Она кивнула и, отодвинув дверь, вышла наружу. Девушка прилегла на один из шезлонгов и подняла взгляд в голубое небо. Казалось, в этом месте ничто не могло потревожить ее покой, но отсутствие шумных соседей и автомобильного движения под окнами вдоволь компенсировалось ее внутренним беспокойством. Никогда еще минуты не тянулись так долго, стрелки почти застывали в воздухе, будто отягощенные невидимым грузом. Уже через час Лидия стала чувствовать себя диким зверем, загнанным в клетку из тишины и стекла. В этой обители ей не становилось легче. Наоборот, в монотонном шелесте прибоя она еще явственнее слышала укоры собственной совести. Свежие фрукты, купание, прогулка по пляжу на закате — ничто не могло подарить ей радость, ничто не способно было заставить ее улыбнуться… Сидя на берегу океана, Лидия вспоминала последний разговор с Питером. Они общались утром, перед ее вылетом на Гавайские острова.

— Там, наверное, жарко, — заметил муж.

— Я пока не заметила — все время провела в офисе под кондиционером, — ей с трудом удавалось сохранять спокойствие в голосе.

— Эллис и Виктор пригласили нас на новоселье в следующий уикенд. Представляешь, наконец-то закончили ремонт! Помнишь, как нам их планировка понравилась? Жду не дождусь, чтобы посмотреть!

Он говорил о таких обыденных вещах, о таком простом и понятном ей будущем, что у Лидии мурашки побежали по спине от того, каким далеким и невозможным оно станет для нее уже сегодня вечером. Комок подступил к горлу, почти не оставив шансов говорить не всхлипывая.

— Я побежала, — коротко ответила она. — Пора.

— Ладно. Я люблю тебя, милая.

— А я люблю тебя.

Она хотела бы сказать ему о своей любви сотню тысяч раз, сказать, как он дорог, какой он замечательный и какой счастливой он делал ее все эти годы. Но как бы эти слова не желали сорваться с языка, она не могла дать волю своим чувствам, по-настоящему попрощаться и попросить прощения. По щекам девушки заструились слезы. Все вокруг стало казаться ей чужим и враждебным, золотистый закат резал глаза, а теплый ласковый ветер обжигал кожу. Все было не так, все было по-другому.

Бессонная ночь. Прохладное тоскливое утро. Долгие часы перед бассейном. Девушка чувствовала, что может оказаться на грани сумасшествия в этом молчаливом, залитым солнечным светом мире.

— Джеймс так и не звонил? — осторожно спросила она у Гордона за обедом.

— Нет пока. Но скоро позвонит, — мужчина старался ее успокоить. — Хотите, посмотрим какой-нибудь фильм?

Лидия явно не ожидала подобного предложения.

— Я сделаю попкорн, — в качестве весомого аргумента добавил Гордон.

— Это хорошая альтернатива шезлонгу, — с едва заметной улыбкой кивнула девушка.

— Отлично, тогда выбирайте фильм, а я займусь закуской.

Она видела, Гордон был рад отвлечь ее от грустных мыслей. На середине второй части «Терминатора», которую они смотрели, расположившись на большом диване напротив огромного плазменного телевизора, раздался телефонный звонок.

— Это Джеймс? — Лидия вздрогнула от, казалось бы, совсем нерезкого звука.

— Да, сэр, — Гордон кивнул ей, подтверждая предположение. — Да, передаю трубку.

Лидия с нетерпением поднесла телефон к уху.

— Здравствуйте, — донесся до нее голос босса. — Как устроились?

— Спасибо, нормально, — быстро произнесла она. — Питер уже знает?

— Я сообщил ему вчера вечером, приехал к вам домой. Еще три дня будут продолжаться поисковые мероприятия, но не дольше. Так что факт вашей смерти скоро будет официально установлен.

— Меня сейчас мало интересует официальная часть, — Лидия чувствовала, что уже не может себя контролировать.

— Я понял. Питер сегодня утром вылетел в США.

— Он летит сюда?! — девушка не понимала собственных чувств.

— Он думает, что вы все еще живы и вас можно спасти.

— Но…

— Но когда он прилетит в Калифорнию, ему не останется ничего, кроме как смириться с вашей гибелью.

— А если он сам станет искать?

— Мой самолет тоже скоро вылетает. Я должен присутствовать при установлении факта смерти, чтобы подтвердить выплату страховки. Так что, думаю, у меня еще будет шанс поговорить с Питером.

