Да и могли получиться другой результат? Один муравьед, съевший четырех муравьев и помноженный на восемьсот восемьдесят восемь, действительно дает именно восемьсот восемьдесят восемь муравьедов.

Дело в том, что у малыша-муравьеда никакого опыта обращения с цифрами нет, умножение для него китайская грамота, смотрит он на них, словно с луны свалился: откуда взялось столько малышей-муравьедов?

А восемьсот восемьдесят восемь маленьких муравьедов тоже смотрят на него, но им все кажется совершенно естественным, и поэтому они абсолютно спокойно говорят ему:

— Ну, что ты на нас уставился? Скажи лучше, где тут можно чего-нибудь поесть?

И всякое такое в том же духе.

Наш маленький муравьед старается хоть как-то прийти в себя и, когда это ему в какой-то мере удается, говорит:

— Что за глупый вопрос? Вокруг сплошь одни муравьи!

Малыши-муравьеды очень этим ответом удивлены, потому что муравьев они нигде не видят, кругом только цифры. Однако тут же принимаются их есть, едят жадно, съедают всякий пример на умножение, съедают все цифры и заодно знак умножения, так что муравьедов становится все больше и больше, пока они не заполняют весь учебник арифметики и пока их не становится девять миллионов, и они там едва помещаются.

Все малыши-муравьеды насытились, чувствуют себя отменно, и все спрашивают друг у друга:

— Куда бы нам теперь уйти? Не оставаться же нам здесь. Тут вообще повернуться негде. Куда бы это пойти и что бы это такое сделать?

А наш малыш-муравьед говорит:

— Тихо! Я хочу вас проинформировать о том, что можно предпринять. Возможностей немного. Дело в том, что мы в ранце. Мы можем пойти, скажем, в книгу для чтения, глянуть на стишки о весне. Или же порисовать цветными карандашами осенние листья.

Но малыши-муравьеды морщат нос, видно, что их это не очень интересует. А наш малыш соображает, что еще можно было бы сделать, и наконец, произносит:

— Знаете что? Пойдемте ко мне, будем во что-нибудь играть. Ну, скажем, в пятнашки или в прятки.

Малыши-муравьеды захлопали в ладоши и закричали:

— Это мысль!

И вот, построившись в длинную колонну, они пошли.

Путешествие не из приятных, когда колонна в девять миллионов муравьедов куда-то идет в темноте. Галдеж стоит невообразимый, кто-то спотыкается о линейку, кто-то о спортивные тапочки. В конце концов они, разумеется, опять заблудились и, вместо того чтобы очутиться в учебнике естествознания, оказываются в учебнике истории. Наполеон как раз готовится к битве при Ватерлоо. Он сильно нервничает, кусает нижнюю губу. Кусает он свою губу и видит приближающуюся колонну муравьедов.

При виде девяти миллионов муравьедов Наполеон приходит в ярость и кричит:

— Только вас мне тут и не хватало! Неприятель каждую минуту может перейти в наступление, а у меня тут путаются под ногами девять миллионов муравьедов! Ну, до чего же мне не везет!

Малыши-муравьеды были ошеломлены тем, что видят. А видят они солдат, лошадей, пушки. Слышат о какой-то атаке и всякое такое. И решают про себя: «Это может быть даже интересно. Это может оказаться даже лучше, чем игра в прятки. Стоит принять участие в такой битве».

И наш малыш-муравьед говорит Наполеону:

— Послушайте, я думаю, что было бы совсем не бесполезно, если бы вы спрятали нас где-нибудь в клевере или на деревьях либо поставили на одном из флангов. Наше участие в битве могло бы сыграть решающую роль, посудите сами — нас девять миллионов!

Наполеон закладывает руку за борт мундира, задумывается, а затем говорит:

— Девять миллионов малышей-муравьедов и в самом деле могли бы произвести перелом в ходе сражения.

И он размещает муравьедов в клевере. А в разгар битвы они выбегают оттуда и заполняют собой все вокруг, они повсюду, словно кто-то рассыпал зерна мака. Девять миллионов муравьедов — это вам не пустяк.

