Птицы, однако, хотя на птиц они походили меньше всего, даже не встрепенулись. Только, будто загипнотизированные, отскакивали на коротких лапках назад, поспешно убираясь с моего пути.

– Риши, что происходит?

Я был потрясен ничуть не меньше, и потому на очередной вопрос Дианы ответил лишь неопределенным пожатием плечами. Спокойно прошелся почти до самого края обрыва, пока якуны только поворачивали свои заостренные головки, неотрывно следя за каждым моим движением, и резюмировал:

– Кажется, мы им больше не интересны.

Подобное объяснение, ясное дело, никого не устроило. Но что еще я мог сказать?

– Бессмыслица какая-то, – недоверчиво проговорила Диана, переводя свой взгляд с меня на якунов и обратно. – Они же только что хотели нас растерзать. Что заставило их изменить свое стремление? Не могли же они просто передумать? Или могли?

– Кто бы знал, – буркнул я.

– Здесь творится какое-то дерьмо, и мне это не нравится, – сказал Мекет, встрепенувшись. Ему, похоже, не терпелось поскорее убраться с плато подальше от пугающих своей неожиданной бесстрастностью якуньих взглядов. – В любом случае, гадать смысла нет. Да и времени больше не становится. Главное, что этим тварям до нас, кажется, больше нет дела. Ну и отлично. Можем теперь заняться делом. А то так и проторчим до самой ночи, ничего не выяснив. Надеюсь, ранцами пользоваться умеете?

Не дожидаясь ответа, он ударил по наручи и активировал репульсоры, мгновенно подбросившие его на несколько метров вверх, а затем плавно опустившие на самое дно ущелья.

Ни один из якунов при этом в его сторону даже не взглянул.

В наушнике послышался голос:

– Долго вы там топтаться планируете? Спускайтесь, но только аккуратней. Здесь столько выступов, что можно запросто убиться. Так что не сверни шею, сладкая моя. Да и ты, Мозголом, не споткнись. Предупреждаю: если сорветесь, доставать ваши трупы со дна я не стану.

Распознать выражение лица Дианы за шлемом было невозможно, но презрительные интонации в голосе избавили меня от необходимости гадать.

– Да вы просто мастер воодушевляющих речей, господин Динальт.

– Стараюсь, как могу, – донесся снизу застенчивый ответ.

– Дамы вперед, – проговорил я, галантно освобождая место для взлета.

Молча пожав плечами, Диана подступила к обрыву, а затем бесстрашно спланировала вниз, приземлившись аккурат около Мекета.

Я как раз стоял на краю и в полной мере пронаблюдал за ее головокружительным спуском. Собственное желание повторить этот незамысловатый подвиг мгновенно спряталось куда-то под ложечку. Не сказать, чтоб я совсем боялся высоты, однако кое-какой дискомфорт все же испытывал.

Совершив глубокий вдох, я активировал репульсоры и, подброшенный ими, точно винная пробка, взвился в воздух, а затем также быстро устремился ко дну. Оставалось искренне надеяться, что не орал при этом и не матерился.

Едва подошвы ботинок коснулись горизонтальной поверхности, я услышал в наушнике насмешливый голос Мекета:

– Знаешь, а ведь любая престарелая бабуля, разбитая церебральным параличом, спустилась бы изящней!

Я с большим трудом перевел дыхание и на подначку брата не ответил.

– По-моему, весьма неплохо для первого раза, – заметила Диана. – Когда я только училась управляться с антигравами, то поначалу даже оторваться от земли не могла.

– Разбираешься в звездолетах, знаешь толк в огнестрельном оружии, управляешься с репульсорами… какие еще таланты в тебе скрыты, детка? – поинтересовался Мекет, с возросшим любопытством изучая гладкий и блестящий визор шлема Дианы, словно уже одно это могло раскрыть ему все тайны девушки-загадки.

Впрочем, удовлетворять его любопытство, она не собиралась.

– Кажется, у нас с вами дело?

Мекету, видно, на это возразить было нечего. Он подобрал с пола люминесцентные трубки и поднял забрало. Мы с Дианой так же не замедлили избавиться от своих намордников. Дышать стало немного легче. Правда ледяной воздух обжигал до самых легких, но все равно был приятней, чем отфильтрованная и чуть подогретая смесь, поступавшая через респиратор.