А у нее нет, пронеслось в голове у Лидии.

— Я позвоню, как приземлюсь в аэропорту.

— Хорошо, — девушка вернула трубку Гордону.

— Да, сэр, — быстро ответил тот. — Понял, будем ждать. Все нормально.

В голове у Лидии возник образ Питера, он виделся ей грустным и безутешным, и от этого видения ее вновь накрыло чувство вины, душевная боль уже ощущалась даже на физическом уровне.

— Хотите побыть одна? — мужчина внимательно наблюдал за ней.

Но Лидия не могла ничего вымолвить в ответ. И он остался, сходил в кухню и сварил кофе, поставил одну из чашек перед девушкой и опустился на соседнее кресло. Гордон ничего не сказал, чтобы подбодрить или обнадежить Лидию, ведь в момент вновь обострившихся чувств ничто не могло заполнить пустоты в душе девушки и вакуума, образовавшегося вокруг. Она шаг за шагом лицезрела воплощение в жизнь безжалостного плана, бессильная что-либо изменить. И снова бессонная ночь, и снова полное предрассветной горечи утро…

Джеймс прилетел рано, но остался в Сан-Франциско, разместившись в одной из гостиниц. О Питере он сообщил лишь то, что тот уже в городе и активно сотрудничает со спасателями, хотя они сразу предупредили его, что шансов мало. Прошло еще два дня. Ожидание стало невыносимым. Наконец раздался долгожданный звонок.

— Все кончено, — голос Джеймса был спокоен. — Они прекратили поиски и официально констатировали смерть всех членов экипажа и одного пассажира.

— А Питер?

— Мы встречаемся сегодня за ланчем. Мне нужно обсудить с ним вопрос страховых выплат.

— Но как он сам? Вы его видели?

— Один раз за все время. Он сильно переживает, но думаю, справится.

— Я могу его увидеть? Хотя бы раз, со стороны? Для меня это важно.

— Лидия, это невозможно, вы же знаете. Я выеду к вам завтра утром. Часа три в пути и буду в резиденции. Я подробно расскажу вам о нашем разговоре. И, поверьте, видеть его вам будет еще больнее, чем оставаться на расстоянии.

Девушке стало казаться, что она навечно заключена в этом солнечном раю, который с каждым днем все больше походил на ад, замаскированный под ярко цветущий сад. И в этом умиротворении каждый нюанс делал жизнь Лидии невыносимой. Даже общество Гордона уже не спасало ее от гнетущей тяжести на сердце.

— Ну как он?

Джеймс резко остановился в дверях. Он не успел даже порог переступить, как Лидия уже оказалась рядом.

— Доброе утро, — Сказочник закрыл за собой дверь, за которой остался стоять огромный черный джип, на котором он приехал из Сан-Франциско. Мужчина решил, что ситуация совсем не подходящая для затягивания с ответом. — Питер очень переживает, это естественно. Вы же не ожидали от него другой реакции?

Он прошел в кухню.

— Доброе утро, сэр, — Гордон вежливо приветствовал босса крепким рукопожатием.

— Доброе. Так вот, я сказал ему о страховке. Это один миллион фунтов, если помните. Он отказался. Сказал, что никакие деньги ему не заменят вас. Тем не менее я уже перечислил их на специальный счет и, если он передумает, то легко сможет ими воспользоваться.

— Когда он улетает? — девушке хотелось плакать.

— Сказал, что завтра. Его родители должны на днях приехать в Лондон, чтобы помочь ему с организацией похорон.

— Разве этим будет заниматься не компания? — сквозь череду сомнений и переживаний удивилась Лидия.

— Они хоронят пустой гроб, так что я передал право на похороны вашему мужу.

— Я буду в спальне, — девушка бегом бросилась наверх, не желая больше никому демонстрировать свою боль.

Уткнувшись лицом в подушку, она старалась заглушить вырывающийся наружу даже не плач, а крик. С этими рыданиями она хотела вырвать из своего сердца всю ту боль, что нестерпимо мучила ее последнее время, все те воспоминания, что говорили ей о прошлой жизни и тем самым еще сильнее ранили душу. Но со слезами, выплаканными в подушку, жгучее чувство внутри не становилось слабее, осознание произошедшего не покидало ее разум, заставляя по кругу возвращаться к словам Сказочника — «все кончено».