- Слушаюсь, - без особого энтузиазма отозвался тот.
Тело быстро завернули в черную пленку, которая находилась в кузове микроавтобуса и была специально предназначена для таких случаев. Затем Евгений завел мотор и они на небольшой скорости направились обратно в лагерь.
Со всеми предосторожностями они добрались наконец до лагеря. Евгений выскочил из машины и быстрым подошел к ждавшей их остальной группе во главе с полковником.
- Та-а-ак... - сквозь зубы процедил Соловьев, оглядывая адъютанта с головы до ног. -где он?
Когда микроавтобус перевернулся, Евгению разбившимся стеклом посекло левую руку, и его куртка пропиталась кровью. Он наспех перевязал рану и теперь, придерживая левую руку, виновато смотрел в глаза командиру.
- Ну так что? - бросил полковник, понимая, но принимая еще, что - упустили.
- Мы его упустили. Он зарезал Андрея и убежал. Мы не успели к ним. Павел стрелял в него, но не попал.
- Я что, приказывал стрелять? - удивленно поднял брови полковник. - противник в нескольких километрах, нас сейчас же обнаружат! -он сердито смотрел то на Евгения, то на подошедшего Павла.
- Братан погиб! - остервенело вырвалось у того.
- Какой братан? Ты понимаешь, что из-за твоей дурости может операция сорваться? - нахмурившись, бросил Борис Николаевич. - Забыл, как вертолет подбили?
- Так точно, - растерянно произнес боец.
- Где труп?
- В машине.
- Отнесите его в подвал! - досадливо бросил полковник и озадаченно потер короткую шевелюру ладонью.
Члены группы понимали, что так будет правильно. На куске брезента они перенесли тело товарища в подвал.
- Нам надо провести ритуал над нашим братом, - произнесла Дина.
- Ты не спятила? - воскликнул полковник. - осталось менее двух часов до начала операции!
- Ты за кого нас держишь? - усмехнулся адъютант Евгений, показывая Дине большой палец, - погиб наш брат, - добавил он. - и мы с места не сдвинемся, пока не проведем церемонию прощания.
- Но это же бред! - воскликнул полковник.
- Ты с нами сколько раз был в спецкомандировках? - небрежно спросил Неверов.
- Я первый раз с вами, - не ожидал вопроса полковник.
- А я в шестой, - показал какой-то жест Всеволоду Евгений. - так что не тебе нас учить, полковник.
- Всеволод, ну хоть вы ему скажите! - в этот момент Борис Николаевич был похож на беспомощную мать, призывающую мужа повлиять на отбившегося от рук сына.
- Пусть проведут все по форме. Не надо им мешать. Это наша экспедиция. Наша, понятно? - психолог сказал эту фразу таким тоном, что полковник сразу понял: не он здесь главный.
- Валяйте, - после паузы выдохнул Соловьев и хлопнул дверью.
- Начнем? - повернулся к Дине психолог. - Я все сделаю.
Тело Андрея расположили на старой гладильной доске в подвале дома. Виталий принес портативные светодиодные лампы, работавшие на батарейках. Весь отряд в составе девяти человек, за исключением полковника собрался в тесноватом прохладном помещении.
- Евгений! - негромко позвал Всеволод. - Будьте любезны, подойдите ко мне.
Адъютант отделился от остальной группы и подошел к психологу.
- Вот что, Женя, - Решко говорил довольно тихо, так, чтобы не потревожить остальных. -начинайте вы. Вы хорошо знаете, как это делать.
- Хорошо, - Евгений поправил тело на доске. Развел трупу руки. Затем он извлек нож.
- Мы съедим твое сердце. Тогда Кецалькоатль даст тебе новое, чтобы ты стал в его свиту. Ты будешь представлять бога.
Неверов быстро скинул с Андрея куртку, оголяя грудь мертвеца. Поток яркого света коснулся бледной кожи, и Евгений, взяв в руки нож, ударил практически в то же место, что и Генрих часом ранее, четко, профессионально, одним движением взрезая кожу, мышцы и мягкую диафрагму.
Он работал лезвием, расширяя разрез. Неверов сунул руку в дыру, нащупал жесткий ком сердца и бесстрастно рванул, выдирая то, что успел повредить Данзас. Нож обрезал жгуты артерий и вен, рука испачкалась свернувшейся кровью. Свет, отразившись в глазах Неверова, вспыхнул как-то яростно.
