Дверь черного «Роллс-Ройса», припаркованного перед входом в отель, ей заботливо распахнул джентльмен в темной фуражке.

— Это мой водитель, Роджер, — услышала она голос за спиной и обернулась. — Я предупредил портье, что вы вернетесь завтра. Теперь можно ехать! — Джеймс улыбнулся.

Лидия кивнула. Она забралась на заднее сиденье и устроилась на нем в обнимку со своей сумкой. Ее спутник собрался было последовать за ней, но остановился и, наклонившись к машине, предложил:

— Если хотите, я могу поехать спереди, рядом с водителем.

— Не думаю, что это необходимо, — девушка подвинулась чуть ближе к окну. — Садитесь.

Он послушно кивнул и занял место у противоположного окна. Водитель бесшумно захлопнул за пассажирами дверь, и машина плавно тронулась с места. Лидия молча наблюдала за тем, как пролетают мимо силуэты зданий, деревьев и дорожных знаков. Она чуть приоткрыла окно и с нескрываемым удовольствием вдохнула ночную прохладу.

— Мне нравится эта страна, — тихо произнесла девушка, как будто посылая свои слова в никуда. — На некоторое время я обрела здесь, казалось, навеки утраченное душевное равновесие.

Сказочник молчал. Лидия отвела взгляд от окна и потом медленно повернулась к спутнику:

— Вы сожалели когда-нибудь о своих поступках?

Джеймс немного растерялся:

— Вы имеете в виду, не сожалею ли я о своем бессмертии?

— Ну, — девушка облокотилась на спинку сиденья. — Как вариант. Хотя я задала более общий вопрос.

— Знаете, — вдруг сказал он. — А ведь я подверг себя большому риску, приняв решение привлечь вас в свой бизнес.

Лидия пропустила эту фразу мимо ушей, вопрос «почему» с ее стороны показался ей абсолютно излишним, поскольку ответ был очевиден. По мнению девушки, новый работодатель несколько преувеличивал ее талант общения с людьми и способность выявлять их скрытые мотивы. И, видимо, сейчас он начал переживать за сохранность собственных. Сказочник смирился с тем, что Лидия не скажет ему ничего в ответ:

— Что ж, говоря в общем, конечно сожалел. Но с некоторых пор я предпочитаю не сожалеть, а извлекать уроки из негативного опыта.

— Мудро, — девушка кивнула. — Но разве можно извлечь урок из фатальной ошибки? Например, я сейчас приняла решение, что хочу получить в свое распоряжение вечность, а потом внезапно разочаруюсь в бессмертии или попросту устану, что тогда? Я признаю, что ошиблась, но исправить уже ничего не смогу… Можно, например, сделать «татушку», а потом ее свести, выйти замуж и развестись, купить шубу, а через год выкинуть ее на помойку. А что делать с вечностью?

— Ответ на этот вопрос не так очевиден, как в случае с шубой или супругом, на мой взгляд, только по одной причине — отсутствие опыта. Выброшенные шубы, разведенные женщины, сведенные тату. Со всем этим вы так или иначе уже сталкивались, в отличие от бессмертия, — он выдержал паузу. — Как вам такой ответ?

Девушка задумчиво поджала губы.

— Для одного человека купленный велосипед оказывается лишь транспортным средством, для другого же становится первым шагом к олимпийскому «золоту». Вопрос лишь в том, чем он станет именно для вас, — неожиданно добавил мужчина. — И еще, пока не попробуете, не узнаете.

Все остальное время в пути они молчали. Лидии не хотелось ни о чем говорить, не хотелось задавать вопросы и слышать на них ответы. Она вдруг отчетливо поняла, ощутила всем своим существом, что стоит у черты, переступив которую уже не сможет вернуться обратно, не сможет стать прежней. Она почувствовала себя, как бы смешно это ни звучало, на пороге парикмахерской, когда уже назначено время и принято решение, отстричь коротко волосы и покрасить их в другой цвет. Но при входе взгляд останавливается на отражении в зеркале, и вдруг становится так жалко этих длинных каштановых волос, этой отросшей, но при этом вроде бы стильной челки, даже этих глупых кудряшек у висков. И в душу закрадывается сомнение, а может, ни к чему сейчас все эти изменения?

Девушка слегка улыбнулась своим мыслям.

