Степан положил на рычаги телефона давно уже безмолвную трубку, нашарил на столике пачку сигарет, ловко, — привычным щелчком, — выбросил одну, поймал её губами и прикурил от массивной настольной зажигалки.

От послесонной расслабленности не осталось и следа.

"Кончился отпуск, — обречённо подумал он, глядя на раскинувшуюся в постели Фиону — труба зовёт, мать её за ногу. А как хорошо всё начиналось…"

Нищему собраться — только подпоясаться, а каково обеспеченному и считающему себя представителем высшего общества мужчине? На сборы и приведение себя в относительный порядок ушло почти полчаса. Тщательно выбрав сорочку с высоким стоячим воротничком, способным прикрыть несколько предательских синяков и царапин на шее, и повязав подходящий случаю галстук, Матвеев склонился над спящей Фионой.

Глаза его, помимо воли, затянула влажная пелена. С трудом сдерживая себя, Степан легко прикоснулся губами к плечу спящей женщины.

"Прости, любимая, так нужно. Дела. И, подозреваю, что не в последний раз…"

Степан говорил с Виктором по-польски, так, из чистой паранойи, тем более что вероятность прослушивания линии, да хотя бы той же PVDE представлялась, даже теоретически, минимальной. Федорчук польский понимал, но отвечал по-русски.

— Привет, Раймонд! Что за пожар во время наводнения? — недовольства в голосе Матвеева не было, что и понятно: если друг выдёргивает тебя из объятий любимой женщины, да еще и во время посленовогоднего "отходняка", значит, на то есть более чем веские основания. Но вставить лёгкую "шпильку", восходящую к общему "культурному наследию", он упустить случая просто не мог.

— Дело плохо, Майкл, — судя по всему, Витька вообще не обратил внимания на язвительное обращение — в новостях… по радио сообщили… в общем… Кисси погибла… на Рождество… в Испании… где-то под Саламанкой.

Новость, буквально через силу вытолкнутая Федорчуком в телефонную трубку, оглушила. Если бы Матвеев уже не сидел перед телефоном в задней комнате ресторана, то точно опустился бы с размаху на шаткий "венский" стул. Вот так, без предисловий… Мокрым веслом по роже…

— Насколько можно доверять этой информации? — внезапно севшим до сиплого шепота голосом переспросил Степан. — Я тебя спрашиваю!

Хотелось орать в голос на ни в чём не повинного Виктора. Топать ногами и швырять подвернувшиеся под руку тяжёлые предметы.

"Гонец с дурными вестями повинен смерти".

Матвеев на мгновение утратил самоконтроль, что случалось с ним крайне редко, хотя и случалось… Когда погибла Наталья, он готов был пойти на всё, лишь бы отомстить водителю-убийце, и только вмешательство друзей удержало его от совершения непоправимого… Он даже пистолет смог тогда достать… Олег с Виктором выбрасывали потом этот пистолет… по частям… по разным мусорным контейнерам… по всему большому Лондону.

"Сеятели…"

Степан несколько минут смотрел на телефонную трубку и чувствовал, как отходит тёмная волна животной ярости, уступая место холодной профессиональной злости. Федорчук благоразумно молчал, пережидая вспышку гнева.

— Подтверждения из других источников, кроме радио, есть? — теперь голос Матвеева звучал ровно, даже подчёркнуто ровно, и холодно.

— Пока нет… газеты… они все пьют из одной лужи, Майкл. Независимых еще, вроде, нет. Праздники всё-таки, да и нахожусь я сейчас не в самом цивилизованном месте, хоть и в центре Европы, — Виктор говорил по существу, не размениваясь на дурацкие вопросы, типа: "Ты в порядке?" — или на ничего не значащие слова ободрения. Лишнее это всё.

"Мы знали, во что ввязывались, и подобный исход прогнозируем для любого из нас… Особенно в той крутой каше, что заварилась здесь… и не без нашей помощи. А вот каково сейчас Олегу, я даже представлять себе не хочу…"

— У нас что-то было завязано на Оль… — Степан осёкся, выругался про себя, и продолжил, как ни в чём не бывало — … на "кузину Кисси"? Если да, то кто может её заменить?

