За спиной послышался хриплый голос Диллинджера:

– Ты чего ругаешься, Расист?

Механик от неожиданности подпрыгнул и заполошно обернулся – словно пойманный во время какой-нибудь проказы ребенок.

– Докладывай, – пропыхтел начальник, с непонятной гримасой рассматривая пульт. – Ну?

– Реактор почему-то разогревается, а замедлители не удается пустить в ход из-за потери контроля. Восстановить контроль в обозримые сроки не представляется возможным. Самодиагностика не работает из-за разрыва передающих линий. Имеются и другие повреждения, но они не настолько серьезны. До разрушения ядра осталось несколько часов.

– Так какого же хрена ты ничего не делаешь? Нужно вставить стержни и погасить реактор. Действуй!

Диллинджер пытался говорить солидно и веско, но его слова звучали довольно сипло и жалко – судя по всему, во время катаклизма толстому черномазому пришлось откровенно несладко.

Джон почувствовал отвращение.

– Да, сэр.

Увы, но замедлявшие реакцию стержни куда-то там опускаться по-прежнему не хотели, игнорируя как обычные команды, так и рычаг экстренного сброса. Температура продолжала расти.

– Бери скафандр, отправишься внутрь.

Несмотря на шедшее от реактора тепло, Джон похолодел.

– Ни за что… сэр.

– Это прямой приказ, ты, расистский ублюдок… кха… – Негр закашлялся и его спич получился не очень убедительным. – Лезь, иначе пойдешь под трибунал!

Возможно Картер выполнил бы распоряжение – не будь у него давней, выработанной бесконечными вахтами, фобии перед радиацией. Но сейчас он просто физически не мог заставить себя пойти туда, где потоки радиоактивных частиц кружились в своем атомном танце.

Кто угодно, но только не он.

– Нет.

– Ах ты, чертом маленький…

Диллинджер попробовал было заехать ему по лицу, но промахнулся. Точнее, сам Джон аккуратно отступил назад, уклонившись от богатырского удара. А дальше все вышло почти так же, как на тренировках по рукопашному бою в далекой молодости.

Получив прямой удар ногой, громадная туша неожиданно легко отлетела назад. Негр приложился головой о стену и медленно сполз на пол.

– Ну что же ты? Вставай, мерзкий черный гондон! – Картер переступил черту и теперь ему было море по колено. – Вставай, кусок вонючего дерьма!

Негр не вставал. Жирное тело раздавленным слизняком привалилось к переборке, маленькие глазки стеклянно замерли, уставившись куда-то на ботинки Джона, а внизу начало расплываться тягучее красное пятно.

– Чего расселся? Вставай, гадина!

– Ты на кого кричишь, Расист? – Из коридора донесся знакомый голос и в диспетчерскую бодрым шагом зашел Чарли. – О…

Представшая его глазам картина была достойна кисти великого художника.

Помятый, взмокший и оскаливший все свои тридцать два зуба Джон стоял в боевой стойке напротив лежавшего без движения начальника. По стальным плитам неторопливо растекалась матово поблескивавшая бордовыми оттенками лужа. Дымил поврежденный пульт.

Услышав окрик, механик замолчал и медленно развернулся. Красная пелена наконец-то ушла и он отчетливо увидел изумленно раскрывшего рот коллегу.

– Джон, ты что его, того?

Картер выпрямился, разжал кулаки и взглянул на свои трясущиеся от адреналина руки. Перевел взгляд на валяющегося негра. А затем сел прямо там, где стоял.

– Эй, эй, старина, не раскисай, сейчас не время, – Чарли, справившись с удивлением, быстро взял инициативу в свои руки. – Очнись, Расист, мать твою!

Джон мотнул головой. До него постепенно начало доходить, что именно прямо сейчас случилось.

– Ох…

– Потом вздыхать будешь. Джон, я никому ничего не скажу. Этот козел достал меня еще больше чем тебя, понял? Мы тут в одной лодке. Понял, говорю?

– Да… понял.

– Ты зашел. Здесь уже лежал его труп. Наверняка он пострадал при первом толчке, а потом, во время второго, его швырнуло о стенку – и все. Понял?

