И нуждахуся ищущии душу мою. Те, говорит, которые искали души моей, то есть, меня, по описанию, понуждали меня и делали мне зло, употребляя все хитрости. Или искавшие души моей, то есть, для истребления и умерщвления меня, как сам он говорит в 39-м псалме: искавшие души моей погубить ее.

И ищущии злая мне глаголаху суетная. Те, говорит, которые искали падения моего, произносили против меня злоречия, обвиняя и оклеветывая меня. Называет оные пустотами, как лживые и без всякой причины произнесенные.

И льстивным весь день поучахуся. Выше означенные, говорит, враги мои каждый день строили наветы против меня, как и каким образом уловить меня.

14. Аз же яко глух не слышах. Я, говорит, по истине и действительно слышал, а по виду не слышал, потому что молчал, не возмущался при всех речах врагов моих против меня. Вез сомнения, Давид слышал и многих других, когда они ругались над ним, и молчал; но преимущественно он слышал явно произносившего ругательства и проклятия на него Семея и молчал, как бы вовсе не слыша его, как повествуется в 2-й кн. Царств, в главе 16.

И яко нем не отверзаяй уст своих. Здесь недостает—был. Я был, говорит, как немой: поелику он не слышал, то надлежало быть и немым в рассуждении тех укорительных слов, которые слышал от врагов своих.

15. И бых яко человек не слышай, и не имый во устех своих обличения. Сими словами довольно хорошо уясняются предыдущие слова. А обличениями называет защитительные слова, которыми мог возражать и обличать своего обвинителя *).

*) Слова Феодорита. Это яснее показывает история. Ибо когда Авессалом осуждал решения отца своего и привлекал к себе из тех, которые судились с другими, но были побеждены, то блаженный Давид великодушно переносил это; также когда злословил его Семей и метал языком и рукою, он в молчании переносил обиды.

16. Яко на Тя, Господи, уповах. Здесь Давид излагает причину, по которой он был глух и не отворял уст своих против обвинителей своих: она состоит в том, что я, говорит, надеялся, что Ты, Господи, защитишь меня от врагов моих, как Ты сказал: Мне отмщение и Аз воздам, глаголет Господь.

Ты услышиши, Господи Боже мой. И поелику Ты знаешь все эти клеветы на меня, то и воздашь моим клеветникам. Или: Ты услышишь терпящих это и молчащих.

17. Яко рех: да не когда порадуютмися врази мои. Ибо когда я молился Богу, то говорил сам в себе: как бы не порадовались касательно меня когда-нибудь враги мои.

И внегда подвижатися ногам моим, на мя велеречеваша. И когда уже путь мой удалился от пути божественных заповедей, они тотчас возымели бесстыдную дерзость хвастаться, что погубят меня.

18. Яко аз на раны готов. Поелику я, согрешивши и лишившись божественной помощи, удободоступен был для тех, которые хотели поражать меня. Или же слово яко можно считать излишним (как это нередко мы встречали) и тогда смысл будет такой: я всегда готов к исправлению и научению твоему, ради грехов моих.

И болезнь моя предо мною есть выну. И память о совершенных мною преступлениях, причиняющая мне такую скорбь, всегда пред глазами моими: они мучат и беспокоят меня и я не могу забыть их, чтобы не чувствовать боли.

19. Яко беззаконие мое аз возвещу. Поелику я всем буду говорить о грехе моем и буду обвинителем самому себе.

И попекуся о гресе моем. То есть, позабочусь о врачевстве греха. Он безразлично преступление называет и беззаконием и грехом.

20. Врази же мои живут. То есть восставшие против меня с Авессаломом. Живут же поставлено вместо: они сильны, а я слаб.

И укрепишася паче мене. Эти слова ближе изъясняют стих предыдущий. Или: живут значит—здоровы, а умножишася—возрастают силами.

И умножишася ненавидящии мя без правды. Не только живы и благоденствуют, но и умножаются. Но они несправедливо ненавидят меня, потому что не имеют ничего такого, в чем бы могли обвинить меня.

21. Воздающии ми злая возблагая, оболгаху мя, зане гонях благостыню. Это он говорит об Авессаломе, за любовь отеческую отплатившем завистью и восстанием, как об этом повествуется в книге Царств. Под благостыней он здесь разумеет правду.

22. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене. Ибо я лишен всякой благовременной помощи и в Тебе только имею помощника и стража.

23. Вонми в помощь мою, Господи спасения моего. Властитель, говорит, жизни моей и спасения! Потщись помочь мне. Таково изъяснение сего псалма! По истории и буквально оно относится к Давиду. Впрочем этот псалом приличен и всем находящимся во грехах. Друзьями и ближними их можем называть добрых ангелов, которые радуются добродетелям нашим и хранят нас; а когда увидят нас согрешающими, идут впереди нас печальные и, быв прежде весьма близки к нам, после удаляются от нас. По удалении от нас ангелов приближаются злые духи и понуждают нас делать большие грехи, сказывая в уши сердца нашего слова, то есть, помыслы пустые и злые и строя нам ковы. Те из христиан, которые имеют ум добрый и внимательный, заключают слух души своей, не давая и ответа злым помышлениям демонов; но умственно молчат и не позволяют внутреннему слову, изрекаемому в сердце, говорить. Одного только Бога они призывают на помощь себе и защиту от демонов. Те же демоны, поскольку внимательные грешники избирают доброе покаяние, снова за сиеe причиняют им еще более зол многими внешними и внутренними искушениями и сверх того клевещут на них пред всеми людьми, что они грешники.

В конец Идифуму, песнь Давиду

Почему этот псалом, принадлежа Давиду, в надписи усвояется Идифуму, мы довольно о том сказали в начале книги под главою 5-ю (т.е. Давид, написав псалом, отдавал его для изучения священному певцу Идифуму). Другая надпись в этом псалме—в конец сделана потому, что Давид, жалуясь на ничтожность человеческой жизни, говорит о конце ее так: скажи мне, Господи, конец мой и какое число дней моих и прочее, где просит, по словам Астерия, об удостоении его уготованного святым успокоения.

Ст. 2. Рех: сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим. И сей псалом изрек Давид, воспоминая свои страдания во время своего бегства от возмутившегося против него сына его Авессалома. Я, говорит, бегая отцеубийцы сына своего, сказал в самом себе: впредь стану хранить пути языка моего, то есть, слова мои, чтобы мне не грешить более устами своими и не говорить ни одного слова противного по малодушно, или гневу. Ибо наказанием за то наказал меня Господь, так что понесенное мною мучение есть для меня поучение *). А что слова называются путями (ибо они, по словам Златоустого указывают путь к делам), в том уверяет великий Павел из послания к Коринфянам: для сего послал я к вам Тимофея, который напомнит вам о путях моих во Христе (то есть о словах моей проповеди), как я учу во всякой церкви (1Кор.4,17) **).

*) Быть может Давид говорит, это— что он должен хранить себя от греха посредством языка—потому, что имел дерзость сказать (как мы это сказали согласно с Вел. Василием прежде) сии слова: Я сказал в изобилии моем, что не поколеблюсь. Слова Исихия: Это прилично всякому пророку и учителю—хранить свои пути, то есть, пути и ходы дел, чтобы не уклониться на сторону зла и не согрешить языком, делая противное своим словам. Ибо по истине грешит языком, кто словом обвиняет зло, а делом оправдывает, потому что, делая оное, он вместе с жизнью опорочивает и учение свое. И Оригена: Начало каждого почти греха есть слово: посему кто вознамерился хранить пути слов своих, следствием сего будет иметь очищение от действительных грехов (в изд. Своде).