«После всего, — сказал себе Виктор, — это не так уж нелогично. Главное настигнуть Люпена, а как это сделать, если не через его любовницу, убедившись, что дама из «Балтазара», женщина в Бикоке, покупательница лестницы и незнакомка, встретившаяся в подъезде дома на улице Вожирар — одна и та же женщина».

Он показал ее фото продавцу магазина, где была куплена лестница, потом жильцу, встретившему ее на лестнице. Ответ был один и тот же: если это не она, то чертовски на нее похожа!

Наконец, утром он получил телеграмму от своего верного друга Лармона:

«Напал на след… Буду на погребении Элиз Массон. До вечера».

Вечером Лармона привел ему подругу Элиз, единственную, которая провожала ее в последний путь. Арманда Дютрен, красивая брюнетка, была связана с Элиз работой в мюзик-холле и часто ее навещала. Подруга всегда казалась ей немного таинственной, имеющей, по ее словам, «особые связи».

Виктор попросил девушку внимательно просмотреть все фото. Когда она взглянула на последний показанный ей снимок, реакция была незамедлительной.

— А, эта… Я ее видела. Высокая, очень бледная, с глазами, которые не забываются… Я ждала Элиз около Гранд-Опера. Элиз вышла из автомобиля, которым управляла женщина. Вот эта самая…

— Элиз не говорила вам о ней?

— Нет. Но однажды… однажды я заметила, что на письме, которое она отправляла, была надпись: «Княжне…» и потом русская фамилия и название отеля на площади Конкорд. Я убеждена, что речь шла о ней.

— Давно это было?

— Недели три назад. С тех пор я больше не видела Элиз. Ее связь с бароном д'Отреем очень ее занимала. И потом она чувствовала себя очень плохо и думала только о том, как бы подлечиться в горах.

В тот вечер Виктор узнал, что княжна Александра Базилева действительно раньше жила на площади Конкорд в большем отеле, но что теперь ее корреспонденцию пересылали ей в отель «Кембридж». Это на Елисейских полях.

Княжна Базилева? Оказалось достаточно одного дня, чтобы Виктор и Лармона установили, что в Париже живет одна-единственная представительница древней русской фамилии, что ее отец, мать и братья погибли во время террора и что ей удалось спастись, перейдя границу. Ее семья владела собственностью в Европе. Поэтому она жила, не отказывая себе ни в чем, но поддерживала отношения лишь с несколькими дамами из русской колонии, которые всегда называли ее «княжна Александра». Ей было лет под тридцать.

Лармона отправился в отель «Кембридж» для сбора информации. Княжна изредка появлялась в холле, чтобы выпить чашку чая. Обедала она в ресторане отеля, никогда ни с кем не вступая в разговоры.

Однажды вечером Виктор, миновав толпу танцующих, остановился у оркестра рядом с высокой блондинкой.

Никакого сомнения, это была она, дама из кинотеатра «Балтазар». Она, промелькнувшая в окне Бикока. Это была она, и тем не менее…

В Гарте у нее было совсем другое выражение лица. Может быть, это было вызвано обстоятельствами?

Он незаметно пригласил подругу Элиз Массон.

— Да, — подтвердила девушка сразу же. — Это та самая дама, которую я видела с Элиз в автомобиле. Я уверена, что это она.

Двумя днями позже в «Кембридже» остановился путешественник. Он записался как Маркос Ависто, шестидесяти двух лет, прибывший из Перу.

Никто не узнал бы в нем Виктора из светской бригады. Ависто был на десять лет старше.

Ему отвели номер на третьем этаже.

На этом же этаже находились апартаменты княжны.

«Все идет хорошо, — сказал себе Виктор. — Но времени терять нельзя. Нужно вести атаку, и быстро».

В огромном караван-сарае из пятисот комнат, где толпа приливала после полудня и вечером, такой человек, как Маркос Ависто, мог рассчитывать не быть замеченным ушедшей в себя особой — княжной Александрой Базилевой.

Это позволило ему вести почти непрерывное наблюдение. Первые четыре дня она не отлучалась из отеля. Ни гостей, ни корреспонденции.