Первая часть церемонии свершилась.
Всеволод подставил железный поднос. Внимательные глаза
остальных наблюдали за тем, как сердце с остатками крови разрезается на ровные куски.
Евгений орудовал ножом и улыбался.
- Дина, ты приготовила спирт? - повернул голову психолог.
Дроздецкая подала Всеволоду пластиковую миску с плещущейся в ней прозрачной жидкостью.
- Мы должны принять в себя часть нашего товарища, его силу, ум, ловкость, отвагу, боевой дух, - медленно произнес психолог. - он станет частью каждого из нас.
Он разрезал сердце Андрея на девять кусочков и поставил поднос и миску на доску рядом с телом. Члены группы один за другим стали подходить к подносу и накалывая на принесенную Диной спицу по кусочку сердца, обмакивали его в девяностошестиградусный спирт и поедали.
Затем Всеволод вылил остатки спирта в широкую рану и поджег их. К пламени потянулись мужские и женские ладони. Дым поднимался и уходил в вентиляционное отверстие. Решко был счастлив: он считал, что ему удалось еще продлить себе жизнь.
Выйдя из подвала, вся группа стала неторопливо собираться в дорогу. Освежающая прохлада июньской ночи легким ветерком пахнула в лицо Евгению. Над головой нависало звездное небо; назойливые сверчки мягко щекотали барабанные перепонки, вызывая воспоминания о сладком, беззаботном детстве.
- Что нам с этим делать? - от приятных мыслей Евгения оторвал Павел.
- Нам он уже не нужен, - пожал плечами адъютант.
Павел навинтил глушитель на пистолет 'ТТ' и прицелился в пленника.
Руслан в ужасе выпучил глаза и что то промычал.
- Громче! - рявкнул Павел. Ополченец зажмурился.
Всеволод отошел от стены, подошел к полковнику, пригнавшего транспорт, и уселся на деревянный чурбан у забора.
- Твое мнение? - спросил Соловьев.
- Он нам все рассказал.
- Ты уверен, что 'укроп' сказал правду?
- Ему нет смысла врать, - психолог потянулся. - после применения наших методов юлить трудно. А так он надеется на то, что его оставят в живых.
- Насколько я понимаю, этого шанса у него на самом деле нет.
- Естественно. Он нам уже не нужен...
Полковник вздохнул и подошел к Павлу.
- Тогда ты мне не нужен! - Павел нажал на спусковой крючок. Голова Демченко раскололась, как спелый арбуз.
Брюки не успевшего отскочить Соловьева покрылись ошметками мозгового вещества. Борис Николаевич укоризненно посмотрел на Павла и принялся счищать слизь щеточкой.
На широкой поляне уже стояли джип и два микроавтобуса. Около джипа застыл полковник, критическим взглядом окидывая тренированные фигуры членов отряда.
Когда все восемь, включая полковника, расселись по машинам, Решко подошел к каждому и что-то сказал, но что именно, полковник смог понять, только когда пришла и его очередь перекинуться парой слов с психологом.
- Борис Николаевич, - обратился к полковнику Всеволод, - теперь Андрей будет охранять нас во время дела.
- Ты псих, -коротко отозвался Соловьев.
- Вам не понять, - ухмыльнулся психолог.
- Удачи, - коротко напутствовала бойцов Дина.
Кортеж двинулся в путь.
Миновав заброшенный поселок, автомобили тихо, с погашенными фарами двинулись по ухабистой тропе, окруженной с двух сторон непроницаемыми зарослями.
Попутчиком и вместе с тем водителем полковника оказался Тарас. Выражение его лица стало необычайно серьезным и сосредоточенным, казалось, что даже розоватая бородавка, расположившаяся над правой бровью, уменьшилась в размерах.
Всю дорогу они молчали - Борисенко с наслаждением отдавался езде, а Борис Николаевич погрузился в глубокую задумчивость.
Он размышлял над тем,чего ожидать от этих сектантов - головорезов, двигаясь вместе с ними к загадочной и манящей неизвестности, с черепашьей скоростью. Из грез его вывел неожиданно прозвучавший голос адъютанта:
