И упал лицом вперед, запачкав кровью мою рубашку.

Я снял у него с пальца кольцо и прибавил его к коллекции чертовых синих камней. Затем поднялся и тяжело взглянул на человека, который заколол нападавшего. Еще два свидетеля событий помогали ему встать на ноги.

— Какого черта ты полез не в свое дело? — спросил я, подступая к ним.

— Спасал вашу поганую жизнь, — прорычал мужик.

— Черта с два! Твой удар может стоить мне жизни! Он был нужен мне живым!

Тут подала голос фигура, стоявшая слева от него, и я узнал голос. Женщина положила легкую ладонь на мою руку, которую — я даже не сообразил! — я поднял для нового удара.

— Он сделал это по моему приказу, — сказала она. — Я боялась за твою жизнь и не поняла, что тебе нужен «язык».

Я уставился на бледное гордое лицо, полускрытое капюшоном темного плаща. Это была Винта Бэйль, пассия Кэйна, которую последний раз я видел на его похоронах. К тому же она была третьей дочерью барона Бэйля, которому Янтарь обязан множеством пьяных вечеров.

Я сообразил, что меня бьет озноб, сделал глубокий вдох и взял себя в руки.

— Понимаю, — сказал я наконец. — Спасибо.

— Мне жаль, — сказала она.

Я покачал головой.

— Ты не знала. Что сделано, то сделано. Я благодарен любому, кто старается мне помочь.

— Я по-прежнему могу помочь, — сказала она. — Может, я неправильно истолковала этот случай, но, по-моему, ты все еще в опасности. Давай уйдем отсюда.

Я кивнул.

— Минуточку, пожалуйста.

Я снял Фракир с шеи мертвеца, и змейка быстро исчезла у меня в левом рукаве. Клинок, который мне достался, худо-бедно подошел к ножнам, так что я отправил его на место и поправил пояс, который сбился назад.

— Пойдем, — сказал я Винте.

Мы вчетвером зашагали обратно к Портовой. Привлеченные схваткой зеваки спешили убраться с нашего пути. Кто-то, вероятно, уже грабил оставленных нами мертвецов. Распалось все; и центра не сдержать. Но какого черта — я у себя дома.

Прогуливаюсь с леди Винтой и двумя слугами Дома Бэйлей. Бок по-прежнему болит после дружеской встречи с рукоятью меча. Под ярким от луны, ярким от звезд небом, сквозь туман с моря — подальше от Гробовой Аллеи. Действительно, удачно, что в столкновении с этими ребятами я заработал только ушиб — могли бы и изувечить. Как им удалось так быстро меня засечь после возвращения? Такое впечатление, что у Винты могут оказаться на этот счет какие-то соображения, а я был склонен ей верить — и потому, что немного знал ее, и потому, что она потеряла своего приятеля, дядюшку Кэйна, из-за моего бывшего дружка Льюка. К тому же от всего, что имело отношение к синим камням, тянулись ниточки к Льюку…

Когда мы повернули от Портовой дороги к берегу моря, я спросил у Винты, что у нее на уме.

— Я полагал, мы пойдем по Виноградной, — сказал я.

— Тебе угрожает опасность, — объявила Винта.

— По-моему, это очевидно.

— Я могла бы отвести тебя в городской дом моего отца, — сказала она, — или, если хочешь, мы проводим тебя обратно во дворец. Но если они знают, что ты здесь, то доберутся до тебя очень скоро.

— Ясное дело.

— Вон там стоит моя лодка. Можно проплыть вдоль берега и к утру добраться до загородной усадьбы отца. Ты исчезнешь. Те, кто ищет тебя в Янтаре, будут сбиты со следа.

— Думаешь, во дворце небезопасно?

— Может, и безопасно, — сказала она. — Только там-то тебя вычислить проще всего. Пойдем со мной — и все будет по-другому…

— Я исчезну, а потом Рэндом от одного из стражников узнает, что я направлялся на Гробовую Аллею. Представляю, какой поднимется переполох…

— Можешь завтра связаться с ним через Козырь и сказать, что ты за городом… если карты у тебя с собой.

— Верно… Но откуда ты узнала, где меня искать этим вечером? Не станешь же ты убеждать меня, что встретились мы случайно.

— Мы шли следом за тобой. Ждали в том доме, который через дорогу от «Окровавленного Билла».

— Ты что, предвидела события этой ночи?

— Мне казалось, что должно было произойти нечто подобное. Если б я знала все наверняка, я конечно же предотвратила это нападение.

— Что происходит? Что ты знаешь об этой истории, какое она имеет отношение к тебе?

Винта рассмеялась, и я вдруг понял, что слышу ее смех впервые. Это не был холодный, дразнящий смешок, которого можно было б ожидать от пассии Кэйна.

— Давай отчалим, пока не начался отлив, — сказала она, — а то мой рассказ может занять всю ночь. Ну так как, Мерлин? Безопасность или удовлетворение любопытства?

— Не откажусь ни от того, ни от другого, но по очереди.

— Идет, — сказала она и повернулась к тому слуге, который был пониже, — к тому, которого я ударил.

— Джарл, иди домой. Утром скажешь отцу, что я решила вернуться в Лесной Дом. Скажи ему, что ночь была хороша и мне захотелось поплавать, так что я забрала лодку. О Мерлине не упоминай.

Джарл приподнял шляпу.

— Будет сделано, миледи.

Он повернулся и направился обратно — туда, откуда мы пришли.

— Пойдем, — сказала Винта, и мы втроем — я, она и здоровый парень, которого звали, как я потом узнал, Дрю, — пошли по пирсу туда, где был пришвартован длинный узкий баркас.

— Ходил под парусом? — спросила Винта.

— Бывало, — сказал я.

— Ну и отлично. Можешь подать мне руку.

Так я и сделал. Пока мы убирали сходни, ставили паруса и отходили, сказано было немного — и все о деле. Дрю сел на руль, мы занялись парусами. Потом мы долго сменяли друг друга на шкотах. Ветер был несложный. Почти идеальный, если уж совсем честно. Мы очень легко пересекли гавань, обогнули волнолом и вышли на рейд. Сворачивая плащи, я заметил, что девушка одета в темные брюки и плотную рубашку. Очень практично — словно она планировала это приключение. На поясе, который она сняла, висел настоящий боевой клинок, а не какой-нибудь изукрашенный драгоценными камушками кинжал. Уже только при взгляде на то, как она движется, создавалось ощущение, что с этой штукой она обращается на редкость умело. К тому же Винта сейчас кого-то мне напоминала — но кого? Я никак не мог вспомнить. Сходство было в манере жестикулировать, в голосе — но не в чертах лица… Не это важно. Мне нужно было обдумать более важные вещи, и, как только все пошло по накатанной колее, а мы — нужным курсом, у меня появилась возможность утопить взгляд в темной воде и привести мысли в порядок.

Я знал основные события ее жизни, несколько раз мы встречались с ней на больших приемах во дворце. Она знала, что я — сын Корвина, родился и воспитывался во Дворах Хаоса и происходил из семейства, которое издревле в кровном родстве с Янтарем. Судя по прежним нашим беседам, она знала, что я несколько лет жил в Тени — пускал там корни и поднабирался кое-какого образования. Похоже, что дядя Кэйн не горел желанием скрывать от нее наши чисто семейные дела… что навело меня на мысль о том, как далеко заходили их отношения. Я слышал, они были вместе несколько лет… Следовало поинтересоваться, что же именно она обо мне знает. Опасаться ее я не опасался — просто надо было решать, что придется выложить в обмен на информацию (а она явно знала кое-что) о тех, кто устроил на меня охоту в этих краях. Было, было у меня ощущение, что нам придется поторговаться… У нее не было видимых причин интересоваться именно мной — ну разве что оказать любезность члену семьи, который так удачно подвернулся под руку. Двигала ею, насколько я мог понять, жажда возмездия, отмщения за убийство Кэйна. Нужно было торговаться, постоянно держа это в голове. Иметь союзника всегда хорошо. Но нужно было решать — какой фрагмент полотна я готов для нее приоткрыть. Хочу ли я, чтобы она вмешивалась в водоворот событий, закрутившийся вокруг меня? Во-первых, я сомневался в этом, а во-вторых, неясно было, какой компенсации она потребует. Скорее всего, Винта просто хотела поучаствовать в охоте — а то и возглавить ее, — какой бы она ни была. Лунный свет подчеркивал плавные черты ее правильного треугольного лица, и было несложно мысленно дополнить этот портрет до классической маски Немезиды.