- Меня не насиловали.

Он уставился на нее, словно пытался понять, лгала она ему или нет. Неудивительно, почему он был так осторожен с ней, даже не прикоснулся без предупреждения.

- Я много работаю на скорой. Я видел женщин с растянутыми запястьями, сломанными носами и шрамами - они говорили то же самое. Если это произошло, нам нужно проверить тебя. Ты не захочешь ждать. В произошедшем нет твоей вины. Но ты должна кому-то рассказать.

- Я была в сознании все время.

- Уверена? Иногда на это нужна лишь минута.

- Уверена. - Она так на него посмотрела, чтобы он поверил ей.

- Хорошо, я верю тебе.

- Обещаю, если бы это произошло, я бы тебе рассказала.

- Хорошо.

Уес обнял ее одной рукой и помог слезть с тумбочки. Она воспользовалась их близостью и понюхала его волосы. Он пах как лето, как теплое, чистое полотенце, высохшее на солнце. Она хотела растянуться в его тепле, словно кот на солнце.

Он наклонился над раковиной и начал смывать кровь со своих рук. Лайла подумала, что его стоит оставить наедине в ванной, но прежде чем она ушла, он перестал мыть руки и уперся ладонями на тумбочку и закрыл глаза.

- Что-то не так? - она посмотрела на его лицо, боль исказила его рот.

- Мне нужно поесть. - Она заметила пот на его лице. Его руки тряслись. Он должен быть голоден после целого дня без крошки во рту. Но тут было что-то еще.

- Ты... - она попыталась вспомнить английский эквивалент. - Диабетиск? - спросила она, узнавая симптомы снижения сахара в крови.

- Да. Откуда ты...

- Даже у собак он есть. Садись. - Она обернула руку вокруг его талии и помогла опуститься на пол. Лучше посадить его на пол, прежде чем он окажется там в обмороке. – Моя очередь быть доктором.

Норе позволили принять душ. Она была настолько потрясена этому разрешению, что даже сказала Мари-Лауре «спасибо». Спасибо женщине, которая похитила ее? Спасибо? Гребаный стокгольмский синдром. Нора включила воду. Никаких больше «спасибо», разве что «Спасибо за то, что умираешь, сука, и в этот раз оставайся мертвой». Один из охранников провел ее в роскошную ванную, примыкающую к спальне, где они говорили, и приказал ей вымыться. Она забралась под душ полностью одетая. Ни за что на свете она не разденется перед мальчиками Мари-Лауры, которых она про себя назвала Толстяком и Малышом [6]. Толстяком был Андрей, с легкостью мог весить больше двухсот пятидесяти фунтов крепких мышц. Одни мышцы, никакого мозга. Малыш - Деймон, с холодными интеллигентными глазами, в дорогих туфлях, должно быть, был мозгом операции. Все в нем кричало «наемник». Казалось, ни один из них не был заинтересован в ней. Мари-Лаура была не из тех женщин, которая позволяла мужчинам в ее жизни, неважно, наемники это были или нет, проявлять интерес к любой женщине рядом с собой, но это не повод искушать судьбу. К тому же, Мари-Лаура не шутила. Она правда пахла мочой и лошадиным дерьмом.

Горячая вода обжигала, и Нора позволила теплу проникнуть в ее кожу. Она расслаблялась в нем. Прорывалось слишком много мыслей об Уесли. Несколько ночей назад они вместе были в его душе полностью одетые и разговаривали. Сейчас она отдала бы все, только чтобы вернуться туда... В ту ночь она была несчастной, опустошенной от того, что избила новорожденного жеребенка, уповая на то, чтобы его мать вышла из ступора, угрожающего ее убить. Сейчас же та ничтожность казалась раем в сравнении с нынешней. Попасть в дом с сумасшедшей и ее двумя вооруженными охранниками. И ради чего? Месть Сорену? Кингсли? Ей? Какую развязку всему этому задумала Мари-Лаура? Эта женщина ни за что на свете не выберется из нее живой. Если Нора умрет, не будет никакой причины, которая остановит Кингсли от того, чтобы всех их взорвать. Если на кону будет стоять счастье Сорена, нет ничего, что бы Кингсли не сделал.

Нора обернула вокруг себя банное полотенце, и Деймон провел ее в спальню, вытащив веревки и наручники. Мари-Лаура в своем шикарном вечернем пеньюаре выглядела полностью расслабленной на кровати.

