— Так вот ты какой…
Честь… отвага… ум… гордость… любовь к странствиям… выносливость… способность справиться с любыми трудностями… скрытность… замкнутость… непокорность и упрямая уверенность… осторожность… сила, сжатая в тугую пружину, скрытая до времени… тайна, окружённая защитой, но сейчас отодвинутая далеко… готовность в одиночку биться до конца за то, что считает правильным… неважно, кто враг… важно — за кого или за что…
И готовность биться за неё. Здесь и сейчас. До смерти. С любым. Просто, чтобы она жила.
— … Поверь мне. Ты согласна?
Искреннее, горячее желание помочь всей душой. Потому, что не может иначе. Не любовь, но… Она просто нужна ему такая, какая есть.
А он… нужен ли он ей? Такой… как есть?
— Да.
Что случилось потом — она почти не помнила. Всё слилось в вихрь потрясающей силы, удивительное ощущение единения и огромных, неведомых пока возможностей… а потом что-то или кто-то небрежно смахнул их с Джокером щиты и с радостным смехом легко уничтожал ужасных тварей, возвращая частички её жизни, чтобы она погрузилась в глубокий исцеляющий сон без сновидений…
Было ли пробуждение приятным? Нет.
Выжатая, обессилевшая едва ли не до полусмерти, меньше всего она ожидала увидеть какую-то грязную халупу и рядом с собой напарника во плоти. Да ещё так, как будто они очень близки…
Где она?! Что произошло?! Что он с ней сделал?!
— Выслушай меня, Йенна Рэн…
Лучшего удара Джокер нанести не смог бы при всём желании. Её настоящее имя, имя из далёкого прошлого, которое не знал никто, кроме Скальда. Откуда?..
— Так получилось… Спас тебя… Ты помнишь, что было между нами?..
Ошеломлённая, она опустилась на пол: ноги не держали от напряжения и резкого упадка сил. Воспоминания о пережитом кошмаре вернулись. Так значит, это был не сон… Росомаха…
Она не понимала, что произошло, но ей не нужно было смотреть на Джокера, чтобы понять: он не лгал. Но когда посмотрела… Перед ней сидел… Джокер. Не боец отряда «Зеро», а живой, настоящий, с чувствами и эмоциями. Конечно, многое оставалось для неё скрытым, но… непроницаемой стеклянной стены больше не было. Она не просто видела, она чувствовала его душу. Джокер больше не скрывался, не считал её врагом… Он ей… верил?!..
А она ему?!
— Бред… это какой-то бре…
Но это оказался не бред. Доказательство, мерзкое и отвратительное, лежало на полу в шаге от неё. Кукла с её внешностью, пытавшаяся затащить Джокера в постель… Не может быть! Но откуда они узнали про такой способ?! Кто это всё устроил?! Кто напал на неё, охотясь за…?!
— Понятия не имею… но могу найти…
Она согласилась, не думая. Найти и уничтожить тварь, вывернувшую ей всю душу! Отомстить за боль и унижение от пережитого! А с Джокером она потом разберётся…
Как же она ошибалась!
Напавший на неё оказался самым настоящим чудовищем. Никогда она не видела и даже не слышала ни о чём подобном. В те краткие мгновения, пока их не заметили, она не могла прочесть мысли уродливого существа, но чётко видела эмоциональный настрой и фон: ненависть. Пока она испуганно хлопала глазами, монстр ударил. На долю мгновения её захлестнули недавно пережитые ужас и боль, по краю сознания мелькнула мысль, что сейчас она умрёт… И, словно в ответ, пришла мощная волна силы и ярости.
Не её.
Джокера.
Её напарник, не колеблясь, сошёлся с этим монстром в ментальной схватке. Она открыла глаза и, не в силах шевельнуться, просто смотрела, как противники — нет, смертельные враги, — вцепились друг в друга, как борцы на ринге, сошлись лоб в лоб, глаза в глаза… В очередной раз напарник оправдывал своё случайное прозвище. Скрытая за глубинными покровами мощь прорвалась наружу, взламывая ментальные щиты монстра ничуть не хуже, чем это чудовище взламывало защиту Джокера.
И тут её накрыло.
Боль, ярость, бешеное нежелание сдаваться и мелькающие перед глазами яркие картинки.