— А это, собственно, уже второй вопрос… — откликнулся из далекого далека Виктор. — Похоже, Майкл, тебе придётся прервать отпуск… Или, нет! Как ты относишься к отдыху в Италии? Активному отдыху? — Федорчук внешне легко подхватил деловой тон друга, хотя, кто знает, чего это ему стоило на самом деле.

— Горные лыжи? — шифр, пусть и примитивный, но непосвящённому человеку, слушающему со стороны, совершенно непонятный.

— Скорее, коллективный санный спорт и обязательная игра в снежки, команда на команду…

"Значит, планировалась какая-то силовая акция, и, не исключено, что со стрельбой".

— Из меня саночник, сам знаешь, аховый… Да и снежки я сто лет уже не кидал, боюсь промахнуться, — содержание фраз слабо соответствовало тому тону, с которым они произносились, но… плевать!

— Тебе доверена почётная обязанность тренера и разработка командной тактики для наших друзей, заявленных на мероприятие. Впрочем, ты их знаешь…

— Национальная команда? Или университетская сборная? — "ребята Тибо или Олеговы боевики?"

— На этот раз — сборная. Они будут ждать тебя примерно через неделю в чудном месте, где, вполне возможно, лет через семьдесят пройдёт настоящая Олимпиада.

"Турин? А там-то что нам потребовалось, под задницей у дуче? За шесть дней добраться туда — практически выполнимо, но, учитывая возможности современного транспорта и пограничный контроль, выезжать нужно уже сегодня… Ещё и Фиона…"

— Уважаемый пан Раймонд, а как вы смотрите на то, что я приеду в эти прекрасные места не один, а с дамой? — игра интонациями в разговоре двух друзей могла сказать гораздо больше любого, даже самого изощрённого шифра. — "Бросить сейчас Фиону, значит, потерять её… Возможно — навсегда. А вот хрен!"

— Надеюсь, дорогой Майкл, вы не хотите приобщить её к зимним видам спорта? — и эту подачу Виктор подхватил на лету, но сдержать недоумения не смог, — "ты, что, с ума сошёл, какую-то левую бабу туда тащить?"

— И не надейтесь! Думаю, для юной леди найдётся более благопристойное и менее травматичное занятие, нежели грубые развлечения мужчин. Да и она сама вряд ли захочет… — "всё я понимаю, но постараюсь не впутывать Фиону в наши игры, по крайней мере — пока".

— Значит, договорились? Через неделю в Италии? — "ты всё правильно запомнил?"

— Конечно, договорились! Тем более что мне стоит развеяться по-настоящему, а без перемены климата это вряд ли получится. — "Да запомнил я всё! Точно, своей смертью не помру с нашими-то играми…" — Пришли мне только телеграмму с деталями… на обычный адрес.

Это называлось "Подробности письмом… на главпочтампт… в данном случае, на местный главпочтампт…"

— Тогда, до свидания, Майкл!

— Do vidzenia, Raimond!

Разнообразные обстоятельства

Хроника предшествующих событий:

3 января 1937 года — Парижская газета "Ce Soir" опровергает слухи о гибели на фронте или смерти от ран австрийской журналистки Кайзерины Альбедиль-Николовой. "Госпожа Альбедиль-Николова, — сообщает собственный корреспондент газеты Герда Таро. — действительно была ранена во время штурма Саламанки, но ранение не было тяжелым, и сейчас она поправляется в военном госпитале в Эль-Эспинар.

Начало января 1937 года — формирование второй бригады Дер Нойе фрайкор.

6 января 1937 года — В США президент Рузвельт вновь вводит в действие Закон о нейтралитете, запрещающий поставки оружия в Испанию.

7 января 1937 года — Польша подписывает Соглашение с вольным городом Данцигом (современный польский г. Гданьск).

7 января 1937 года — генерал Радола Гайда назначен военным министром Чешской республики.