30–40 тыс. рабочих, направляющихся каждый сезон в долину Якима, теперь в своем большинстве «белые американцы». Правда, в долину приходит несколько сот рабочих филиппинцев, но все попытки широко использовать филиппинских рабочих вызывают серьезные беспорядки и волнения как в Орегоне, так и в Вашингтоне. По сбору хмеля работает также несколько тысяч индейцев из Британской Колумбии (Канада), Монтаны и Айдахо, но они никогда не допускаются к сбору яблок, где заработная плата несколько выше. На протяжении многих лет в долине Якима во время сезона работало довольно значительное количество выходцев из других штатов. В 1926 г. в долине имелись мигранты из Иллинойса, Миссури, Небраски, Канзаса, Колорадо, Нью-Мексико, Техаса и Оклахомы; а в 1931 г. на работах во фруктовых садах были заняты мигранты из 24 штатов.

На работу в долине Якима рабочие вербуются различными способами при помощи рекламных объявлений и плакатов, расклеенных около бензиновых колонок, развешенных в туристских лагерях и на шоссе. В прежние годы рабочих вербовали специальные агенты, получавшие 50 центов за каждого рабочего, доставленного в долину. В настоящее время в связи с наплывом мигрантов больше всего распространен тип рабочих, которые сами являются к предпринимателю и просят работы. За последние 20 лет предложение труда значительно превышало имеющийся спрос. В результате местные рабочие оказывались настроенными против мигрантов, а на рынке труда создавался хаос. Хотя мигранты и могут получить кое-какую работу, нет нужды указывать, что при таком рынке труда они не в состоянии существовать на свой заработок.

Чтобы добраться в долину Якима, сборщики яблок и хмеля используют самые различные транспортные средства: 71,5 % едут туда на автомобилях (по 5 и более человек в одной машине), 15,4 % —«зайцами» в товарных поездах, 7,9 % бесплатно подвозятся попутными машинами, и лишь 5,2 % — избранные — едут с билетами по железной дороге или в автобусах. Одиночки обычно едут «зайцами» в товарных поездах; семьи — в машинах. «Автомобиль, — пишет д-р Лэндис, — окружается неустанной заботой, и, для того чтобы он был в порядке, семья готова лишить себя самого необходимого». Большинство автомобилей — закрытые машины старых моделей, выпущенные лет 10–12 назад, постоянно требующие ремонта. Правда, в самое последнее время начали больше использоваться грузовики и прицепы. По словам д-ра Карла Ф. Реуса, мигрант в среднем покрывает в год 1860 км. Считая, что минимальная стоимость эксплоатации автомобиля составляет 2¼ цента за 1,5 км, Реус приходит к выводу, что семьи тратят 11 % своего ежегодного дохода на расходы по передвижению.

После окончания сезона принимаются все меры, чтобы мигранты не оставались в долине Якима. Специальные чиновники делают налеты на лагери, сгоняют мигрантов вместе и «рекомендуют» им немедленно убираться. Летом чиновник Бюро социального обеспечения занят подготовкой повесток, которые должны быть вручены семьям, подававшим в период сезона просьбу об оказании им помощи. Как только сбор яблок и хмеля приходит к концу, эти повестки вручаются по месту назначения. Ссылаясь на закон о пауперах, повестка «предупреждает» мигранта о необходимости сняться с места и предостерегает, что в случае, если он останется, он не получит пособия. Несмотря на эти меры предосторожности, многие рабочие, залезшие летом в долги, вынуждены оставаться на месте до весны. Из числа тех кочующих семей, положение которых было изучено д-ром Реусом, 54 % получали после окончания сезона пособие. «Показательно, — пишет д-р Реус, — что такой огромный процент людей, занятых на работах исключительно в сельском хозяйстве, получал пособие. Из фонда по выдаче пособий в округе Якима фактически субсидируется сельское хозяйство, поскольку эти пособия подымают заработную плату сельскохозяйственных рабочих, которая далеко не обеспечивает возможность существования, до суммы, составляющей минимальный прожиточный уровень». На деле же субсидия, выплачиваемая сельскому хозяйству, представляет собой не что иное, как финансирование определенной его категории, а именно, крупного коммерческого земледелия.

