«Люблю тебя!» Люблю тебя! Не преграждай мне путь Колючей проволокой — перелезу. Штыку и выстрелу моя открыта грудь — Придется отступить железу. Я преисполнен силы колдовской. Я весь под током — нет сильней заряда. Утрою страсть — не выдержит преграда Между тобою и моей тоской, Перед немым тараном взгляда. Всю кровь, всю жизнь за счастье отдаю, И пусть мы оба станем горстью праха. Что может плазменную сбить струю? Она прожгла границы страха… СЕРЕНАДА В ночном мерцанье цвета вишенного Мне чудится скопленье звезд. Но что земному до возвышенного? Я — тут. Я заступил на пост. В домах спят женщины и дети. В саду струится лунный дождь. Приходят мысли о планете, Когда впервые на рассвете Пробился самый первый хвощ. И, словно в первый день творенья, Стихотворенье-часовой Хранит от гибели растенья И заслоняет их собой… Вкруг часового тьма таинственная, И люди спят средь темноты, А рядом дышишь ты, единственная, И молча тень моя воинственная Стоит на страже красоты. «За Третьяковской галереей…» За Третьяковской галереей Сегодня я слыхал скворца — Он самкам волновал сердца, Качаясь, как матрос на рее, На ветке тополя. И мне Так стало вольно, так беспечно — Пускай на миг, пусть не навечно, Поскольку май идет к концу… Через неделю будет лето. Поэт всегда поймет поэта — Я помахал рукой скворцу. «Четыре года как-никак…» Четыре года как-никак Война была его соседом: Они считались в двойниках, А смерть, как тень, тащилась следом. Когда ж настал победный день, В его ушах еще гудело, В глазах не пропадала тень И отдохнуть боялось тело. Но вот — покончили с пальбой — Остыли пушечные дула, И не осколок над собой Он слышит — птица щебетнула. Он принял это как сигнал, И, словно луч, из тучи вышел, И дым войны с земли согнал, Чтоб каждый видел, каждый слышал. Так возвратил он миру цвет И гул разъединил на звуки… А вы-то знаете ли, внуки, Что завещал вам щедрый дед? НА ПОПУТНОЙ МАШИНЕ
Водитель поплотней уселся. Визжит коробка передач. Кардан взревел и завертелся, И грузовик понесся вскачь. Здесь ветер мягче, солнце жгучей, Здесь птица радостней поет И люди говорят певучей, Здесь начинался мой поход. Здесь все дороги фронтовые, И разве дело только в том, Что тут я еду не впервые? Гляди: со взорванным мостом Соседствуют простые доски — Мост в ширину одной повозки. Он под машиной грузовой Кряхтит и ходит, как живой, Касаясь глади голубой. Привет, дружище фронтовой. МИРНЫЙ МИР Мир войны совсем не прост — Мир солдат и командиров… Железнодорожный мост Был в числе ориентиров. Но ведь с яблонь цвет летел, Скипидаром пахли сосны. Жег июль. Октябрь желтел. Выли зимы. Грели весны. И отдельные высотки, И часовня, и погост, И базар грачиных гнезд Не укладывались в сводки, Где природа — лишь детали Уточненной обстановки. Но какая, к черту, даль Без березки, без коровки? У природы смысл иной: Штык штыком, мундир мундиром. Пусть война: война войной, Но и мир остался миром. СНЕГ Снег летает, Струится поземкой зигзагообразной, Заметает, Переметает, Фиолетовый, розовый, разный, Полный морозного шороха, Грозный и грязный от пороха… Снег военный. Графленный осколками минными, Клейменный бурыми и карминными Лужицами, Снег, овеянный ужасами. Снег военный, Незабвенный, Кровавый и кровный, Подмосковный, Курский и тульский, Невский и нарвский, Яркий и тусклый… Снег витает, Прядает, Ниспадает и падает. Снег глаза мои радует. Снег за сердце хватает. Снег спокойно лежит И, когда надлежит, — Просто тает. «Светает раньше…» Светает раньше. Вечереет позже. Снег почернел. С крыш капает весна. Воюет Первый Украинский в Польше: Теперь на нас работает война. А местность — в терриконах, как Донбасс, И города друг в друга переходят. Все как у нас! И все не как у нас: Вот воробьи — на наших не походят. Похмурый Краков с Вавелем-кремлем И с Ягеллонским университетом Вокруг меня, а я не чуждый в нем, Майорским опоясанный ремнем, При пистолете, с сумкой и планшетом. Я, приглашенный в бесстекольный дом, Сижу между жолнежей. А на сцене То скрипка, то рояль вздыхают о Шопене, И краковяк плывет под мутным потолком. А мы, чтоб лучше слышать, скинули ушанки, Опьянены мелодией двойной… Все окна в зале выбиты войной, И Вислу переходят наши танки. |
