- Вот и сафари началось, - пробормотал Данзас.

- И только тогда я узнал, почему наши доблестные вооружённые силы понаставили в глубоком тылу столько блокпостов. Нас криками и пулемётными очередями мягко убеждали возвращаться выполнять боевую задачу. Потом часа через два, когда мы были готовы стрелять в ответ, нам разрешили войти в расположение. Разоружили и опять избили. Да, за пулемётом и кто нас избивал, были одни и те же - нацгвардейцы с откормленными рожами.

Через два дня после переформирования нас отправили опять под Донецк. 'Напутствовал' нас командир гвардейцев и какой-то прибалт. Нас предупредили, что за бегство с поля боя или переход к противнику нас расстреляют.

Через неделю был второй бой. Но какой-то странный. Выдали боезапас, забрали документы, все личные вещи и приказали занять неприметную позицию. Предупредили, что если сильно припрёт, то отойти мы можем только в ближайшую рощицу, потом обязательно подтвердить по рации отход.

Потом подогнали ещё кого-то. Где-то в обед нас накрыло. И нехило накрыло. По нам и снайпера работали, и минометы. Выехал один БМП сепаров и нахально стал нас расстреливать издалека. А у нас самое сильное вооружение - это подствольник у зама и автоматы. Мы все откатились в какую-то рощицу. Зам отрапортовал по рации. Вот тут стали происходить странные вещи.

Сначала рация уточнила, к той ли рощице мы отошли? Зам сказал, что да. Нам приказали ждать. Вот тут началось. Один залп "Градов" бабахнул по сепарам. Не знаю, попали или нет, далеко было. Зато два других залпа сделали из рощицы, в которой должны были сидеть мы, вот так вот. Мы сдуру перепутали дислокацию. Зам выключил рацию, что нас по сути, спасло. и мы пошли к своим.

Наученные опытом, сделали огромный крюк. Пришли к своим. Те обалдели, нас когда увидели. Нам потом шепнули, что нас уже списали. Нацва кинулась на нас, но после пары очередей в воздух попрятались. Боезапас-то при нас был. Вот такое творится.

Много потом было всего. Жуткий голод. Иностранные инструкторы. Нехватка всего! Патронов, брони, солярки. А потом 'градами' разнесли здание, где нас держали. Сепаров накрыло всех, а нас осталось пять человек. Вот мы и разбежались, кто куда.

- Класс! Хоть стрелять-то умеешь?

- Умею...

- И то ладно. Только оружия у меня нет. Но предупреждаю сразу:

нападать на меня бессмысленно, я тебя голыми руками уделаю, если надо будет. я действительно десантник. Равно как не надо кричать или совершать иные неадекватные действия. Пойдешь впереди, на всякий случай.

- Понял, - буркнул Семен. - Но тебя будут искать.

- Знаю. И не только мои. Здесь полно ополченцев и военных. Оружие какое-нибудь есть?

- Только бинокль.

- Чудак... - пробормотал Генрих. - Надо было хоть пистолет взять. Ладно, сделанного не воротишь. Давай двигай прямо по просеке, будем следы путать... Помни - в сторону не дергаться. Ты, вообще, куда направляешься?

- В Мариуполь, у меня там дядя живет.

- О, как совпало! И мне туда надо. Так что поживее. И как я сказал: только без глупостей.

На ходу анализируя ситуацию, Данзас пришел к выводу, что в ближайшее дни следует опасаться как своего спецотряда, вместе с бойцами Бумеранга, если их все-таки освободят, или без них, так и подразделений ВСУ, ведущих боевые действия с 'сепарами'. Насчет побега Семена было совершенно ясно, что если его и ищут, то совершенно в другом районе. А вести поиски во время боевых действий, да еще на самой границе с территорией, контролируемой силами ДНР - дело трудное и малоперспективное. На то, чтобы обыскать каждый метр территории, не хватит никаких сил. Так что операция по обнаружению дезертиров будет выполняться формально, без всякого рвения.

Совсем другое дело - головорезы полковника Соловьева. Ради диска они будут искать его, Генриха, упорно, с 'огоньком', не щадя ни своих, ни чужих. Если, конечно, узнают о том, что Генрих, возможно, где-то поблизости.

Данзас рассчитывал на худший вариант развития событий и самоуспокоением не занимался.

Связь у бойцов Соловьева есть, технически они обеспечены неплохо, бойцов хватает. Если операция по освобождению Бумеранга удастся, численность отряда может увеличиться - все они там кровью повязаны. Хотя... может они понесут там такие потери, что преследовать Генриха не станут. А то и вовсе не смогут освободить этого Бумеранга - у противника тоже оружие имеется, и наверное, немало. И людей, способных с ним обращаться, раза в два, как минимум, больше чем у полковника. Но все же нужно предусмотреть и негативный вариант...

К рассвету конвоируемый Генрихом Семен вымотался окончательно. За четыре часа они прошли всего шесть километров, хотя изрядно запутали следы, по нескольку раз пересекая встреченные по дороге ручьи и каменистые осыпи.

- Надо искать убежище, - произнес парень, глядя на восходящее солнце.

- Об этом не беспокойся, - Генрих осмотрел близлежащие холмы. - Здесь полно заброшенных шахт - самодельных 'копалок', так что нору для себя мы найдем быстро... Но для начала надо узнать, что поделывают наши противники. Поэтому сейчас мы заберемся во-он на ту горочку и немного понаблюдаем.

На крутом пригорке мужчины остановились.

- Держите, - парень протянул Данзасу бинокль.

Более четверти часа Генрих внимательно изучал местность, а потом протянул бинокль назад Семену.

- Смотри. Чуть правее холма с расщепленной надвое сосной на вершине... От нас где-то километров пять...

Дезертир послушно навел оптику.

По каменистому ущелью, держа оружие наготове, цепочкой двигались люди в камуфляже, не менее дюжины человек. В середине группы плелись трое каких-то людей, со связанными руками. Туловище каждого из них было также обвязано веревкой, которая соединяла пленников одного с другим.

- Вот так-то, дружище, -Данзас похлопал Елецкого по плечу и отобрал бинокль. - Начинается веселье... Идут они назад в свой лагерь. Видел мужика с рыжей бородой? Это тот самый знаменитый Бумеранг. Он же Аркадий Павленко, один из лидеров 'сепаров'. Был пленен неделю назад каким-то подразделением ВСУ. Именно его мне и надо было вырвать из цепких когтей ваших бойцов.

- Да знаю я, кто это, - слегка обиделся Семен. - что я, телевизор не смотрю?

- Значит, операция удалась... Теперь ты мне веришь полностью?

- Еще бы!

- Я этим трем не завидую. А пока быстро отсюда уходим. Времени у нас час, чтобы забраться в шахту.

Путь под меловыми скалами занял почти два часа. Бойцы отряда, ведомые полковником, собрав оружие и боеприпасы, двинулись назад, в сторону лагеря. Измотанные пленники шли в аръергарде, вместе с Виталием и Екатериной, готовых в любой момент оказать им медицинскую помощь. Захваченных троих боевиков Гордиенко поместили в середину колонны, связав им руки и заклеив рты. По бокам их охраняли Павел и Николай, время от времени подгоняя слабо передвигавших ноги мужчин прикладами.

Отряд шел медленно. Группа Соловьева обогнула меловую скалу, сначала поднявшись в гору, а затем спустившись к речке. Неторопливо миновав водное препятствие, они очутились на ровной площадке, напоминающей террасу. С трех сторон ее окружал непролазный кустарник, а с четвертой обзор неприятелю загораживал холм.

Евгений, Сергей и Павел, освещая мощными фонариками себе путь, направились к зарослям. Через минуту раздался шум моторов и из умело замаскированного укрытия показался транспорт группы - микроавтобусы и джип.

- Мы почти на месте, - довольно бросил полковник Бумерангу. - через несколько минут нас доставят в лагерь.

- Разве здесь есть проход?

- Тропа достаточна для проезда транспорта.

- И что дальше?

- Приедем на то самое место, где назад вас захватили в плен.