Генрих вскочил, бросил кружку с недопитым кофе в люстру, отчего комната погрузилась во тьму и с низкого старта оттолкнулся, в два прыжка головой вперед нырнул в раскуроченное предыдущими постояльцами окно, кувыркнулся, приземлился на обе ноги. Осколки стекла еще не успели достичь земли, а он уже бежал.

- Не стрелять! - он успел расслышать команду Соловьева своим подручным. - Нет!

Генрих бежал зигзагами, стараясь скорее покинуть открытое пространство. Не снижая скорости, Данзас мчал по подлеску, стремясь укрыться в густых зарослях.

За ним бросились Андрей, Павел и Тарас.

- Не стрелять! - повторил окриком полковник. - сорвем всю операцию!

Генрих уже оторвался от преследователей, как в этот же момент откуда-то сбоку, сверкая в вечерней постзакатной темноте фарами вылетел аккуратный такой крытый микроавтобус. 'Мицубиси'. Обтекаемый, тяжелый и стремительный, словно пуля. Вот только пуля, она всегда по прямой, она не способна на резкий и внезапный вираж, она дура. А микроавтобус - молодец. Такой способен на вираж - особенно если за рулем Евгений. Именно сейчас, именно тогда, когда Генрих мысленно перевел дыхание.

Да сколько же вас, черт побери! Вот где ты прохлаждался, однополчанин!

Данзас кинулся наутек от микроавтобуса. Ему помогало то, что здесь уже не было тропинок или дорожек - машине было трудно проехать.

Микроавтобус взревел и дал полный газ.

Еще секунда и сбросил бы Генриха в овраг на камни. Но Генрих ухитрился в единственную секунду таки броситься в высокие кусты шиповника, скрывшись за импровизированным барьером и врубить полную скорость. Он слышал за спиной, позади, лязг и треск, хриплые крики - его загоняли, как волка на охоте.

Евгений все же не был автомобильным асом. Неуклюже петляя, он объехал препятствие, но наехал на выступавший посреди тропы каменный выступ и микроавтобус завалился на бок, беспомощно скрипя в воздухе колесами.

Генрих этого уже не видел. Преследователи ощущались сзади, по треску ветвей и топоту ног. Потом от дерева рядом отлетела немалая щепка: ого! Это уже пуля.

Пуля застряла в стволе, не задев Данзаса. Генрих продолжал бежать, выбиваясь из сил. Дороги он почти не видел, ориентировался по слабо освещенным остаточным заходящим солнцем деревьям. И в этот момент наперерез на Генриха с размаху кинулась чья-то туша...

Туша была сильной и тренированной. Данзас все-таки достал напавшего, уже будучи сбит с ног, - провел прямой по корпусу. Но корпус... выдержал?

Генрих перекувырнулся и встав в стойку, увидел своего оппонента. Это был Андрей.

Увидев, как Генрих тяжело дышит, отплевываясь от попавшего в рот песка, Черных зло усмехнулся:

- Ну что, десантник, сейчас я тебя поимею.

- Ты прав, Андрей, никто нам не помешает, - Данзас тяжело вздохнул, словно жалел своего противника. Черных первым бросился в погоню за этим строптивым мужчиной, не понравившимся ему с первого взгляда, даже не захватив оружие. Достаточно опытный в рукопашных схватках, он еще изучая досье полковника на Генриха почувствовал, что перед ним достойный противник и справится с ним будет непросто. Однако он надеялся на свой уровень боевой и физической подготовки - как-никак, а черный пояс чего-то стоит, да и наглости ему не занимать. Но когда он услышал ответ Генриха, да еще усмешку, которую не мог простить ему, разозлился:

- Чего ты скалишься, дядя? Сейчас я с тебя скальп посрываю, - он выхватил из-за спины боевой нож и выставил перед собой.

- Не так держишь, - Генрих покачал головой. Он стоял в такой спокойной и независимой позе, что со стороны могло показаться, что противника для него не существует.

На самом деле Генрих опасался только подмоги Андрею со стороны других бойцов группы, которые могли быть вооружены огнестрельным оружием - кто-то же стрелял в него в лесу. Поэтому он внимательно прислушивался к любым шорохам, любому шуму, сохраняя внешнюю отрешенность.