- Я не играю с незнакомцами на первом свидании, - сказала Нора, с опаской разглядывая веревку.

- Мы уже встречались. Можно назвать это вторым свиданием. - Деймон схватил ее за руку и толкнул. - На кровать. Спиной к столбикам, - приказал он, и Нора неохотно подчинилась. Она бы попыталась сопротивляться или убежать, но Андрей, толстяк, стоял у двери с пистолетом в руках, вертя его, словно тот был игрушкой.

- Все хорошо. Уже поздно. Давайте готовиться ко сну? - Мари-Лаура говорила так, будто они были двумя девочками на пижамной вечеринке, а не психопат-убийца и одна запуганная и насквозь промокшей узница. В это время Деймон щелкнул наручниками на ее запястье и начал обвязывать веревку вокруг ее лодыжек.

- Ты привяжешь меня к кровати? - спросила Нора.

- Ты моя гостья. Если будешь гулять по дому среди ночи, можешь пораниться. Мы же не хотим этого, верно?

Нора услышала затаившуюся угрозу в ее фальшивом волнении. Если она будут шататься ночью, кто-то вышибет ей мозги.

- Ладно. Как скажешь. Не первую ночь провожу привязанной к постели. - Она почувствовала, как Деймон позади нее мастерски пропустил веревку через наручники и крепкий каркас кровати. От прохладного воздуха в комнате все ее тело покрылось гусиной кожей. Холодная, мокрая и напуганная, сидя спиной к изножью кровати, она сомневалась, что вообще заснет. Хорошо. Она должна оставаться в сознании, в боевой готовности, и думать. Должен быть выход. В какой-то момент они отпустят одного охранника. Она могла бы попробовать сбежать.

- Мило, - сказала Нора Деймону. - Отлично обращаешься с веревками. Ты Доминант?

- Охотник за головами, - ответил он просто и без объяснения. Нора не была среди мафии с тех пор, как умер ее отец, но она не забыла их язык. Охотник за головами - наемный убийца.

- Охотник за головами? Тебе было бы о чем поговорить с Кингсли. - Нора снова посмотрела на Мари-Лауру. - Ты же знаешь, что твой брат бывший киллер, верно? Уверена, что тебе хочется связываться с ним?

- Я помогала менять ему подгузники. Уж прости, раз не могу рассматривать его в качестве серьезной угрозы.

- Помогала менять подгузники? Вау... ты такая старая?

- Деймон, - сказала Мари-Лаура.

Деймон вышел вперед, схватил Нору за влажные волосы и потянул. Он прижал холодное острое лезвие к ее шее.

- Ты здесь, чтобы развлекать меня, - сказала Мари-Лаура, сидя у изголовья. – А не оскорблять. Предлагаю тебе стать чуть более интересной, если хочешь прожить еще пару часов.

- Интересной? - повторила Нора. - Что ты хочешь? Песню или танец? Может стенд-ап? Сказку на ночь?

Мари-Лаура ничего не ответила, она просто изучала лицо Норы. Возможно, прошло всего несколько секунд, но с ножом у горла и всей жизнью, проносящейся перед глазами Норы, казалось, будто прошли часы. Деймон позволил лезвию на миллиметр впиться в ее кожу, и в этот момент Нора пожалела о каждом разе, когда говорила Сорену, что ненавидит его. К счастью, он знал, что она не серьезно, что она говорит это только потому, что она не знает, как еще сказать, как ее раздражает быть настолько любимой тем, кто во всем был прав все чертово время.

- Деймон. - Мари-Лаура мягко произнесла его имя, и нож сразу же исчез. Нора осторожно вдохнула, словно лезвие все еще находилось у ее шеи.

- Прости, - сказала Нора. - Я тоже чувствительна насчет своего возраста. Даже не помогает, что сплю с парнем помоложе.

- Да, твой парень помоложе - восхитительный.

- Уес? Он жив? - Нора задала вопрос, который боялась даже про себя спросить. Но она должна знать.

- О, oui. Мы едва прикоснулись к нему. Андрей хорошо натренирован. Он знает, как вырубить кого-нибудь, не убивая. Хотя ему это жутко не нравится, не убивать, я имею в виду. Но он четко следует приказам. Видишь ли, твой жених на самом деле очень важен.