Чужая память.
Память Джокера и неизвестного чудовища.
Зелёная дикая планета… счастливый мальчишка, любящий свою мать и мечтающий о полётах…
Раса, развившая свои ментальные способности очень сильно… Уничтоженная планета-гигант…
Повстанцы… расстрел… интернат… служба в отряде «С»…
Огромные корабли-станции, собравшие разные кланы… Строгая иерархия и подчинение…
Работа в Чёрном Корпусе… женщины… Маринка… подстава… смерть… отряд «Зеро»…
Приказ найти и захватить нечто очень важное… Поиск системы… Поиск планеты…
Один против всех… напарница-шпионка… тщетные попытки разобраться со шлюпом…
Поиск человека… Взлом памяти человеческой самки и получение нужной информации… Кукла-ловушка… Ожидание, когда ловушка сработает…
Поиски напарницы… Сколько у нас времени… я тебе нравлюсь?… да… Кукла!.. трущобы… умирает… не успею… запечатление…
Джокер не попался в расставленную ловушку. И теперь ириван-воин хотел просто забрать у объекта нужную информацию, как проделал это с самой Даггер.
Только вот её напарник оказался с этим категорически не согласен. Он был готов умереть, но не отдать свою тайну врагу.
В следующий миг она поняла, что не просто читает память, как привыкла это делать взглядом со стороны, а ощущает напряжение в каждой мышце, вспышки боли от каждого сломанного щита, всплеск эмоций от каждого задетого воспоминания, стремительный поиск уязвимости в защите противника и ярость атаки, отчаянное понимание того, что сдаваться нельзя…
Словно это не Джокер, а она сама сейчас противостояла этому чудовищу. Даже понимание того, что она опирается спиной на косяк двери, что вокруг все искрит, горит и взрывается, не умаляло яркости чужих ощущений. И только внезапное осознание того, что ещё немного — и ириван всё-таки победит, а потом убьёт их обоих, придало ей решимости и отчаяния.
Ты не один, Джо!
Когда их объединенный удар разметал тело инопланетного чудовища и его самого в пыль, она по стенке сползла на пол, следом за провалившимся в забытьё обессиленным Джокером, надеясь, что больше не будет его так слышать…
Но она слышала. Чувствовала. Джокер, полностью выжатый схваткой, был в таком глубоком забытьи, от которого всего шаг до запретной грани. Он не боялся смерти, что-то в его душе только радовалось её приходу и стремилось к этому, но… Вместе с ним что-то гасло в ней самой. Какая-то непонятная часть души, то, что позволило им объединить силы и победить сначала пожирателей, а потом пришельца-иривана, отчаянно болела, требуя немедленно помочь второй своей… половинке? Потому что… без него… ей не жить?!
Умру я — умрёшь и ты…
Он не лгал тогда, и сейчас она на себе ощущала, как близко он подошёл к той грани, откуда не возвращаются…
Но разум отказывался верить в очевидное. Нет, не может быть! Он не мог сотворить с ней такое! Это… это подло!
— Джоо! — в первую пощёчину она вложила все накопившиеся чувства. Она вымещала и злость за случившееся, и страх, потому что её мысленные призывы тонули в бездонной черноте. И пока хлестала «напарничка», приводя его в чувство, не задумывалась, что каждый удар отзывается на её собственных щеках. Эта боль помогала ей поверить, что она ещё жива, что они оба ещё живы…
Когда он очнулся, она испытала глубокое облегчение. В конце их короткого разговора она даже понадеялась, что он извинится за то, что сделал, что втянул её во всё это, поймёт, что ей пришлось пережить… Даже попросила называть её настоящим именем, а не прозвищем, словно это каким-то образом укрепляло доверие между ними. А вот старое имя Джокера к нему как-то не клеилось, словно он из него вырос. Зато на язык само собой пришло короткое и ёмкое «Джо».
Её напарник отнёсся к укороченному полуимени-полупрозвищу достаточно равнодушно. До всех её мыслей и переживаний ему не было никакого дела. Ему даже в голову не пришло поинтересоваться, каково ей пришлось, пока он валялся в беспамятстве. Он думал только о себе, вновь легко и просто возведя ментальную защиту собственных мыслей.
