- Мне нравятся собаки. - Я просто моргаю. - Они верные. Послушные. И не судят меня.

- Я тоже не сужу тебя, Гаррет.

- Я знаю, Сид. Ты и есть моя собачка, детка. Если у меня когда-то и был пес, то это ты. - Он гладит меня по волосам. - Ты добрая, верная и нежная.

Мои колени ударяются о твердый бетонный пол, руки оказываются на бедрах Кейса. Кончик его члена проскальзывает между моих губ, и я сглатываю.

Он стонет, сжимая мои волосы в кулак.

Мой язык и ладони начинают творить волшебство, пока я сосу, скользя губами по его толстому стояку.

- Здесь слишком много кошек, - говорит Гаррет, указывая на мою футболку.

- Это просто футболка, - объясняю я, ожидая его прикосновения и пытаясь обратить его внимание на себя. Но он все смотрит на карикатуру дикой кошки на моей футболке.

- Дикая кошечка? - произносит он в форме вопроса.

Кейс вынимает свой член и несколько раз быстро и жестко скользит по нему рукой. Я открываю рот и высовываю язык, неотрывно глядя на него. Его сперма брызгает мне в лицо, попадая в глаз и ослепляя. Она теплая и ощущается даже немного приятно, стекая по моей щеке.

- Нет, - говорю я Гаррету. - Не кошечка. Попытайся снова.

Он улыбается мне и снова сжимает мое лицо между своими ладонями.

- Ну и что же это, Сид?

Я улыбаюсь в ответ, тепло распространяется по моему телу. И затем отвечаю.

- Красная рысь? - спрашивает Кейс, все еще тяжело дыша после полученного оргазма. Я смотрю на пол. Кейс застегивает штаны. - Это оно? Красная рысь?

Я опускаю голову и ощущаю, как слезы покидают мои глаза. Мне стыдно за то, что я сделала. И стыдно за то, что делаю сейчас. Мне стыдно за каждую клеточку своего тела.

Кейс выходит из комнаты, оставляя меня на полу. Я поднимаю взгляд на стол, где по его словам, он убил моего отца, и затем смотрю на огонь. Я так замерзла. Поэтому ползу к камину и ложусь на каменном островке перед ним.

Я наблюдаю за языками пламени, напоминающими мне о моей жизни. Подъемах, падениях, искорках то тут, то там. Тепле.

Однако не этой жизни. А той. Той, где девушка по имени Сид обитала в своей симпатичной подростковой комнате. И где все кошки теперь стали псами.

Не знаю, сколько так лежу, пребывая наполовину в мечтах, наполовину в кошмарах. Но дверь все это время остается открытой. Кейс так и не потрудился закрыть ее за собой. На другой стороне очага горит свет. Он частично освещает и мою камеру.

Но я не двигаюсь. Даже чуть-чуть. Возможно, он вообще уже не здесь. Он мог бы уехать. Узнать то, что там ему было нужно и уехать.

Я проваливаюсь в сон, который в данный момент кажется более реальным, чем явь. Сон, который дарит мне больше надежды на счастливое будущее. Который служит мне побегом.

- Сидни?

Он называет меня Сидни. Так я и понимаю, что это кошмар, а не мечта.

- Сидни? Ты голодна?

Никогда не чувствовала себя настолько голодной, как в данный момент. Я вытягиваюсь, чтобы почесать лицо, и понимаю, что на нем засохла его сперма.

Снова закрываю глаза. Мне больше по душе мечты о Гаррете, чем реальность с Кейсом.

Немного позже он возвращается. И снова зовет меня. Только на этот раз, когда я не отвечаю, он поднимает меня на руки и несет в ванную, усаживая на столешницу.

Я не сплю. Сомневаюсь, что хоть что-то из последних событий было во сне. Так что я просто наблюдаю за Кейсом, пока он мочит полотенце и вытирает им мое лицо. Я ничего не говорю, но он что-то рассказывает, пока умывает меня.

- Это хорошее начало, - говорит он между прочим. А затем: - Нам больше не понадобятся наркотики. Так что вскоре ты почувствуешь себя лучше.

