Итак, клоуны и августы косо смотрели друг на друга, и их персонажи развивались параллельно, тяготея к диалогической пантомиме и ища себе собеседников.
Димитри в Нуво Карре. 1975 год.
Потом появился дуэт Футит и Шоколад — пара, основанная на контрасте белого и черного. В ту же эпоху и тоже в парижском Новом цирке усилиями Рауля Донваля Пьерантони и Сальтамонтес образовали другой комический дуэт: клоун и август повстречались и стали неразлучны. Они усложнили и обогатили классический клоунский репертуар, и их номера стали занимать в программе более важное место, чем обычные комические антре. Тем временем братья Джон и Уильям Прайсы познакомили публику с работой музыкальных клоунов; под их влиянием клоуны романских стран стали заканчивать свои антре под громовые звуки оркестра.
Франсуа Фрателлини создал тип элегантного легкомысленного клоуна, одетого шикарно, но строго.
Усыпанные блестками костюмы[86] вошли в моду с легкой руки Антоне, одного из самых крупных клоунов романской школы. Его настоящее имя было Умберто Гийом — он происходил из знаменитой французской цирковой семьи. Антоне играл тонко и убедительно, элегантно и точно — в манере, в корне отличающейся от манеры игры августа. Его партнером был Литл Уолтер, один из самых изобретательных цирковых артистов, на смену которому пришел некий Адриен Веттах по прозвищу Грок.
Этот швейцарский артист родился в 1880 году; желающие могут прочесть его мемуары, опубликованные на нескольких языках; пусть даже в рассказе артиста о рождении его персонажа больше выдумки, чем правды, эти мемуары ценны уже тем, что они — живой голос эпохи, когда всерьез можно было называть клоунаду искусством. Родители Адриена Веттаха не имели никакого отношения к цирку. Поначалу он выполнял всякие несложные обязанности за кулисами, а затем, встретившись с эксцентриком Бриком, стал выступать в паре с ним под именем Грока.
Заменив Литл Уолтера в дуэте Уолтер — Антоне, артист смог постичь все тонкости профессии и, воспользовавшись опытом своего предшественника, создать собственную маску. Однако деловая сметка и желание первенствовать подсказали Гроку, что работать рядом с прославленным Антоне ему невыгодно, поэтому он покинул своего учителя и самостоятельно поставил «антре» в духе тех, какие показывали Антоне и Литл Уолтер; рассчитанное на час с лишним, антре это, в котором большую роль играла музыка, было продумано до мельчайших деталей и четко отрепетировано. После чего, открыв, что в мюзик-холле платят больше, чем в цирке, он простился с манежем и стал выступать на сцене. Белый клоун уступил место партнеру во фраке, своей корректностью лучше оттенявшему несуразность Грока. Клоуну такого класса, как Антоне, здесь делать было нечего, но роль партнера Грока не становилась легче, ибо от него требовалось недюжинное мастерство и музыкальные способности.
Алекс и Ром в «Медрано».
Чарли, Пипо-младший и Пипо. 1967 год.
Первым «оттенителем» Грока был Гео Лоле, ему на смену пришел Макс Эмден; он блестяще исполнял эту роль многие годы, а затем вернулся к амплуа белого клоуна. В конце своей карьеры Грок работал без постоянного партнера. В 50-е годы он открыл собственный цирк-мюзик-холл. Прежде чем удалиться от дел, артист устроил впечатляющую серию прощальных выступлений на сцене и на манеже; в 1959 году он умер в своем роскошном мраморном дворце в Италии. Грок занимает в истории цирка и мюзик-холла исключительное место; три десятка лет он выступал перед зрителями разных стран с чисто разговорным номером; он мог исполнять его на восьми языках! Этот номер был по меньшей мере дважды заснят на пленку («Грок», «До свиданья, господин Грок») и записан на пластинку, что позволяет и сегодня восхищаться искусством артиста.