Неприятель видит их и естественно теряет голову. На такое он, разумеется, не рассчитывал. Неприятель впадает в панику, бросает оружие и пускается наутек со всех ног. А Наполеон стоит на пригорке, наблюдает за ним в подзорную трубу и думает: «Так-то вот!»

Затем он обращается к муравьедам и говорит:

— Вы меня по-настоящему порадовали. Без вас битву при Ватерлоо я, пожалуй, проиграл бы. Я с удовольствием пожал бы каждому из вас лапу лично, но это чересчур задержало бы нас. Вас ведь девять миллионов. Но я могу проводить вас хотя бы до учебника естествознания. Дело в том, что в ранце темно, хоть глаз коли. Я посвечу вам, только забегу на минуточку к Эдисону за электрическим фонариком. Я мигом!

Вот так, немного подождав, малыши-муравьеды все вместе отправляются в путь. Впереди идет Наполеон и освещает дорогу. Вмиг все оказываются в учебнике естествознания. Кого ни встретят, каждый их приветствует: слон торжественно трубит, кит в их честь запускает фонтан, попугай до тошноты мелет приветственную речь, а малыши-муравьеды все идут и идут, перелезают со страницы на страницу, и повсюду их встречают так же торжественно, и все животные присоединяются к колонне, пока не приходят на ту страницу, где живет старая злая пятнистая черепаха. Увидев малыша-муравьеда во главе колонны, она вылезает из воды и вопит:

— Не лезь ко мне сюда, чурбан, а то получишь по шее так, что голова закружится!

Все животные и все малыши-муравьеды закричали:

— Фу! Разве можно так себя вести? Так-то вы обращаетесь с победителями при Вотерлоо?

А слон подходит вплотную к пятнистой черепахе и говорит:

— Милая пани, мы по горло сыты вашими придирками.

Что это за жизнь — все время стой и помалкивай. С сего дня этому конец! Здесь девять миллионов малышей-муравьедов, которые победили в битве при Ватерлоо. Они вас нисколько не боятся!

А рыба-кит говорит:

— Да что с вами долго разговаривать! Извольте в течение двух минут покинуть учебник естествознания!

И старая злая пятнистая черепаха, видя неоглядные шеренги малышей-муравьедов, понимает, что ничего не поделаешь. Она предпочитает покинуть в течение двух минут учебник естествознания. А все животные громко ликуют, малыш-муравьед перелезает на следующую страницу и оказывается дома у мамы и папы. За ним туда же перелезли и все остальные. Мама удивляется и кричит:

— Посмотри, отец, наш мальчик привел с собой приятелей! Вот весело теперь будет!

С той поры в учебнике естествознания жизнь идет совсем по-другому. Слон трубит, муха жужжит, лягушка прыгает, корова мычит. Над всем этим хохочет чайка, а девять миллионов малышей-муравьедов играют во всевозможные игры — в пятнашки, в прятки и даже в школу. Им это нравится, потому что у них есть все необходимое для учебы — линейка и цветные карандаши, тетради, учебники. И среди них учебник арифметики, учебник истории, учебник естествознания. А в том учебнике естествознания недостает только пятнистой черепахи. Загляните в него сами. Наверняка вы ее там не встретите.

Представьте себе маленький синий будильник, который еще никогда никого не будил и не может дождаться, когда это случится. Он не думает ни о чем другом, кроме звона, голова только тем и занята. Он спрашивает у каждого: как это делается?

Наконец его покупает один пан, заводит ровно на шесть часов. Ну можете себе представить, будильник всю ночь не спит, тревожится, как бы не проспать, считает минуты и предвкушает блаженство, когда зазвонит.

«Я должен будить точно», — говорит он себе, радуясь тому, что рассуждает, как взрослый будильник.

И вот наступает пять часов, вот уже без пяти шесть, еще минутку, будильник скажет «пора», откашляется и зазвонит.

И он звонит, звонит так громко, как пятнадцать будильников, вместе взятых, звонит непрерывно, словно течение Гольфстрим, упруго, как наполненные ветром паруса четырех парусников, звонко, как девять жаворонков и четверть кило сильно замороженных фруктов. И это действительно великолепно, потому что у будильника молодой голос, он смел, у него восторженное сердце.