Перед ними появился Сергей и критически осмотрел всех троих.

Пленники испуганно мычали, дергая головами. Но тщетно - на их потуги не обращали никакого внимания.

- Почему здесь? - Сергей обратился к Виталию.

- Никто не помешает, - Виталий взглянул на скалы напротив. - Этот участок ниоткуда не просматривается. Вероятность обстрела равна нулю.

- Все захватили? - подал голос Николай.

- Да! - Виталий взглянул на каменную гряду. - Начинайте...

Дюжий Павел вытащил сумку. У двух пленных он разрезал куртки и рубахи, обнажив им торсы. Мужчины и женщины были возбуждены, физически чувствовалось, как в душном вечернем мареве медленно раскручивался смерч злобного веселья и торжества.

Двух беспомощных пленных, бывших участкового и тракториста качки Павел с Николаем перетащили на разогретые летним солнцем камни. Справа на подставке была установлена позолоченная фигурка. Возле нее стоял объемный серебряный сосуд.

Каждого из двоих пленных держало за руки и за ноги по одному человеку. Причем Сергей и Виталий уселись на ноги заложникам. У Дины заблестели глаза, и она, взяв скальпель, нарочито медленно подошла к извивающемуся пленнику.

Экс- участковый безропотно закрыл глаза.

- А теперь, - торжественно сказала Дина, - мы принесем тебя в жертву нашему богу. Прими этот дар, Шипе-Тотек.

Пленник бешено вытаращил глаза и замычал.

Дроздецкая коротко, без замаха вспорола пленнику кожу на груди.

Павел, напрягшись всем телом, держал извивавшемуся заложнику руки мертвой хваткой.

На соседнем камне творилось то же самое.

Дина взяла второй нож, побольше и воткнула его между ребрами экс-участкового, расширяя рану. Наконец она осторожно залезла рукой в резиновой перчатке в образовавшееся отверстие и сменив нож на скальпель, наконец вытащила еще бившийся кроваво-красный комок. Влюбленными глазами поглядев на него, она передала его Виталию. Тот, отпустив переставшего дергаться пленника, взял скользкий трофей и подняв его над сосудом, пронзил его острым, как бритва, ножом. Кровь медленно полилась в сосуд, провожаемая внимательным взглядом медика.

Рядом физически более сильная Екатерина действовала проще - она небольшим тесаком вскрыла грудную клетку жертве и отделив затем скальпелем от артерий вожделенный предмет, также отдала его Терпугову. Трепыхавшийся экс-тракторист, закатив глаза, затих. Медик опустошил и второе сердце в серебряную тару. Глаза экзекуторов горели смесью дикости и лихости. Жизнью заложников распоряжались те, на чьей стороне сила.

Будучи свидетелем садистской расправы над своими товарищами, третий пленник от ужаса обмочился и потерял сознание. Члены группы возбужденно дышали, видя, как Виталий, подливая в сосуд какие-то жидкости из прихваченных с собой пузырьков, готовит чудовищный напиток.

- Тащите третьего! - распорядился Виталий.

- Он без сознания! - констатировал подошедший к пленнику Павел.

- Черт! - Терпугов закупорил сосуд и аккуратно поставил его на землю. - Динка, подколи его стимуляторами, чтобы он пришел в себя! Безчувственная кукла нам не нужна.

Проснувшись, когда вечернее солнце перестало нещадно палить, Генрих высунулся из-за камня и быстро осмотрел склоны.

За несколько утренних часов они с Семеном прошагали семь километров, взобрались на скалу, высившейся над долиной, и заняли удобное положение в неприметной пещере. С высоты почти в пол-километра вся местность была как на ладони.

Семен подполз поближе и дернул Данзаса за рукав.

- Что нибудь видишь?

- Пока нет. На, сам посмотри. - десантник приник к окуляру.

Солдат снова стал изучать долину. Спустя десять минут ему это занятие надоело. Пространство под ними было пустынным, хотя и не слишком хорошо просматривалось. Нигде не поднимался дымок от костра, не передвигались цепочки фигур, не сверкало стекло бинокля или оптического прицела.

Наконец до них донесся какой-то шум.

