеется, существовала опасность нарваться на неприятности. Но, с другой стороны, и выбирать как будто не из чего. Поэтому Мигель предложил, что останавливать попутку он будет один, а товарища Верховена подсадят уже несколько впереди. Метров триста-четыреста по дороге и один "голосующий", все-таки несколько не то, на что, скорее всего, настраивают ориентировки корпуса безопасности. Но Олег решил, что можно "завернуть" и позаковыристей.

— Как тебе мой испанский? — спросил он, когда они закурили, присев под боком большого ледникового валуна.

— Приличный, — не задумываясь, ответил Мигель. — Центральная Америка? И акцент какой-то еще…

— Еще… — согласился Олег, вспомнив какой у него акцент. — Как полагаешь, за Парагвай или Уругвай сойдет?

— Наверное, — пожал плечами Михаэль. — Машину тоже вести можешь?

— Могу, — признался Олег.

— Ну, что ж, — кивнул Мигель, — тогда буду останавливать легковушку, чтобы заменить хозяев. Тебя подберу, как и договаривались, метров через четыреста. Тут впереди должен быть съезд вправо, если карта не врет… Машину поведешь ты… Эх пилотку бы для тебя достать, но может и повезет еще… Пошли, амиго! Время не ждет!

Ждать долго не пришлось. Максимум — сорок минут, и это при условии, что Олег правильно оценил время, прошедшее с момента, когда он спустился к развилке, и до того, как сообразил уточнить время по часам. Часы у него были с фосфорной подсветкой, так что даже сгустившаяся темнота не помеха. Ночь наступила — как это обыкновенно и случается в горах — почти мгновенно. Вот, казалось, еще минуту назад шел сквозь густые тени в лесу, и, тем не менее, видел отчетливо и стволы деревьев, и синеющее небо между крон, и свои ноги. А тут — раз, и все. Словно занавес упал, или электричество отключили. И курить теперь опасно, — никогда не знаешь, кто следит из темноты за огоньком твоей сигареты. А потом на шоссе появились мечущиеся пятна слабоватых фар, и затрещал в тишине, упавшей на горы вместе с ночной тьмой, слабосильный мотор.

Разумеется, это мог быть и не Мигель. За время, что Олег провел на "развилке" — скорее примитивном съезде на узкую "грунтовку" с междугороднего шоссе больше похожего на проселок — мимо проехали полтора десятка машин. Весьма интенсивное движение, следует заметить, для времени суток и местности. Так что очередной автомобиль, хоть и заставил Олега напрячься, никаких особых ожиданий не породил. Но это был именно Мигель.

Фары "воровато стрельнули" по сторонам: автомобиль вильнул и притормозил, обороты мотора упали, — машина накатом, под хруст камешков под протекторами, сползла с дороги на проселок и замерла.

— Эй! — окликнул знакомый голос. — Амиго ты здесь, или я перепутал поворот?

— Я здесь! — Олег осторожно подошел к машине, по-прежнему сжимая в руке взведенный "Люгер".

Машина при ближайшем рассмотрении — впрочем, почти и не видно было ничего — показалась смутно знакомой. Тент вместо кабины… "Форд А" что ли?

— Машинка на "Форд" похожа, — словно читая его мысли, сказал Мигель и смутной тенью вылез из-за баранки, — но не "Форд". По-моему что-то русское… Помоги вытащить "доноров".

"Доноров", как выразился Мигель, оказалось трое. Причем застрелен был только один. Остальных Абт убил как-то иначе, но как именно, Олег в темноте не понял и расспрашивать, спутника, разумеется, не стал. Михаэль тот еще "террорист", но с другой стороны, а кто нужен Олегу в такой ситуации? Философ что ли?

Они поспешно оттащили трупы к лесу, и уже там при свете фонариков осмотрели. Двое были вооружены револьверами и одеты в республиканскую форму — офицерскую по всем признакам — но без знаков различия. Документы у них, однако, имелись, и получалось, что оба — сотрудники одновременно и корпуса безопасности и военной контрразведки. Теперь, разумеется, бывшие. Но, учитывая качество фотографий в книжечках удостоверений, вполне еще могли "пожить". Надо только решить, кем теперь будут Себастиан и Михаэль: военными или карабинерами. Третий — тот, что сидел за рулем — оказался рядовым, и документы это подтверждали.

— Ну, неплохо, — удовлетворенно сказал Мигель, но одному из нас придется побыть рядовым.

Одежда капитана Салера оказалась сильно испачкана кровью.

— Ладно, — сказал Олег. — Я не гордый, могу побыть рядовым.

Однако вскоре выяснилось, что есть и другие варианты.

— Э… Людо! — позвал Мигель, исследовавший автомобиль изнутри на предмет выяснить, не сильно ли натекло крови, и нет ли там еще чего-нибудь, что могло пригодиться в хозяйстве.

— Иду! — откликнулся Олег, так до сих пор и не предложив Мигелю какое-либо другое имя, и потому оставаясь до времени Людо Верховеном.

Сам он занимался делом куда как менее приятным — раздевал мертвецов, так что рад был "сменить обстановку", даже если потом все равно придется заканчивать "грязную" работу: они с Мигелем бросили жребий, "проблема обмундирования" досталась Олегу.