На чем он меня держал? Думаю, помню что-то о бензодиазепаминах. Но меня накачивали наркотиками всю жизнь. Так что, что бы это ни было, оно искажает мой мир. Бензодазепамины не действуют так.

- Мне бы хотелось и дальше продолжать принимать наркотики, если ты не против.

Думаю, мой голос его пугает. Он перестает умывать меня, но при этом не отвечает.

Неважно. Ответ явно нет. Чего бы я не хотела, мне всегда дают противоположное. Сидни хочет иметь мать? Они дают ей отца. Сидни хочет иметь парня? Они посылают ей монстра. Сидни хочет пойти в колледж? Они дают ей бар.

К слову, бар был единственной хорошей вещью, которую они мне дали. И даже несмотря на то, что тогда я его не хотела, он оказался удачным призом.

Мне нравилось много работать. Я ненавидела приходить домой. И когда пропал Гаррет, меня постоянно преследовал страх, что однажды ночью я вернусь домой, и он объявиться.

А затем появился Бретт. И мы так подходили друг другу, словно были созданы друг для друга. Как два кусочка головоломки. Его свет и моя тьма. Его легкая улыбка и мой сердитый взор. Его мускулистый торс и моя мягкая грудь. Он был совершенен.

Почему я оставила его той ночью? Сейчас я могла бы быть уже замужем. Могла бы жить в его доме в Шайенне. Больше не нужно было бы спать в кабинете в баре, поддавшись страху возвращаться домой. Я могла бы спать с ним прямо сейчас.

Мне хочется плакать.

Так сильно.

- Вместо этого мы можем попробовать докопаться до истины.

Не знаю, как Кейсу удается вот так читать мои мысли.

- После его исчезновения, сколько раз Гаррет встречался с тобой в квартире, которую вы до этого делили?

- Он никогда не возвращался.

- Возвращался, Сидни. Он возвращался. Ты исчезала несколько раз. И это происходило тогда, когда я наблюдал за тобой. Кто знает, сколько раз он приходил и забирал тебя, когда я не следил.

Я представляю свою жизнь после исчезновения Гаррета. Мне правда хотелось, чтобы он был мертв. Но часть меня всегда знала, что это не так.

- Иногда я оставалась в баре несколько ночей к ряду и возвращалась домой, только чтобы выспаться.

- Ты страдала бессонницей?

Сейчас я на диване, но не помню, как здесь оказалась. Кейс сидит на одной стороне, я лежу, занимая почти все свободное пространство. Мои ноги на его коленях, и он выводит линии на моих лодыжках.

- Всегда.

А еще на мне есть одежда. Мужская футболка. Черная. И пара спортивных брюк. Серых. Мои ноги замерзли, так как я без носков.

 - Так когда ты засыпала, ты просто отключалась? А посетители бара не искали тебя?

- Я брала выходные.

После этого он смолкает.

Я убираю ноги с его коленей и подтягиваю их к груди. Не хочу, чтобы ко мне прикасались. Пламя танцует в камине. Я вижу за ним другую комнату. Представляю, как мое тело лежит по ту сторону. А он смотрит на меня отсюда. Сейчас и я вроде как смотрю на себя с этой точки зрения.

Закрываю глаза. Потому что я такая уродина.

В следующий раз, когда открываю их, я снова в своей камере. На мягком коврике - не том, на который меня вырвало в последний раз - так что считаю это усовершенствованием.

Звуки гитары проникают из-за пламени и успокаивают меня. Его пальцы создают тихий скрип, перебирая струны. Он наигрывает мелодию, и я слышу слова к ней в своей голове. Это песня ни о чем. О том, каково быть никем. О том, каково ничего не хотеть. Ничего не иметь.

Это очень хорошая песня.

- Ты по-прежнему не голодна? - его пальцы продолжают играть,  не сбиваясь.

Я снова закрываю глаза. Мне нравится думать о себе, как о буддисте, который ничего не хочет. Но это не так. Я хочу еще.

- Чего еще? - спрашивает Кейс.

- Наркотиков.

- Я не даю тебе наркотиков уже два дня, Сидни.

Я осознаю, что мои волосы влажные, и гадаю, насколько провалилась в небытие в этот раз.

- Нам нужно продолжать. У меня есть еще много вопросов.

- А у меня нет больше ответов.