В груди у Картера робкой пташкой шевельнулась надежда.

– Здесь неисправен реактор…

– Отлично, – неизвестно чему обрадовался Чарли. – Ты сейчас пойдешь и доложишь на мостик о ситуации с реактором. Потом расскажешь про Диллинджера. На корабле такой бардак, что никто ничего не заподозрит, его отправят в морг и все, поверь мне. Ясно?

– Ясно…

Набрать на интеркоме код мостика оказалось страшнее всего, но дальше ситуация устаканилась сама собой.

В естественную смерть негра коммандер Терон поверил сразу и безоговорочно – скорее всего, на фоне вышедшего из строя реактора жизнь и смерть одного человека не имела для него вообще никакого значения. Главное, чтобы на корабле оставались люди, способные этого человека заменить.

Джон отключился и медленно повернулся к Чарли.

– Получилось. Назначил меня временно исполняющим обязанности старшего смены. Сказал, что разберется с реактором, а затем передаст официальный приказ.

Ему хотелось завыть и вниз головой броситься в море. Или же банально застрелиться. Или напиться до потери сознания.

Увы, но после того как авианосец куда-то провалился на мостике оказались сразу двое пострадавших. И, если помощница штурмана Джиллиан Ван Вейк всего лишь оцарапала палец, а также ушибла пару ребер, то Шефу досталось на порядок сильнее. Не удержавшийся на ногах капитан сломал лодыжку, получил легкое сотрясение мозга и прямо сейчас находился в медичинском отсеке.

Весь поток стекавшейся на мостик информации пришлось обрабатывать Терону. Конечно, он был к этому готов. Но все равно предпочел бы…

– Коммандер, на связи десантники. В шестом ангаре череда взрывов, много убитых, есть раненые.

– Энсин Тим, внутренние проблемы десантного крыла – это зона ответственности капитана Лэксби. У него карт-бланш по всему десанту, ясно? Так и скажите. Раненых пусть отправляет в госпиталь, там разберутся. Кстати…

Рональд отвернулся от Холли и включил коммуникатор.

– Док, это коммандер Терон. Да. Да! Док, вы сейчас главный по всем вопросам с ранеными, это ясно? Мостик не дергать… Ставить уколы у вас помощники есть! Две сотни помощников. Нет! Да, медики из десанта вам помогут. Нет! Всех с медицинскими вопросами будут переправлять к вам. Выполнять!

Закончив разговор с Льюисом, коммандер вытер проступившую на лбу испарину.

– Чертовы полугражданские…

– Сэр, контакт с внешней информационной средой до сих пор не установлен!

– Проклятье.

– Сэр, на связи капитан Роджерс!

Командир авиакрыла эмоционально доложил о безвозвратной потере большей части летательных аппаратов, после чего сообщил о том что почти все оставшиеся имеют различной степени тяжести повреждения.

– Капитан, я все понимаю. Но сейчас мы не ведем наступательных действий. С самолетами разберемся позднее. Вы должны навести порядок в личном составе, отправить раненых в госпиталь и обеспечить мне запуск разведывательных дронов. Все.

– Есть, сэр!

Хорошо, что хотя бы военные отлично понимали сколько у него сейчас головной боли и без лишних слов выполняли полученные приказы…

– Сэр, зенитная палуба просит разрешения на полномасштабную проверку.

– Разрешить.

– Сэр, радиолокационная станция будет запущена через четыре минуты.

– Отлично.

– Сэр, диагностика корпуса и обшивки показывает отсутствие критических повреждений.

– Хорошо…

Жизнь постепенно налаживалась. Мобильная платформа не зря обладала гигантским запасом живучести – даже после странного и непонятного инцидента все ее повреждения оказались по большей части косметическими.

– Сэр, системы визуального и электронного обнаружения снова активны. Разрешите включить обзорный экран?

– Разрешаю.

Сидеть в полностью закрытом темном помещении, ориентируясь только на приборы и доклады подчиненных, было не очень приятно. Предвкушая появление живой картинки, Рональд надел очки… и тут же с проклятьем сдернул их с головы, вытирая слезящиеся глаза.