Примерно через полчаса автомобиль свернул с шоссе и, проделав недолгий путь по узкой асфальтированной дороге, петляющей между деревьями, вынырнул из леса и остановился перед высокими коваными воротами, чьи витиеватые узоры отчетливо прорисовывались на фоне безоблачного звездного неба. Через мгновение они медленно и бесшумно распахнулись. Лидия ловким движением подвинулась вперед, пытаясь рассмотреть что-нибудь через боковое стекло. Свет фар бил вперед на десяток метров, но кроме дороги, убегающей в сгущающуюся темноту за ворота, девушка больше ничего не увидела. Автомобиль въехал во двор. Из-под колес раздавался легкий хруст гравия. Когда они остановились и водитель вежливо распахнул дверь, прохладный ветер принял девушку в свои объятия. Она поежилась и подняла голову. На фоне чистого, усыпанного звездами неба над ними тяжелым, четко очерченным силуэтом нависал большой особняк. В свете луны он походил на давно заброшенный дом, кишащий приведениями и духами прошлого. Лидии вспомнилось произведение Стивена Кинга «Особняк «Красная роза», и мурашки невольно поползли у нее по спине.

— В доме только домработница, экономка, которая присматривает за хозяйством в мое отсутствие и прислуживает, когда я приезжаю, — Джеймс нажал кнопку звонка. — Сейчас она, видимо, спит, и обширная иллюминация ей ни к чему. К тому же я не сообщал ей, что собираюсь приехать сегодня вечером.

Некоторое время внутри было по-прежнему тихо, но вскоре раздался какой-то грохот, и в следующее мгновение в окне рядом с входной дверью зажегся свет. Лидии показалось, что за ним мелькнула чья-то тень.

— Кто там? — послышался изнутри настороженный женский голос.

— Это Джеймс, мисс Поннис!

— О! Сэр… Сэр Найтон! Я не ждала вас сегодня! — затараторила женщина. — Куда же я подевала эти ключи?..

За дверью послышались шуршание и какие-то хаотичные звуки. Наконец замок защелкал, и пухлая женщина в наскоро запахнутом халате с вежливым поклоном пустила их в дом. Переступив порог, Лидия оказалась в просторном ярко освещенном холле. Чуть впереди, слева и справа находились отделанные деревом арки, ведущие в соседние помещения; прямо напротив входной двери, в другом конце холла, располагалась широкая лестница с мощными деревянными перилами по краям, которая поднималась до небольшой площадки с высоким витражным окном. Отсюда лестница симметрично расходилась в разные стороны и небольшими дугами поднималась на второй этаж.

— Это так неожиданно, сэр Джеймс! — запричитала экономка. — Обычно вы предупреждаете меня о своем приезде хотя бы за несколько дней.

— В этот раз у меня не было такой возможности, — спокойно ответил англичанин и повесил плащ на массивную трехногую вешалку у двери. — Я планирую провести здесь два-три дня. А сейчас сделайте, пожалуйста, мне и юной мисс Лидии по чашке крепкого чая, мы будем в кабинете. А Роджеру, я думаю, самое время поужинать.

Сказочник галантно помог гостье снять белое шерстяное полупальто крупной вязки, на которое она еще в отеле поменяла куртку, и аккуратно повесил его рядом со своим.

— Пожалуйста, тапочки, — мисс Поннис заискивающе улыбнулась Лидии.

— Спасибо, — девушка приняла домашнюю обувь и быстро переобулась.

— И, пожалуйста, застелите постель в гостевой спальне в левом крыле дома, — добавил хозяин.

— Хорошо, сэр, — экономка кивнула.

Казалось, ей не терпелось покинуть прихожую. «Неужели так хочет приступить к выполнению своих обязанностей», — удивилась про себя Лидия.

— Прошу вас, проходите сюда, — вывел ее из задумчивости Сказочник.

— Иду, — девушка послушно последовала за ним.

Джеймс подошел к мощной деревянной двери справа от лестницы и, тихо открыв ее, жестом предложил гостье следовать за ним. При входе он включил свет, и глазам гостьи предстал просторный кабинет. Лидия с любопытством окинула его взглядом. В комнате преобладали красно-коричневые тона, они ненавязчиво присутствовали в шелковых обоях, гардинах и блестящем паркете. Изящную мебель из дорогих пород дерева украшала искусная резьба.