Помимо того, что работа в сельском хозяйстве носит исключительно сезонный характер, ставки заработной платы строго контролируются соглашением между предпринимателями. При таких условиях мигранты, отправляющиеся на Северо-Запад, не имеют возможности разбогатеть. «Доход сельскохозяйственных рабочих в долине Якима настолько низок, — пишет д-р Лэндис, — что рабочие никак не могут прокормить себя». Поскольку в зимние месяцы в сельском хозяйстве практически нет никакой работы, а работ другого рода очень мало, рабочие вынуждены обращаться за получением пособия. Половина семей, обследованных в 1936 г., зарабатывала менее 200 долл. в год[44]. По подсчетам д-ра Реуса, мигрирующие семьи зарабатывают в год в среднем 254 долл. Обычно семьи находятся в значительно худшем положении, чем одиночки. «Рабочие семьи, — пишет д-р Лэндис, — работают меньшее количество дней в году, чем одиночки, и все члены семьи, вместе взятые, зарабатывают немногим более чем рабочие без семьи, тогда как расходы их значительно выше»[45]. Подобная разница существует, несмотря на то, что во главе этих кочующих семей обычно стоят молодые люди в самом трудоспособном возрасте. Теперь, как отмечает д-р Реус, «перед ними имеется только одна перспектива — жизнь в нищете до тех пор, пока они настолько состарятся, что уже не смогут выдержать ее тягот. Тогда, не обладая никакими средствами к существованию, они, если их не поддерживают родственники или друзья, должны стать обузой для общества».

Условия, в которых находятся кочующие рабочие в долине Якима, уже давно считаются самыми худшими на всем Западе. Одно из четырех богатейших сельскохозяйственных графств Соединенных Штатов, графство Якима известно тем, что по числу заболеваний тифом оно стоит на первом месте среди всех графств Америки. В этой долине можно нередко увидеть, как, достигнув территории лагеря сборщиков хмеля, кристально чистые горные потоки покидают его пределы загрязненные нечистотами и мусором. В других районах Северо-Запада уже давно имеются частные рабочие лагери; но Якима славится тем, что здесь нет таких лагерей. Предприниматели считают, что лагери, построенные вблизи садов, дадут рабочим слишком удобную возможность красть фрукты. Для описания же существующих лагерей потребовалось бы слишком много места; такое описание вместе с фотоснимками можно найти в работе д-ра Мариона Хэтуэя, изданной в 1934 г., и в более поздней работе д-ра Лэндиса[46].

Многие лагери сборщиков хмеля в Орегоне и Вашингтоне представляют собой довольно большие поселки. В каждом лагере проживает до тысячи человек. В типичном большом лагере (обычно тщательно охраняемом в течение сезона) имеется продовольственная лавка, мясной рынок, столовая, контора компании, танцовальная площадка и пивная. Цены в продовольственной лавке, содержащейся предпринимателем, почти всегда выше, чем цены в городских магазинах — разница иногда достигает 20 %. Основными предметами торговли в этих лавках являются хлеб, бобы, бэкон, консервы, лук, а также холодные закуски и бутерброды. «Кроме того, доходной статьей служат лимонад, мороженое и леденцы». Торговцы объезжают лагери, распродавая самые различные товары. Пища в таких лагерях в большинстве случаев приготовляется на открытом воздухе; канализация обычно плохая, а санитарные условия — весьма неважные. Вполне естественно, что в лагерях распространены всевозможные болезни. В последнее время хмелеводы начали проводить политику выселения из лагерей беременных женщин. Поскольку медицинское обслуживание почти полностью отсутствует, в лагерях процветает всевозможного рода знахарство.

В долине Якима предприниматели уже давно прибегают к незаконным действиям, чтобы держать в полной зависимости 35 тыс. мигрирующих рабочих, ежегодно прибывающих в долину. Большинство лагерей, в которых живут сборщики хмеля, находится в период сезона под присмотром специальных понятых, и каждый год знаменитый «патруль порядка», состоящий из полицейских, охраняющих дороги штата, появляется в долине. В течение всего сезона этот патруль денно и нощно держит под своим наблюдением лагери и поля, всегда готовый подавить волнения среди рабочих. Один крупный хмелевод, по словам д-ра Лэндиса, создал даже арестантскую камеру для временного содержания там лиц, арестованных охранниками, состоящими на службе компании. «Патруль порядка, — пишет д-р Лэндис, — используется для предотвращения беспорядков среди рабочих». Дальнейшие его комментарии разъясняют эту фразу: «Предприниматели внимательно следят за попытками рабочих организоваться. Один предприниматель дошел даже до того, что составил контракт, который были обязаны подписывать его рабочие. Вторая статья этого контракта гласила: «Рабочие обязуются ни прямым, ни косвенным путем не участвовать в какой-либо забастовке, беспорядках или волнениях среди рабочих в течение вышеуказанного сезона». Рабочие-сборщики, проживавшие в лагере этого предпринимателя да и во многих других, опасались шпионажа со стороны предпринимателя. Редко кто осмеливался высказать свое мнение о положении рабочих, а разговор о забастовках даже не поднимался, так как рабочие знали, что это вернейший способ оказаться изгнанными из лагеря. В печати приводились случаи, когда рабочих выпроваживали из графства за то, что они требовали повышения заработной платы».