Терон куда-то потянулся, достал стакан воды и промочил горло.

– Что еще? Первоначальное изучение окружающей среды не выявило каких-либо сиюминутных опасностей. Воздух пригоден для дыхания. В атмосфере есть микроорганизмы, но они никак не конфликтуют с человеческим организмом. Здесь нам повезло…

Коммандер ненадолго задумался, а потом вздохнул:

– Вот, в принципе, и все. Мы попали в сложную обстановку, но мы находимся на корабле, который способен преодолеть любые невзгоды. Мы собрались, у нас есть план и мы будем его выполнять. Да поможет нам бог!

– Аминь!

Вокруг послышались дружные одобрительные возгласы, заставившие Рэя смутиться – так как он был атеистом, то не стал кричать вместе со всеми и сразу же об этом пожалел.

Народ начал расходиться по своим делам, оживленно рассуждая о дальнейших перспективах. Пилот же, чувствуя невиданное доселе воодушевление, отправился на поиски капитана Роджерса.

Тот обнаружился совсем неподалеку.

– Сэр, разрешите обратиться.

– Вольно, Гивен. Слушаю.

– Сэр, я прошу вас найти мне работу. Любую работу, лишь бы я был при деле.

Роджерс прищурился:

– Чего это вдруг? Речь коммандера повлияла?

– Нет… да, сэр. После потери самолета я чувствую себя абсолютно бесполезным, сэр. А если для меня найдется какое-нибудь занятие…

– Сынок. Ты в курсе, что самолетов у нас осталось больше, чем пилотов? При том, что самолетов практически не осталось?

– Э… нет, сэр.

Капитан задумчиво уставился на переборку.

– Теперь будешь в курсе. Я запретил это афишировать, но сегодня большая… слишком уж большая компания собралась на день рождения Квентина…

– И что, сэр? – Задавая этот вопрос, Рэй уже понимал каким будет ответ. – Где это случилось?

Капитан раздраженно скривился:

– Ты уже все понял. Именно туда улетела гребаная вертушка.

Гивен осторожно кивнул – он видел остатки сорвавшегося с места и напрочь сгоревшего транспортника, но не знал, что именно произошло.

– Ясно, сэр.

Роджерс махнул рукой:

– Вольно еще раз. Просто намотай себе на ус – когда мы поставим на крыло все наши птички, каждый пилот окажется на вес золота. Так что отставить пораженческие настроения. Считай себя в недельной увольнительной. Это приказ.

– Есть, сэр!

Обратно к своему месту на обломке шасси он шел уже гораздо более уверенным шагом.

Из медицинского отсека вывезли очередное накрытое простыней тело. На фоне только что отзвучавших слов коммандера это смотрелось еще более зловеще, чем раньше.

Общая атмосфера в госпитале была откровенно безрадостной и Роберт, совсем недавно чувствовавший себя последним страдальцем, теперь боялся показать даже толику слабости. На фоне обгоревших, израненных осколками, обваренных кипятком и раздавленных падающими самолетами людей обычный перелом казался совершенно незначительным пустяком. Впрочем, довольно болезненным.

За два места от него лежал изможденный старик, еле шевелившийся на своей койке. Старика привезли всего час назад и Роберт до сих пор старался угадать его специальность. Больше всего седой мужчина походил на гражданского консультанта, вот только какого именно?

Впрочем, старик мгновенно пропал из сферы интересов кока, когда ему самому захотелось в туалет. Использовать утку было унизительно, а двигаться самостоятельно Роберт все еще побаивался.

– Эй, друг, – слабым голосом позвал он ошивавшегося неподалеку морпеха. – Поможешь?

– Что случилось?

– Друг, я просто встать хочу, мне Док разрешил, – зачастил Ки, опасаясь что солдат заставит его остаться на месте и воспользоваться-таки ненавистной уткой. – Можешь найти костыли?

Десантник кивнул, куда-то ушел и спустя пару минут вернулся с парой вполне приличных ходилок. А затем даже помог ему добраться до санузла. Назад пришлось идти уже самостоятельно, но он этому только обрадовался – снова чувствовать себя свободным в передвижениях было воистину прекрасно.