Если она и общалась с внешним миром, то, вероятно, лишь по телефону из своей комнаты, как это делал Виктор для связи со своим другом Лармона.

С большим нетерпением Виктор ожидал обеденного часа. Избегая встречаться с ней взглядом, он тем не менее не спускал с нее глаз.

Она пленяла его. Иной раз он даже ловил себя на мысли, запрещенной инспектору светской бригады. Его возмущало, что подобное создание могло стать добычей авантюриста. И он ворчал про себя: «Нет, это невозможно… Женщина подобного происхождения и положения не может быть любовницей такого подонка, как этот Люпен».

И можно ли предположить, что она была воровкой в Бикоке и убийцей на улице Вожирар? Разве убивают ради хищения нескольких сотен тысяч франков те, кто богат, нежные руки аристократки, на которых сверкают бриллианты?

На четвертый вечер ему удалось войти с ней в лифт. Он поклонился, не глядя на нее.

То же, как бы случайно, было на пятый вечер. Это произошло совершенно естественно. Вежливое безразличие и равнодушие. Виктор держался за ее спиной.

На шестой вечер случая не представилось. Но на седьмой Виктор появился, когда дверь лифта уже закрывалась, и он едва успел вскочить в него.

На третьем этаже княжна вышла и направилась к своим апартаментам. Виктор следовал за ней.

Она не сделала и десяти шагов по пустынному коридору, как внезапно схватилась рукой за голову и остановилась.

Виктор подошел. Она взволнованно промолвила:

— У меня вытащили аграф… Он был в прическе… Это произошло в лифте… Я в этом уверена…

— Очень сожалею, мадам…

Их взгляды встретились. Она первая отвела глаза.

— Я поищу, — сказала она, придя в себя. — Вероятно, аграф выпал.

— Простите, мадам. Прежде, чем искать, следовало бы выяснить один вопрос. Вы почувствовали, что кто-то касается ваших волос?

— Да. Но в тот момент я не придала этому никакого значения. Однако после…

— Следовательно, это мог быть или я, или мальчик-лифтер…

— О нет, мальчик тут не причем…

— Значит, я?

Пауза. Их взгляды снова встретились.

Она пробормотала:

— Я, конечно, ошиблась. Аграфа, наверное, просто не было у меня в прическе. Надо думать, я найду его у себя на туалетном столике.

Но он задержал ее.

— Когда мы разойдемся, мадам, будет слишком поздно. Я настаиваю на том, чтобы мы вместе спустились к администратору отеля и вы принесли бы там жалобу на меня.

Подумав, она решительно сказала:

— Нет, это бесполезно. Вы живете в отеле?

— Комната 345, мадам. Маркос Ависто…

Она кивнула и удалилась, повторяя про себя это имя. Виктор пошел к себе в номер. Его друг Лармона уже ждал его.

— Итак?

— Итак, дело сделано, — сообщил Виктор. — Она почти сразу заметила. Так что между нами тут же произошло столкновение.

— Ну и?..

— Ну и она струсила.

— Струсила?

— Да. Она не осмелилась идти до конца в своих подозрениях. — Виктор вытащил аграф из кармана и положил в ящик стола. — Я отдам его ей, как только произойдет реакция, которую я предвижу. Это не заставит себя долго ждать.

Зазвонил телефон. Он схватил трубку.

— Алло! Да, это я, мадам. Аграф?.. Найден?.. Я, право, счастлив… Мои лучшие пожелания, мадам.

Виктор нажал на рычаг.

— Она нашла у себя драгоценность, которая лежит в моем ящике. Это означает, что она решительно не хочет жаловаться и избегает скандала.

— Тем не менее она знает, что драгоценность исчезла?

— Конечно.

— И она предполагает, что была обокрадена?

— Да.

— Тобой?

— Да.

— Таким образом, она считает тебя вором?

— Но это как раз то, чего я добивался.

— Ты этого хотел?

— Да, черт возьми! Ты не понял моего плана.

— Право…

— А он очень прост. Привлечь внимание княжны, возбудить ее любопытство, внушить ей абсолютное доверие и через нее выйти на Люпена.