– На колени ко мне хочешь?

«Котик» бесстрастно уставился ему в глаза и склонил голову набок.

Страшась собственной храбрости, Фил отставил винтовку и осторожно присел на стоявший рядом ящик. Черная копия кота одним грациозным прыжком оказалась у него на коленях и мгновенно свернулась в клубок, после чего начала тихо мурлыкать.

С каждой минутой это получалось все лучше и лучше.

В голове у морпеха крутился настоящий водоворот самых разнообразных мыслей – от попыток доказать самому себе, что все происходящее является лишь одной большой галлюцинацией до удивления тем фактом, что он не только не пристрелил непонятную тварь, но и держит ее сейчас на коленях, даже не собираясь выходить на связь с Васкесом.

Впрочем, странный «котик» вел себя вполне дружелюбно и даже внушал некое спокойствие.

Что-то неладное Скотт начал ощущать только минут через десять. Сначала все тело мягким покрывалом окутала легкая усталость. Затем подкралась слабость, схожая с той, что бывает после однодневной голодовки.

Он попробовал было сдвинуться с места, но почувствовал как его ногу царапают острейшие когти и снова замер.

Спустя полчаса верная винтовка стала слишком тяжелой для того, чтобы удерживать ее в вертикальном положении. Оружие упало, но зверь не обратил на шум никакого внимания, продолжая мирно мурлыкать.

Фил попытался объяснить «котику», что ему плохо, но был проигнорирован. Попытался шевельнуться, но был до крови располосован одним небрежным движением стальных когтей. Все, что оказалось позволено угодившему в ловушку человеку – это откинуться назад, привалившись к стене мягкой тряпичной игрушкой.

Десантник не ощутил того момента, когда существо спрыгнуло с колен и исчезло в скопившихся под машиной тенях. К этому времени он уже вообще мало что понимал. Но начальственный голос старшины сумел-таки вывести его из полузабытья.

– Скотт, мать твою, ты что, спишь на посту? Совсем страх и совесть потерял, салага… Господи Иисусе!

Он попытался слабо улыбнуться:

– Старшина, я…

– Молчи, Фил, молчи, – побледневший Васкес начал что-то быстро говорить в рацию. – Не отключайся, сейчас тебе помогут…

Бродивший по ангарной палубе Рэй начал все сильнее ощущать собственную ненужность и бесполезность.

Его самолет смыло в океан, его лучшего друга практически пополам разрезало упавшей балкой, всем вокруг заправляли механики, коллег-пилотов видно не было…

В конце концов Гивен отчаялся найти себе применение и, усевшись на отломанное шасси, принялся рассматривать царившую рядом суету.

Инженеры, уверенно манипулируя различными инструментами, перемещали, разбирали и чинили поврежденные летательные аппараты. Было ясно, что это занятие отнимет у них не один день и даже не одну неделю, но фронт работ постепенно уменьшался, а общая картина уже не выглядела такой пугающей, как раньше.

Он надеялся, что оставшиеся на корабле стальные птицы рано или поздно снова поднимутся в небо. По крайней мере некоторые из них.

– Небо…

Увиденная картина не давала пилоту покоя больше, чем собственная неприкаянность. Два солнца, одновременно висевшие на небосклоне, свидетельствовали только об одном – корабль находился в абсолютно чужом мире.

Эта мысль казалась бредом, но не могли же сотни людей бредить одновременно?

Новость гуляла по палубам, достигая даже тех отсеков, обитатели которых обычно неделями не видели солнечного света. Новость находила все новые подтверждения. Буквально пару часов назад кто-то случайно наткнулся на обгоревшую журналистку – та зачем-то вышла на верхнюю палубу, температура которой в данный момент превышала отметку в триста градусов по Цельсию. Дурочку вроде как откачали, но видевший ее техник считал что бедняга сразу после спасения захочет вернуться обратно в могилу.

– Дико это все.

Рэй попробовал оценить ущерб, полученный авианосцем во время Инцидента, но быстро запутался.

Судя по разговорам, катастрофа затронула практически каждого.