Роберту даже показалось, что встречавшиеся по дороге врачи смотрят вслед с неприкрытым одобрением.

– Давай, иди, иди…

Взгляд ковылявшего по отсеку кока наткнулся на странную пару – бледный как смерть молодой человек сидел рядом с полностью забинтованной девушкой и что-то успокаивающе ей говорил.

На мгновение Роберту стало интересно, как вообще можно успокоить перебинтованную с ног до головы женщину? Судя по всему, там ведь и лицо пострадало, да и вообще…

Когда он все же добрался до койки, то почувствовал себя человеком, только что пробежавшим марафон.

Уставшим, но счастливым.

Единственное, что мешало вальяжно расположившемуся в кресле оператора Луису радоваться жизни – это надетый на голову громоздкий тактический шлем.

Шлем, несмотря на заявленное соответствие самым высоким стандартам, был тесным и душным. Хотя чертовски информативным.

Неожиданно подкравшееся будущее принесло множество возможностей по взаимодействию людей и техники. Вот только человеческий организм не всегда оказывался готов к такой интеграции. Очки дополненной реальности мог носить практически любой человек – степень слияния там была исчезающе малой. Зато для получения допуска к работе с тактическим шлемом требовалось отучиться на специальных курсах, перенести две сложных операции и курс гормональной стабилизации. Все-таки, когда любое неосознанное желание может не только реализоваться на обзорном экране, но и иметь последствия в реальной обстановке, поневоле перестрахуешься.

Именно поэтому своей работой на станции мониторинга окружающей среды Суарес гордился и гордился обоснованно.

Прямо сейчас в черноте его шлема отображалась вся обстановка вокруг гигантского корабля. Отображалась в виде полупрозрачной карты местности, в виде многочисленных отметок, графиков, таблиц…

Все было спокойно – в космосе не имелось никаких вражеских спутников, под килем корабля не пробирались коварные субмарины, отсутствовали даже воздушные цели.

Он вспомнил, как перед самым Инцидентом зенитчики отстрелялись по каким-то африканским спутникам и раздраженно дернул рукой. Изображение окружающей местности тут же наклонилось на тридцать семь градусов, а затем принялось медленно вращаться.

Пришлось сделать глубокий вздох, а затем дважды моргнуть.

Картинка вернулась в норму.

Внутренний конфликт, созданный по откровенному недомыслию какого-то политика еще лет десять назад, до сих пор продолжался и его отголоски задевали даже тренированное сознание прошедших специальную подготовку операторов.

Благодаря резкому потеплению отношений между Соединенными Штатами и Россией дипломаты обеих стран откровеннейшим образом пустились во все тяжкие. Необъяснимые контракты, проект совместной лунной станции, массовая передача технологий, инвестиции, борьба с терроризмом…

По мнению Луиса, отчасти такие действия были обусловлены необходимостью компенсировать растущее влияние Китая. Но вот способы реализации этой задачи выглядели странно. А то, что на американские корабли начали ставить зенитные комплексы российских «друзей», вообще смотрелось откровенной дикостью и столь же откровенным популизмом.

Да, комплексы были хороши, очень хороши. Но принципиально не хотели встраиваться в родные системы звездно-полосатого флота. Какие-то непонятные протоколы, рассинхронизация при обмене данными, свои собственные длины волн – все это ограничивало степень интеграции лишь возможностью передавать на мостик картинку и оперативную сводку. О нормальной работе со спутниками или глобальными информационными системами речи даже не шло.

В результате весь корабль полагался на Луиса и его дублера, а русские установки использовали только свою собственную радиолокационную станцию.

– Идиотизм…

Самым обидным являлось то, что выписанный из России консультант во время Инцидента успел засечь все потенциально опасные цели, отстреляться по ближайшим и передать данные по недосягаемым, а американская станция за это время только-только закончила поиск и сортировку предполагаемых угроз. Тогда в операторском кресле сидел не Луис, но это мало что меняло.