27. Той призовет Мя (так): Отец мой ecи Ты, Бог мой и заступник спасения моего! Здесь недостает выражения: так, которое и должно подразумевать и читать: Он призовет меня так: Отец мой Ты! Где, же Давид называет Бога Отцем своим? Нигде; а Христос в премногих местах Евангелия, как Бог, называет Его Отцем, а как человек— Богом и заступником, по словам божественного Кирилла и Исихия. Так Он сказал Магдалине: восхожу к Отцу моему и Отцу вашему, Богу моему и Богу вашему (Иоан. 20, 17).
28. И аз первенца положу Его высока паче царей земных. Первородным Павел называет Христа в трех отношениях; первородным между многими братьями (Рим. 7, 29), первородным из мертвых (Кол. 1, 18), и первородным пред всею тварью (Кол. 1, 15); т. е., как начаток нового народа, как первого воскресшего из мертвых в бессмертие, и как отличного пред новою тварью верующих. Далее Давид называет Его высоким у царей; потому что Христос тех царей, которые признали Его за Бога, имеет в своей подчиненности, а тех, которые противятся Ему, Он выше; и таким образом Христос высок и у верующих царей и у неверных. А Давид победил всех царей земных, будучи царем одной Иудеи.
29. В век сохраню Ему милость мою; и завет мой верен Ему. Для Христа, говорит, буду хранить милость мою, поколику она нужна и по человечеству, или не нужна для Него, но для рожденных от Него по духу, иначе для христиан, о которых и молится Отцу, сделавшись посредником между Богом и человеками. Наконец называет верным заветом данное Давиду верное обещание, которое имело исполниться на Христе; так как сказано выше, что до века уготоваю семя Твое*).
*) Слова Кирилла: Первый завет кончился по причини бессилия и бесполезности его; поколику закон ничего, не совершил, как имевший одни тени и образы и одно только начертание истины: а введена для нас лучшая надежда, чрез которую мы приближаемся к Богу. То же говорит и Афанасий, с таковым только прибавлением, что для сего, уверовавшего чрез Христа, народа я сохраню милость, то есть прощение грехов чрез веру.
30. И положу в век века семя Его. Семя Христа есть евангельское слово, посеянное в душах учеников Его. Сиe слово пребывает во век века. По словам Феодорита и Диодора, семя Христово есть также народ христианский, возрожденный духовно крещением из каждого народа человеческого. Симмах, вместо: во век века, перевел: непрерывно. И действительно врата ада не преодолеют церкви Христовой, как сказал Христос (Матф. 16, 18).
И престол Его, яко дние неба. Престол, говорит, царства Христова Я сделаю столь продолжительным и твердым, что будет, как дни неба, которые продолжительны и постоянны, как до конца миpa сохраняющее естественные свои границы. Сии слова имеют сходство с следующими: и пребудет с солнцем (Пс. 71, 5). Дни приписываются небу, потому что и небо производит их круговращением на небе солнца. Пусть теперь покажут иудеи, скажем с Феодоритом, какое семя Давида положено во век века, т. е. хранится на царском престоле. Или какой царский престол Давидов сделался постоянным? Но они ничего не могут сказать, поелику царство Давидово кончилось с Иexoниею и Седекиею, которых, взяв в плен одного за другим, вавилоняне отвели в свой Вавилон, где Седекию совершенно ослепили, а Иехонию поставили в число рабов. С того времени, поелику престол Давида совершенно разрушился, ни один уже не восседал на нем. Зоровавель по освобождении из рабства, не был царем, но только народным правителем иудеев; и это обозначает псалом немного дальше. Посему царство Давидово не продолжалось в потомках его более четырехсот лет *).
*) Почему Феодорит заключает: Итак чрез Владыку Христа семя Давидово продлилось во век, и престол Его имеет непрерывность. Так предсказал и блаженный Иcaиa. Он, сказав, что Отрок родился нам, Сын, и дан нам, присовокупляет: на престол Давида и на царство его, чтоб управить его от ныне и до века. Таким образом слова сии, предвозвестив то, что относится к Владыке Христу, продолжают изложение о бывших в промежутке протекшего до Него времени царях. Дидим: Поелику небо и земля пройдут, а слова мои не пройдут, то с неизменностью слов своих будет царствовать Христос и по миновании неба и земли; ибо не о небе сказал: доколе оно не пройдет, но о днях неба: так как и по миновании и по прошествии своем (т. е. изменении) небо будет продолжаться, ибо минование его не одно и то же, что погибель.
