Когда мы закрывали за собой дверь, то всё ещё слышали её слабые протесты.
Мы остались на 28-ой улице, перейдя перекрёсток Бродвея и Шестой авеню – дома большинства музыкальных издателей.
Мы с Изабеллой не разговаривали – в любом случае, в этой какофонии было бы непросто услышать друг друга.
Мы как раз прошли мимо издательства Пола Дрессера45, когда моё внимание привлёк певец и пианист, исполняющие импровизацию джаза. И тут меня неожиданно толкнул в спину мужчина, шедший позади, и я растянулся на земле.
Я тяжело приземлился на больную правую руку и задохнулся от боли, пронзившей всю конечность до плеча.
Напавший на меня мужчина одной рукой пытался выхватить мой кожаный чемоданчик, а второй – выдавить мне глаза. Я вывернул голову и увидел, что Изабелла лежит на земле, но к счастью, рядом с ней никого не было.
Значит, нападавший только один. Он и толкнул меня в спину, сейчас прижимая к тротуару. Я почувствовал что-то солёное на языке и понял, что это кровь. И прежде чем на меня навалилась привычная слабость, сработали инстинкты, и я изо всех сил врезал локтем назад. Одеревеневшей правой рукой я мог лишь мёртвой хваткой вцепиться в свой чемоданчик. Мужчина продолжал систематически наносить мне удары по рёбрам, пытаясь заставить отпустить портфель.
Не взирая на выворачивающую внутренности боль, я сконцентрировался на ударах локтем по нападавшему и сквозь пелену сыплющегося града ударов слышал, как Изабелла зовёт на помощь.
Помощь пришла в виде двух исполнителей джаза. Певец – высоченный африканец – поднял с меня нападавшего мужчину с лёгкостью, которой я позавидовал. Его напарник – сморщенный пожилой мужчина – помог Изабелле, а потом присоединился к певцу, прижимавшему нападавшего к стене.
Я поднялся на ноги и направился к Изабелле. Я не заметил никаких внешних повреждений, кроме пятен грязи на её пальто. Она была потрясена, но не пострадала.
- Вы ранены? – уточнил я.
Она храбро улыбнулась и ответила:
- Я в порядке. Спасибо. Вам обоим, - последняя фраза была обращена к нашим спасителям.
Я бегло осмотрел собственные травмы. Всё происшествие заняло от силы минуту или две, но нападавшему удалось нанести мне несколько существенных ударов.
Всё лицо покрывали царапины, на рёбрах, я уверен, были синяки, но ничего не было сломано. Я достал платок и промокнул самую кровоточащую ссадину под левым глазом.
- Вы знаете этого человека? – насыщенными баритоном спросил певец.
Нас окружила толпа зевак. Я уставился на нападавшего, зажатого между кирпичной стеной и мои спасителем.
Это был крупный мужчина около ста восьмидесяти сантиметров ростом с выпирающим брюхом. Его лицо было одутловатым, заросшим неровной щетиной, а на голове торчал короткий «ёжик». Я порылся в памяти, вспоминая несколько последних дел, но был уверен, что вижу его впервые.
Я качнул головой.
- Думаю, вы тоже его не знаете? – обратился я к Изабелле.
- Не знаю, - ответила она.
- Как тебя зовут? – спросил я, приближаясь к нападавшему.
- Не твоё дело! – огрызнулся тот, но в ответ получил ощутимый тычок под рёбра от певца.
- Думаю, тебе лучше отвечать, когда этот джентльмен тебя о чём-то спрашивает. Попробуем ещё раз.
Певец глянул на мужчину, которого прижимал к стене. Если мой нападавший был сто семьдесят семь – сто восемьдесят сантиметров ростом, то мой спаситель возвышался над ним на добрых пятнадцать сантиметров. И к тому же, он был в прекрасной физической форме.
- Хэл Джонс.
Мне это ничего не говорило.
- И по какой причине ты напал на этого джентльмена? – похоже, мой спаситель был так же намерен довести всё до конца и добраться до сути, как и я.
- Ни по какой, - с запинкой произнёс нападавший, всё больше нервничая. Кажется, он начал осознавать, в какую ситуации попал.
- Так ты хочешь мне сказать, что ты из тех, кто нападает на леди и джентльменов безо всяких причин? Да я ни на секунду не поверю, - произнёс высокий певец.