Те, кто во время случившегося катаклизма находился на палубе, почти в полном составе оказались смыты за борт – спасся только журналист, зацепившийся ремнем своей камеры за какой-то выступ и благодаря этому сумевший остаться на корабле. У десантников что-то взорвалось, положив не меньше пары отделений. На камбузе творилось такое, что не хотелось обсуждать в принципе. Здесь, среди нагромождений самолетов и прочей техники, людям досталось еще больше. Все подряд считали ушибы, ожоги, переломы и мертвых друзей.

Неожиданно включился информационный экран, на котором появилось лицо коммандера Терона.

– Минутная готовность до глобального информационного объявления. Рекомендуется на время остановить все работы, которые никак не связаны с непосредственным поддержанием боеспособности корабля.

Коммандер замолчал, дожидаясь истечения объявленного срока. Рэй, сообразив что грядет первое официальное заявление на тему всего случившегося, вскочил и подошел ближе к экрану. Работавшие неподалеку люди последовали его примеру.

– Итак, дамы и господа. Я всегда придерживался политики открытого доступа к информации и теперь, когда у меня на руках есть первые выводы наших специалистов, хочу их озвучить.

Терон взял еще одну паузу. Затем поджал губы и продолжил:

– Факт первый, самый глобальный и страшный, заключается в том, что мы с вами больше не на Земле. У нас нет данных о том, в результате чего мы здесь оказались. Возможно, корабль попал в неизвестную науке пространственную аномалию. Возможно, причиной стала чья-то осознанная атака. Это еще предстоит выяснить.

Рэй почувствовал, что в толпе рядом с ним нарастает оживление – люди, уже осведомленные о тяжести ситуации, но все-таки надеявшиеся на лучшее, спешили обсудить новость.

– Прямо сейчас мы не знаем, как вернуться домой. Но отныне все наши действия будут направлены на поиск таких возможностей. Мы изучим это место, наладим контакт с местным населением, а затем уйдем обратно.

Коммандер постарался как можно быстрее завершить разговор на скользкую тему и перешел к более приземленным вещам:

– Корабль получил некоторые повреждения, но на данный момент ситуация полностью под контролем. Самая большая проблема заключалась в сбое второго реактора, но мы с этим справились. Первый реактор и остальные системы энергообеспечения работают без проблем…

Рэй только сейчас догадался, чем была вызвана недавняя дрожь корпуса и последовавший за ней временный крен – скорее всего, громадный блок попросту сбросили в море, обезопасив тем самым остальные помещения авианосца.

– …произошла серьезная детонация боеприпасов в десантном отсеке, несколько других взрывов, а также череда пожаров. Авиационное крыло утратило больше половины единиц техники.

Терон немного сбавил тон и в его голосе прозвучали нотки скорби:

– К сожалению, огромные потери понес личный состав. Из-за декларируемой устойчивости многофункциональных платформ мы оказались не готовы к резкому крену и последовавшему вслед за Инцидентом кратковременному погружению. Техника безопасности также никак не предусматривала подобный катаклизм и в результате произошла настоящая трагедия. Мы потеряли около полутора тысяч человек погибшими и пропавшими без вести. Это – страшная цифра и черный день в нашей истории.

Коммандер поднял глаза на камеру и снова сделал паузу.

Люди рядом с пилотом молчали.

– Как я уже сказал, прямо сейчас ситуация нормализовалась. Все системы защиты работают в штатном режиме и мы можем противостоять любой внешней угрозе. Но температура окружающей среды достигает более полутора сотен градусов в тени. Океан кипит, а выход на палубу несет максимальную угрозу для жизни. Подобные действия запрещены. Нам дорог каждый человек…

Рэй незаметно хмыкнул. В свою ценность он больше не особо верил.

– …судя по анализу внешней среды, скоро температура снизится – второе солнце уже уходит к горизонту. Пока что мы не можем просчитать полный цикл смены дня и ночи, но в ближайшее время на орбиту будут выведены несколько спутников. Наши стратегические ракеты подготавливаются для такого запуска и через несколько дней мы получим гораздо более полную картину окружающего нас мира.