31. Аще оставят сынове его закон мой, и в судьбах моих не пойдут,
32. Аще оправдания моя осквернят, и заповедей моих не сохранят,
33. Посещу жезлом беззакония их и ранами неправды их. Если, говорит, сыны Христовы, т. е. чрез Евангелие и баню святого крещения возрожденные христиане, оставят закон и не будут ходить в судах моих и обесчестят оправдания мои и не сохранят заповедей моих, то Я испытаю жезлом и бичем беззакония их. Какое же различие имеют закон и суд и правда, и заповедь, мы сказали в 17-м псалме, изъясняя слова: ибо век суды его предо мною. А глагол: осквернят, поставлен вместо: уничтожат; так как скверным называется то, что не освящено, для различия от святого, иначе то, что в общем употреблении и малоценно. Жезлом и бичем здесь называет искушения *). А мысль в сих словах такова, что Я вразумлю преступников моего закона из христиан—восстаниями народов, жестокостями правителей, гладом и другими подобными наказаниями; но совершенно не отврачусь от них. Наконец беззакониями и неправдами называет совершенно одни и те же грехи.
*) Великого Василия; Тем, которые производят гpеxи, подлежащие врачеванию, в сих словах угрожает посещением беззаконий посредством жезла; и сей жезл Божий как нaкaзyющий производит суды твердыми; а не подлежащим врачеванию он говорит: для чего вы еще уязвляетесь? Ибо вы испытали все раны, вы презрели все способствующие к обращению удары; вас ожидает сокрушение. Ибо из случающихся бедствий, одни бывают за грехи, другие для исправления нравственности подвергающихся искушениям, а иные для сокрушения отчаянных, как было с Фараоном. Последним уже не раны и не бичи угрожают, но истребление.
34. Милость же Мою не разорю от них, ни преврежду (не сделаю вреда) во истине моей. Не отниму, говорит, милости моей от преступников заповедей моих, ибо Я жалею их и ожидаю покаяния их. Какое беспредельное человеколюбие! И наказывая Бог милует и не посылает наказания, не растворенного с милостью; но причиняет раны и наказывает как презрителей и вместе милует, как своих. И не сделаю, говорит, вреда Давиду, преступая заветы и обещания, данные Мною ему*). Здесь союз ниже излишен как и в следующем стихе.
*) Афанасия: Симмах глагол: не сделаю вреда, выразил так: не преступлю. Акила: Не солгу. Он говорит, что хотя потомки Давидовы сделают и бесчисленные преступления, и Я подвергну их наказаниям, но в обещании данном Давиду не солгу.
35. Ниже оскверню завета моего, и исходящих от уст моих не отвергуся. И здесь союз: ниже (как сказано) излишен. Не уничижу, говорит, завета и обещания, данного мною Давиду. Достоинство завета есть истина его; а отвержение и преступление его есть уничижение для него. Заветом же называет то, что сказано выше, а именно: во век сохраню для него милость мою. Далее слова: исходящих от уст моих не отрекусь, суть изъяснение предъидущего. Здесь выражение: от уст, употреблено прилично человеку, а не Богу: ибо уста, язык и рот, приписываемые Богу, суть слова Его.
36. Единою кляхся о святем моем, аще Давиду солжу? Здесь единою стоит вместо: твердо: как и в следующем месте однажды сказал Бог (Пс. 61, 12 *). По словам Исихия, Он говорит так: Я поклялся твердо, или уверял моею святостию**). Поелику кто клянется, тот клянется большим; а Бог, не имея никого высшего, чтобы поклясться им, посему клянется самим собою и своею святостию, как cиe изложил и великий Павел в послании к евреям (гл. 6). Выражение - Давиду ли солгу, значит: Давиду не солгу. Ибо ветхозаветному Писанию свойственно употребление союза: ει, вместо ου, когда клянутся; так употреблен в следующих словах: как он клялся Господу, обещался Богу Иаковлеву: не (ужели) войду в жилище дома моего (Пс. 131, 3)? вместо: не войду, и тому подобных.