- Ты в курсе, что напал на офицера полиции? – добавил я, строго глядя на нападавшего.
Теперь его зрачки расширились от страха:
- Он об этом ничего не говорил. Я сделал это только ради денег.
- Каких денег? Тебе кто-то заплатил? – спросил я, внимательно на него глядя.
- Мне заплатили десять баксов, - ответил он. – Где-то с полчаса назад, когда я выходил от Моретти, ко мне подошёл мужик. Я как раз проигрался в пух и прах, и мне были нужны деньги, - он посмотрел на меня, а потом на певца. – Эй, может, отпустишь меня. А то не очень удобно.
- Не-а, - ответил певец. – Перебьёшься. А теперь внимательно отвечай на вопросы офицера.
- Он дал тебе десять долларов авансом? – удивился я.
Нападавший кивнул.
- Ага. И сказал, что если отберу у тебя сумку, то он меня найдёт и добавит ещё денег.
Я оглядел окружавшую нас толпу. Может, Фромли за нами наблюдает?
- Как он выглядел? И как он меня описал?
Мужчина ухмыльнулся.
- Он вас не описывал. Просто сказал, что это будет человек, который выйдет из этого дома, - он кивнул на здание, в котором была квартира Клары, - с прелестной цыпочкой, - кивнул он на Изабеллу. – А выглядел он… ну, обычно, короче. Коричневая шляпа, коричневое пальто. Среднего телосложения. Лица я не видел. Он ни разу прямо на меня не взглянул.
- Это был он? – показал я ему снимок Фромли, который носил с собой.
- Может быть. Не могу сказать. Слушайте, мистер, ничего личного. Мне просто были нужны деньги.
В этот момент через толпу протиснулись двое полицейских из округа Тендерлойн и немедленно направились к певцу и его напарнику, угрожая дубинками.
- Отпустите этого человека, сейчас же! И руки вверх, чтобы мы их видели!
Их предвзятое отношение было очевидно, и мне стало стыдно перед моими спасителями, у которых, к тому же, по лицам можно было прочесть, что такое обращение для них привычно.
Я вышел вперёд и протянул полицейским своё удостоверение.
- Вы неправильно поняли. Этих людей надо наградить за оказанную мне помощь. А арестовать надо другого, - я кивнул на мужчину с брюшком, по-прежнему прижатого к зданию. – За нападение на офицера полиции.
- Вы уверены? – более старший офицер окинул взглядом толпу, выискивая любого, кто сможет опровергнуть мои слова.
- Уверены, - ответила Изабелла, твердо встречаясь с ним взглядом. – Все, стоящие здесь, кто видел случившееся, расскажут вам то же самое.
- Ладно, - старший офицер всё ещё выглядел подозрительным, но направился к певцу, забрал моего нападавшего и сразу же заковал в наручники. – Значит, вы будете выдвигать обвинения?
- Естественно, - ответила я.
Я ещё раз поблагодарил мужчин, которые нам помогли, и мы с Изабеллой направились за двумя офицерами в здание Девятнадцатого участка, где написали заявления для выдвижения обвинений.
Оттуда мы направились к станции подземки на 33-ей улице и сели на ближайший поезд, двигавшийся в северном направлении. Мы отправлялись в исследовательский центр, где я надеялся наконец-то встретиться с Алистером. Этим вечером мне очень сильно хотелось с ним поговорить.
Я был полностью поглощён мыслями о том, что сегодня случилось: об отвратительных фотографиях, которые мы нашли в шкафу Фромли, об ужасных травмах, которые он нанёс Кларе Мерфи, о нападении, организованном на меня Фромли - а это не мог быть никто другой, кроме него.
Это была не случайная атака. В моей голове пронеслись несколько версий развития событий, и я решил, что скорей всего, Фромли шёл за нами дома миссис Эддисон, где он снимал комнату.
А затем, пока мы были у Клары Мерфи, он спланировал нападение и подкупил Хэла Джонса, чтобы тот ему помог. А это подразумевает определённую долю планирования и дальновидности, которые, учитывая заявления Алистера, я от него никак не мог ожидать.
Я хотел услышать, что думает по этому поводу Алистер, потому что меня поразила одна деталь: это нападение было спланировано не просто для того, чтобы меня напугать. Мужчина пытался похитить мой чемоданчик.