– Ну и куда нам теперь? – осведомился брат, озираясь по сторонам. – Где тут двери?

Достав из внутреннего кармана инфопад, я немедленно сверился с его показаниями. Пульсар маячка оставался таким же ярким, как и прежде, а указывал примерно на два уровня ниже и южнее нашего местоположения, о чем я тут же и сказал.

– Надо было раздобыть поэтажный план, прежде чем соваться сюда очертя голову, – проворчал Мекет, окидывая мрачным взглядом раскуроченные стены и горы обломков, из которых наши недавние мохнатые знакомцы устроили многоярусное жилище.

– Где б вы его, интересно, взяли? – спросила Диана, становясь рядом со мной и заглядывая в планшет.

Ее вопрос заставил Мекета улыбнуться.

– На Семерке, при желании, можно отыскать что угодно, – объяснил он. – Она как сточная канава для всяких редкостных артефактов и прочей незаконной утвари. Главное знать, что тебе нужно и у кого об этом спросить.

– Даже если и так, только представь, сколько бы эти чертежи стоили! – заметил я, спрятав инфопад обратно. Переключив свое внимание на гнездовье, я не без внутреннего отвращения принялся разглядывать небольшие покрытые слабо светящимся мхом якуньи яйца.

– Ну и что? – хмыкнул Мекет. – Уверен, наша умница-красавица без вопросов раскошелилась бы ради такого дела. Не правда ли, милая?

К моему большому удивлению и еще значительно большей радости, Диана отвечать не стала и лишь продемонстрировала ему тот же неприличный жест, что и я ранее.

Мекет заржал во всю глотку. Потом раздал каждому по световой трубке и ткнул пальцем в сторону одного из множества завалов, припорошенных снегом.

– Ну что, вручную будем разгребать проход или как?

– А так ли это необходимо? – осведомилась Диана, обойдя горы мусора и осмотрев полуразрушенное помещение, которое некогда служило лейрам… я даже представить себе не мог, чем именно. – По-моему, проще воспользоваться вентиляционной системой. В сооружениях, подобных этому, шахты, как правило, тянутся, словно кровеносные сосуды в теле человека. С их помощью мы могли бы попасть куда угодно.

– Весьма интересная мысль, – проговорил Мекет, в притворной задумчивости почесывая подбородок. – Хотя и совершенно бесполезная. Только представь, сколько времени мы угрохаем, ползая на карачках по шахте. Они же как лабиринт! Ни день и ни два уйдут только на то, чтобы найти нужное направление. А сам спуск? В такой тесноте от ранцев толку будет маловато.

Диана пожала плечами:

– Я просто предложила.

Мекет рассеяно кивнул, затем отвернулся. Он внимательно осмотрел небольшой участок стены, по случаю нетронутый последствиями бомбардировки. Ощупал его, простучал, чуть ли не обнюхал, а потом извлек из очередного поясного кармашка новый сюрприз.

– Думаю, хуже не станет, если мы еще немного пошумим, – проговорил он и, прикрепив миниатюрное взрывное устройство к пластметаллической переборке, жестом показал нам убраться подальше за птичьи баррикады.

Мы не сговариваясь отошли назад и укрылись за нагромождениями. Мекет что-то нажал на своих наручах, заставив устройство сдетонировать.

Случилось ровно то же, что и с бортом потерпевшего крушения катера. Разве что сам взрыв оказался мощнее и заставил внутренние стены башни всколыхнуться, взметнув в воздух тучи снега, пара, пыли и мелкой крошки.

Как только взвесь немного рассеялась, мы выбрались из укрытия, на месте взрыва обнаружив широкий проход, уводящий вглубь темного туннеля.

– Прошу, – сказал Мекет, галантно отстраняясь в сторону.

– Нет уж, только после вас, – возразила Диана.

Я их обоих почти не слышал, и вообще позабыл обо всем, что творится вокруг. Я молча обошел продолжавшую препираться парочку и, подняв светотрубку повыше, отважно ступил во тьму. Моим сознанием целиком завладела мысль о том, что я вот-вот окажусь по ту сторону мифа. Чаще забилось сердце, по телу забегали мурашки, волнение захлестнуло с головой. Ни с чем не сравнимое ощущение первооткрывателя, надо сказать.