Грок был традиционным европейским августом. И он и Фрателлини казались очень странными американской публике, ибо по ту сторону Атлантического океана клоунское искусство шло по другому пути. От Джоя Пентланда, одного из первых американских комиков, до Дэна Райса искусство клоунады развивалось в Америке примерно в том же направлении, что и в Европе. Но появление трехманежного цирка в корне изменило ситуацию. Разговорной клоунаде, представителем которой был Дэн Райс, пришлось уступить место юмористическому обыгрыванию реквизита, а антре свелись к несложным интермедиям между номерами или просто к смешным сценкам, которые разыгрывались в одном из концов ипподрома, в то время как в другом устанавливали снаряды для очередного аттракциона. Заокеанская клоунада не знала ни обособления отдельных жанров, ни амплуа августа. Создавая внешне несхожие маски, все исполнители работали в рамках одного и того же амплуа клоуна. Были «белолицые клоуны», такие, как покойные Дюк Льюис и Феликс Эдлер; были артисты, приближающиеся к традиционному европейскому августу, такие, как Лу Джекобе, «звезда» манежа и гордость Величайшего в мире цирка, артист, унаследовавший гротескный грим Альбера Фрателлини. Выходили на манеж «бродяги» вроде Отто Гриблинга, которого, к сожалению, уже тоже нет в живых, или Эммета Келли — но все они были клоунами, точнее, если воспользоваться названием, принятым в Европе, августами, призванными поодиночке или группами смешить публику. Методы их работы тоже сильно отличаются от тех, что в ходу у их европейских коллег; одни, как Лу Джекобс, Келли, Пол Юнг сами придумывают забавные сценки, другие просто исполняют чужие тексты. Это разделение труда зачастую весьма неблагоприятно сказывается на столь необходимом клоунам духе импровизации. Кроме того, в выступлениях американских клоунов наибольшую роль играет грубый юмор, связанный с обыгрыванием реквизита: чаще всего они заполняют паузы между номерами или развлекают зрителей во время смены декораций. Лишь немногие удостаиваются чести выступать на центральном манеже, да и те не задерживаются на нем слишком долго и показывают антре, где реквизит важнее индивидуальности исполнителя!
Англичане приближаются сегодня к американскому стилю, но все-таки условия их работы (единственный манеж) позволяют сделать комические интермедии несколько более содержательными.
В Италии некоторые клоуны хранят верность современной романской манере (противопоставление белого клоуна августу), а некоторые заимствовали англо-американскую манеру визуальных смешных сценок. Растелли культивируют компромиссную форму: клоун и три августа разыгрывают под прекрасную музыку антре со взрывающимся реквизитом.
Французы после утраты Рома, Беби, Антоне, Пи-по, Порто, трио Фрателлини и Кайроли и дуэта Дарио — Барио отчаянно цепляются за остатки прошлого, не в силах достичь прежнего блеска. Ахилл Заватта появляется на арене лишь изредка и выступает один (во всяком случае, без партнера-клоуна, работая, как правило, лишь с «оттенителями»). Барио показывают номера, выполненные в лучших традициях клоунады; единственное новшество, которое они себе позволили, состоит в том, что роль клоуна-«заводилы» исполняет у них женщина; однако на них, пожалуй, неблагоприятно сказывается отсутствие серьезной конкуренции (а для комиков работать спустя рукава — гиблое дело). После закрытия «Медрано» уцелело несколько дуэтов, в частности Боки и Рандель. Алексис Грюсс-младший и его отец Деде, работающие в паре, верны французской манере: используя разговорный юмор, артисты исполняют очень забавные сценки, которые прекрасно смотрятся на доброй старой арене. Оба — прекрасные комики: Деде — святая простота, артист, сдержанностью манер напоминающий Рома; Алексис — элегантный и хорошо чувствующий музыку франт, впрочем, высказывающийся весьма здраво, что, к сожалению, стало большой редкостью с тех пор, как Пипо (партнер Рома и Бэби) и Маисс умерли, а Алекс практически сошел со сцены. Внучка Поля Фрателлини, Анни, и ее муж, киноактер и кинорежиссер Пьер Этекс, вдохновившись примером Франсуа и Альбера Фрателлини, попытались возродить традиционный клоунский дуэт. Но они пользуются большим успехом в обстановке маленького шапито и на сцене, где их тонкий и филигранный юмор не теряется.