Это ввело Андрея в заблуждение - он бросился на Генриха, не подготовившись к каким-либо неожиданностям. Внезапно Данзас выбросил ногу вперед и ударил его в промежность, этой же ногой ударил по руке с ножом, который вылетел и воткнулся в покрытый мхом пенек. Андрей сложился пополам и повалился на землю, крича от боли.

- Я же предупреждал, чтоб ты берег свои яйца. Видишь, сразу стал поспокойнее. - устало усмехнулся Генрих.

Превозмогая боль, Черных в ярости вскочил на ноги и хотел в прыжке нанести Данзасу удар ногой в голову, но на этот раз Генриха спасла реакция:он резко отклонился, и нога Андрея просвистела у его виска. Данзас отбросил его на росшую сзади березку, а сам ринулся в атаку. Он повторил прием, который не удался Андрею. Он крутанулся вокруг себя и попал ногой Черных в грудь, отбросив его еще дальше, на небольшую полянку.

Снайпер все же великолепно владел своим телом: совершив кувырок в воздухе, приземлился на ноги, удержался на них и с яростным криком выхватил гранату из кармана расстегнутой, наброшенной на голый торс куртки.

'Надо же!' изумился Генрих.

Останавливаться было нельзя: Данзас стремительно кинулся на Андрея, одной рукой схватил его за вооруженную гранатой руку, а второй ткнул в голую грудь парня узкий блестящий клинок, который буднично спрятался в свирепого вида человекоподобном божке, украшенного перьями и лентами, словно дело происходило в цирке и демонстрировался обычный фокус. Андрей беспомощно дернулся, выкрикнул что-то невнятное и побледнел. Клинок быстро вынырнул обратно, теперь он уже был не блестящим, а темным, и снова клюнул в грудь, а свирепый божок налился кровью, которая покатилась дальше, на белый живот. Глаза Андрея подкатились, он кулем свалился на обильно разросшуюся траву.

Ладонь парня безвольно разжалась, Данзас ловко подхватил гранату, другой рукой вытер нож о куртку убитого. Клинок опять заблестел, а Генрих скрылся в непролазной чаще.

Запыхавшиеся Павел с Тарасом наконец достигли злополучной полянки. Андрей лежал мертвым на серой в закатном свете траве. Сейчас им двоим показалось, что их товарища зарезали так. как это делали они в спецкомандировках: быстро, проворно, привычно, не оставив ни одного шанса на жизнь. Тарас с трудом сдержал приступ тошноты.

Лицо Павла покрылось маской боли и отчаяния. Он выхватил пистолет-пулемет и открыл яростный огонь по зарослям, сопровождая каждую очередь диким ревом. Его ярость была настолько велика, что он не мог владеть оружием как обычно, и очереди пропахивали листву, уходя 'в молоко'.

- Ты что? С ума сошел? - справившийся с рвотными позывами Тарас схватил Павла за руку, когда магазин 'Кедра' опустел. - Укры совсем рядом! Нас же услышат! - он направил ствол оружия вниз, потихоньку вытаскивая его у потерявшего самообладание Павла из окостеневших рук.

- А мне плевать!

- Мы не можем ставить под угрозу всю операцию! - убеждающе произнес Тарас. - он уже далеко, нам сейчас его не достать. Надо перенести тело Андрея к нам в лагерь. Ты слышишь? - Он потряс Павла за плечи.

- Слышу, - тихо обронил тот, приходя в себя.

Они взяли вдвоем бездыханное тело Андрея и потащили его к дороге, где с покореженной машиной возился Евгений. Этим, кстати, и объяснялось отставание Павла с Тарасом от преследовавшего Генриха Андрея - они помогали Евгению поднять съехавший в кювет и опрокинувшийся на бок микроавтобус.

Увидев, как Павел с Николаем несут своего товарища, Евгений понял: случилось что-то из ряда вон выходящее.

- Что произошло?

- Андрюха - погиб! Погиб, понимаешь? Это все проклятый десантник! Я как чувствовал! - казалось, что Павел стонет от боли.

- Доигрались! Едем быстро в лагерь! Все! И прошу запомнить: операцию начинаем сегодня ночью! Ты понял, Паша? Ты хорошо понял?