Генрих снова взял бинокль и увидел, как у каменной гряды остановились две машины и из них вышло несколько его бывших соратников по спецотряду. Затем Павел и Николай выволокли трех связанных мужчин в камуфляжной форме.

'Куда они их волокут... что за фигурки кладут... Вот черт...'

Когда пленников раздели до пояса, Данзас понял, что сейчас будет. Он вглядывался в окуляры бинокля, наблюдая, как у беспомощных людей вырезают сердце. Генрих ничем не мог им помочь.

'Полоумные сектанты! Да, во время боевых действий этим мразям раздолье - осуществляй свои безумные фантазии сколько хочешь, благо, 'материала' достаточно... и главное, все ведь - хорошие профессионалы, так просто сними не справиться...'

Данзас опустил бинокль и задумался.

- Что там такое? - увидел резкую перемену настроения на лице у товарища Семен.

- Посмотри что вытворяют, сволочи, - дал ему бинокль Генрих. - Это от них я сбежал вчера.

Дезертир взял бинокль и улегся на место отстранившегося Генриха.

Понаблюдав за проводимыми 'операциями', за кровавым жертвоприношением Шипе-Тотеку, Семен шумно выдохнул воздух и ощутил, как по коже пробежали мурашки.

Это потрошение живых людей он не забудет никогда в жизни. Семена затрясло, отбросив бинокль, он быстро повернулся назад и согнулся, освобождая желудок от съеденного утром легкого завтрака.

Данзас сглотнул вязкую слюну и хлопнул товарища по плечу.

- Не раскисай!

Дезертир потряс головой, вытер рот грязным платком и прислонился к стене.

- Блин, не думал, что такое бывает в реале...

- Вот с кем мне пришлось работать, - Генрих с тоской ощупал диск в кармане. - вот от них-то и нужно нам держаться как можно дальше. Мои поиски они будут продолжать - я прикончил их товарища, а главное, у меня есть вот это видео с их 'проделками'. Поэтому мне и надо добраться до города.

- Ага, - перевел дух Семен. - жаль выстрелить не из чего...

- На такой дистанции нам их все равно не достать, наставительно заметил Генрих. - к тому же уровень боевой подготовки у них приличный.

- Как стемнеет, пойдем. Главное - до трассы добраться, там какая-нибудь машина нас подберет.

- Только нам не каждая подойдет, - поправил его Данзас.

Тем временем бывший литейщик Юрий Суторихин пришел в себя. Он приоткрыл глаза, и увидел нескольких человек - мужчин и женщин, склонившихся перед ним. Их комбинезоны были заляпаны кровью.

- Он очнулся. - сказал один.

- Вот и славненько, - отметил другой. - тащите его сюда.

- Слабоват ты у нас оказался, - заметил по виду главный, мужчина лет тридцати пяти, с немного помятым лицом и тонкогубым ртом. Он нервно переминался с ноги на ногу. - но ты послужишь солнцу. Тащите топор.

Пленник задергался.

Павел с Николаем подскочили с боков, схватили Юрия под руки и уложили спиной на камень.

- Я - бог! - сказал Евгений и наклонился к человеку, разглядывая. В приливе наркотического возбуждения он остро хотел командовать и демонстрировать свою власть.

- Это хорошо, - сказал Виталий и, прижав рукой туловище пленника к камню, протянул нож: - Давай.

- Вот ты думаешь, что я такой монстр инопланетный, злобный пришелец, пожиратель людей, вместо водки потребляющий экстракт из человеческой крови и закусывающий копченой ягодицей. - засмеялся Евгений. - Нет. Но мой бог во мне. Бог, которому я приношу вот эту жертву. Ну конечно, и для себя тоже.

Екатерина вцепилась в ноги пленнику и Неверов действовал четко, заученными движениями: одно движение ножом, другое - словно на тренировке - и третье трепыхающееся сердце ушло в руки Виталия.

- Теперь еще голову, - сказал медик. - доведем обряд до конца.

Неверов подбросил в руке тесак, примерился и широко размахнулся. Голова отлетела, как кочан капусты и потоки крови залили и камень, и помощников палача. Юрию повезло, что к этому моменту он был уже мертв...

- Посмотрите, что делают! - тихо воскликнул Семен, передавая бинокль Генриху. - Какой ужас!